Юрий Дьяконов - Алмаз — драгоценный камень

— Неправда! Я свою очередь отдаю!.. Я… Я снова займу. А ты, Коля, становись, — и крепкими шагами пошла к хвосту очереди.

— Ну что вы пристали к девочке? Она же правильно делает? Эх вы!.. Стыдно, — заступились за Ренату соседи.

— Тебе что брать-то? — спросил старик, стоявший впереди Ренаты.

— Редиски пучок… У меня и денег-то всего, — и Колька разжал руку.

— Двадцать копеек!.. Ну и пусть купил бы пацан… Убудет тебя от этого?! Работница!.. Да я же ее знаю. Всю жизнь торгует на базаре. Спекулянтка! Накупит и нам же на базаре втридорога продавать будет!..

Под напором рассерженных людей дама с усиками отступала все дальше и дальше к хвосту очереди, волоча за собой огромные кошелки.

— Давай-ка, молодой человек, твой двугривенный. Я сам возьму тебе, — потребовал старик. — А девочку, граждане, верните в очередь.

Люди вокруг одобрительно зашумели:

— Иди, девочка! Иди на свое место.

Но обиженная Рената закусила губу и упрямо не хотела идти.

— Рена! — позвала ее круглолицая беленькая девушка, выходя из глубины ларька. — Иди сюда. Я тебе сама отпущу, — и, улыбаясь, пояснила женщинам: — Это же наша самая первая покупательница! Она на открытии магазина ленточку перерезала.

Рената получила свои два пучка редиски. Завернула за угол дома и увидела Кольку. Он подошел к ней:

— А ты, знаешь, ты… Тебя как зовут?

— Рената.

— Ты в этом доме живешь?

— Да. Вон наш балкон с цветочками. Видишь?

— Угу. Приходи к нам. На качелях покатаю!.. Не забоишься?

— Вот еще! Я на «колесе обозрения» не боялась.

— Ну, давай, приходи. Я побегу. А то маме на работу.

Хорошо жить на пятом этаже! Выше всех. Ласточки и то летают ниже балкона. Рената даже сразу и не узнала их.

— Мама, а кто это? Сами как ласточки, а спинка черненькая.

— Да ласточки и есть. Только с земли ты их спинки не видела, вот и думала, что они беленькие.

Хоть и май еще, а утром на балконе загорать уже можно. Постелит Рената коврик. Солнце спину припекает. А над балконом все время порхают ветерки, ласково гладят кожу. Приятно! И еще с балкона можно увидеть, когда привезут большие бидоны с молоком. Можно покричать и узнать у ребят, свежие батоны в магазине или вчерашние. А ниже, на третьем этаже, — балкон Каблуковых. Когда хочешь, можешь поговорить с Клавой. Крикнешь посильнее: «Кла-ва!», и она выскочит на балкон, задерет голову и сейчас же ответит: «Че-го, Ре-на?» Только Клава не любит долго разговаривать с балкона. Она говорит, что если долго говорить, то шея совсем вывихнется. И голова не соображает: где верх и где низ.

Утром Сонька в школу уходит. А потом ей уроки делать надо. А Рената с Клавой играют. За все время ни разу не поссорились.

Вчера Рената почему-то целый день не видела Клаву. И сегодня с утра ее во дворе не оказалось. Рената просунула голову между прутьями балкона и закричала вниз:

— Кла-ва!

Молчит Клава, не отвечает.

— Кла-а-а-ва! — еще сильнее кричит Рената.

На балконе третьего этажа показалась Клавина голова. На шее намотано что-то белое. Или бинт. Или полотенце. Клава шевелит губами, но Рената ничего не слышит:

— Громче! Ничего не понима-а-ю!

Клава пальцем потыкала в повязку на шее. Потом сделала такое лицо, будто вот-вот собирается заплакать. Тогда Рената поняла: Клава заболела. У нее болит горло.

— Ты одна? Тебе скучно?

Клава утвердительно закивала головой.

