Алексей Лукшин - Айпад (детская волшебная повесть)

Шутку, которую разыграл с ней Моцарт, Ада приняла за фокус. Она не знала, сколько Моцарт еще провисит в воздухе, ведь таких фокусов, если это вообще был фокус, Ада ещё не видела.

Прошла, наверное, уже минута. Ада хотела что-то сказать, но не нашла подходящих слов. Она ждала, пока Моцарт закончит показывать свой затянувшийся фокус, и тогда она всё выскажет Гоше, ну и заодно пройдётся по его товарищу.

Гошан, стоявший и смотревший внимательно на Аду, видел, что она хочет что-то сказать и не понимал, почему она продолжает молчать. Краем глаза он видел, что Моцарт находится рядом с ним, но ему не пришло в голову обернуться и посмотреть на друга внимательно.

Когда Гошан всё-таки обернулся, то заметил, что почему-то Моцарт стал намного выше ростом. Тогда Гошан оглядел волшебника с ног до головы и понял, что Моцарт снова подлетел в воздух, только совсем немного, чуть-чуть. И так и застыл.

Гошка заулыбался, но тут же опомнился. Он схватил Моцарта за плечо и поставил его на землю.

– Ты что, рехнулся, Моцарт-Бах? – прошипел Гошка.

Моцарт встал. Он догадался, что опять начудил. Он понял это по выражению лица девочки, которая застыла, как памятник, и молчала.

Ада же в это время думала следующее: «Дурачество дурачеством, а в воздухе мальчик висел долго! Наверное, он цирковой артист. К тому же очень известный, если так долго может парить».

– Ада, познакомься! Мой друг Моцарт, – он взял Моцарта за плечо, а другой рукой по-приятельски похлопал по груди. Потом, повернувшись к Моцарту, тихо добавил, чтобы слышал только он: – Моцарт-Бах, будь человеком. Не колдуй, пока я не скажу. – И снова повернулся к девчонке.

– Послушай, Гош, а твой друг случайно не цирковой артист? – она внимательно переводила взгляд с одного мальчишки на другого.

– Да, цирковой, – подхватил Гошан.

– И чем он там занимается? – не унималась девчонка. Она сразу повеселела оттого, что угадала, кем оказался её новый знакомый

– Чем, чем… Разные фокусы показывает и нас удивляет.

– Так как, говоришь, твоего друга зовут? Может, я не расслышала, – и она постаралась вспомнить известных мальчиков-артистов. Но она не смогла вспомнить ни одного: не только маленького, но и взрослого.

– Его имя Моцарт, – сказал Гошан.

– А что, у него языка нет? – вмешалась девочка. – Сам сказать не может?

– Скажи, что тебя зовут Моцарт, – попросил Гошан.

– Моцарт. Меня так и зовут, – согласился Моцарт. – А теперь Гошан меня зовёт Моцарт-Бах. Потому что я уронил стакан, когда хотел превратить его в мяч, и его самого, – Моцарт показал на Гошана, – тоже уронил, когда хотел превратить в пушинку.

– Чего? Гошку хотел превратить в пушинку? – девочка снова усомнилась в умственных способностях Моцарта. – Хотя, конечно! Если ты Моцарт-Бах, то, может, тогда ты и способен превратить Гошку в пушинку, – она уставилась на Гошу и обратилась к нему. – Так ты теперь у нас пушинка?

Гошан совсем растерялся. Разговор складывался так, что если бы ему пришлось объяснять, то он бы запутался бы ещё больше. Поэтому он решил отпираться.

– Нет, я не пушинка. Он пошутил. – Гошан повернулся к Моцарту. – Ты же пошутил?

– Да, я пошутил, – подыграл Гошке Моцарт.

ТУТ к ним подъехали два мальчика на велосипедах:

– Привет! – поздоровались они. И оба уставились на Моцарта, потому что раньше они его не видели, а незнакомцы всегда привлекают больше внимания.

– Привет! – ответил им Гошка, и его бросило в жар, ровным счётом так же, как если бы он пытался скрыть что-нибудь от своих родителей. Он подумал о том, что сейчас Моцарт снова подлетит. А Гошану не хотелось привлекать к себе слишком много внимания и попусту растрачивать способности Моцарта.

Гошан умоляюще глянул на Моцарта и покачал головой, давая знак, чтобы тот не подлетал в воздух.

Моцарт его понял и обратился к незнакомым ребятам.

– Привет! Вы кто? Я Моцарт-Бах. А это, – он показал на Гошана, – мой друг, Гошарик. Это Ада. Скоро ещё придут наши друзья, Слюнтик и Балбес. А теперь ваша очередь говорить, кто вы.

Ребята, которые знали всех, кого перечислил Моцарт, переглянулись. Им было невдомёк, почему мальчишка, которого они видят впервые, перечисляет знакомых им ребят.

– Я Дрюха, а он Гера. Между собой мы его зовём Апельсин, – и он, довольный, протянул руку Моцарту. – Ты откуда к нам? Я слышал, Гошан кричал, что ты из другого города. А из какого? – он состроил такое лицо, словно этот вопрос интересовал его больше всех на свете. – Если не секрет?

– Конечно не секрет. Город Всемогущих.

Вся троица новых знакомых, услышав название города, странно посмотрели на Моцарта. Гошан тоже смотрел на Моцарта, ведь ему и в голову не пришло самому задать вопрос, откуда Моцарт.

– Послушай, Моцарт. Имя у тебя странное, город тоже, о котором мы не слышали, – Дрюха стал проявлять интерес, что очень не понравилось Гошану.

– Послушай, Дрюнь, отстань от Моцарта. Что привязался? – попросил Гошан. – Из какого города, да из какого города! Или ты думаешь, раз он из другого города, он какой-то другой? – Гошан сделал лицо серьёзного пацана и ждал, что ему ответит товарищ.

– А что, спросить нельзя? – обиделся Дрюня, а сам продолжал с интересом смотреть на Моцарта.

– Гера, а почему тебя ребята называют Апельсином? – тут уже Моцарт проявил любопытство, которого от него не ожидал Гошан. И ему даже завидно стало, что какой-то апельсин вызвал у Моцарта такой интерес.

– Наверно, за цвет волос, – живо ответил Герка. – Видишь, они у меня какие, – он потрогал свою рыжую шевелюру, – золотые. Я на солнце похож, – он даже изменился в лице от удовольствия, когда показывал на волосы, мол, смотрите, даже незнакомый мальчишка из другого города и то, проявил интерес. Хотя следующую фразу сказал с меньшим задором:

– Но ребята зовут меня Апельсин, – и тут же моментально поправился, – ты, если хочешь, можешь меня Геркой звать. Когда меня по имени зовут, мне это нравится ещё больше, чем Апельсин.

После этих слов он так посмотрел на Моцарта, что будь Моцарт не волшебник, а простой мальчишка, то он непременно бы стал называть Герку Геркой, а уж никак не Апельсином. Настолько его глаза были добрыми и милыми.

– Хорошо, – согласился Моцарт, но с таким видом, что это он сам решил, а вовсе не последовал просьбе Геры. – Буду тебя звать Гера. А тебе нравится на велосипеде кататься? – сразу же поинтересовался Моцарт.

– Скажешь тоже! Я на велике гонять очень люблю. Если бы можно было разогнаться до такой скорости, ну, как, например, с горы Арарат. О-о, я бы даже на тормоза не нажал ни разу! Вот как я умею на велике гонять! – Герка стоял, покручивал плечами и переваливался в такт коленями, будто собрался куда-то гнать. И уже разогревался.