Рената задумалась. Как развлечь Клаву? Ведь она одна. Тетя Катя, домработница Каблуковых, которая осталась с девочками, пока их мать, Олимпиада Трифоновна, лечится в Кисловодске, наверное, ушла на базар. «Что же придумать? — Рената оглядела комнату. — Ага! Вот что. Ей нравится Лыжница. Я ей дам поиграть». Лыжница — это такая кукла маленькая. В голубом лыжном костюмчике и в шапочке с помпоном. На ноги ей надеваются крохотные лыжи, в руках — палочки. У нее румяные щеки, веселые серые глаза и задорно вздернутый нос.

Рената схватила куклу и побежала на третий этаж. Позвонила. За дверью послышались шаги. Кто-то постучал изнутри.

— Клава, это ты? — Рената прижалась ухом к двери.

— Я-а-а-а, — послышался хриплый шепот.

— Ты говори в дырочку, куда ключ вставляют.

— Вадно, — уже яснее донеслось из замочной скважины. — Меня тетя Катя заперва, чтобы я не выскакивава.

— А что с тобой?

— Думали, ангина. А утром доктор приходива и говорит, никакая это не ангина. Надо мороженого не есть по три порции.

— А ты сразу три съела?

— Нет, четыре.

— Ого! А какое мороженое?

— Два фруктовых и сливочное. Пвомбир и шоковадное.

— Ой! Так это уже пять! — закричала Рената, посчитав по пальцам.

— Очень вкусные. А жарко быво — ужас! Я же не знава, что когда жарко, тоже простуживаются.

— Хочешь, я тебе Лыжницу дам поиграть?

— Хочу. А как же, если дверь закрыта? Тетя Катя ключ с собой унесва.

— Ладно. Ты подожди. А я что-нибудь придумаю.

Рената вернулась домой и стала, как говорит папа, «шевелить мозгами». Как передать куклу? Подбросить с земли? Высоко! Если Клава не поймает, разобьется Лыжница об асфальт. А что, если… «Ура-а-а-а!» — забегала Ренка по комнате. Нашла кусок шпагата. Обвязала куклу. Опустила за балкон. Мало! Только до четвертого этажа хватает. Попался пояс от маминого халата. Повыдергивала шнурки из ботинок. Связала все вместе. Пое-е-хали! Спускается Лыжница все ниже.

— Клава, отвязывай!

И тут кто-то ка-а-к свистнул! Аж в ушах зазвенело. На той стороне улицы, широко расставив ноги, стоял Пугач в матросской тельняшке и махал ей рукой:

— Эгей! Вы чего делаете?

— Лифт! А ты чего так засвистел? Я чуть веревку не уронила.

— Иди на качелях кататься.

Ренате очень хотелось покататься. Но как же Клава?

— Сейчас не могу-у! У нас никого дома нету. Иди к нам! Ладно?

— Ладно, — крикнул Пугач и побежал через дорогу.

Через минуту Колька был уже на Ренатином балконе. И сразу предложил:

— Хочешь, мы настоящий лифт сделаем? Я уже придумал как. У тебя катушки от ниток есть? И шпагат?

— Катушки есть. А шпагата мало. Вот всего сколько.

— Ну ладно. Я свой шпагат достану. Английский.

— Это крученый такой, как шнурочек? Морской?

— Точно, морской. А ты откуда знаешь?

— У меня папа моряком был.

— Врешь!

— Чего я буду врать?! — обиделась Рената. — Папа на эсминце служил «Отважном». Его даже медалью наградили.

— Вот здорово!

— А хочешь, я тебе покажу папины инструменты? — Она открыла большой нижний ящик письменного стола.

— Вот это да-а! — Колькины глаза заблестели.

Молотки, кусачки, пассатижи, штангенциркули. Сверла и буравчики. И даже маленькая электрическая дрель. Каждый инструмент он брал в руки, рассматривал и осторожно клал на место.

Рената была очень довольна. Она называла инструменты один за другим. И Кольке казалось, что с этой темноглазой, крепкой, как морской кремешок, девчонкой они знакомы давным-давно. Нет. Девчонки из его двора об инструментах не имели никакого понятия. А эта…