Николай Егоров - Операция «Дозор»

А вообще-то, если по справедливости, к группе захвата относятся многие! Все, кто поднялись в дозор: добровольные дружинники из здешних жителей, и те ребята, что ночевали в горах, и Полторасыч, и Орионовна с девчонками на полевом медпункте, и Бастик Дзяк, пострадавший при выполнении боевого задания…

Бузина и камыши становились мельче, почва суше. Мелькнула непокрытая голова — волосы мокрые, запорошенные травинками. Показались широкие плечи, брезентовая куртка. Человек остановился, дико озираясь, вскинул руку с заляпанным грязью пистолетом — таким муху не убьешь. Человек увидел пограничника, бежавшего вдоль бузины, швырнул в него пистолет и бросился назад.

— Стой! — крикнул пограничник.

Человек повернулся к нему, поднял руки. Пограничник наставил на него автомат, подошел — надо же обыскать. Может оказаться, что у врага второй пистолет припрятан и кинжал на поясе, а в уголок воротника ампула с ядом вшита… Достаточно куснуть и допрашивай потом мертвяка… Тут задержанный подпрыгнул, крутанул сальто и ногами выбил у пограничника автомат. Едва встав на ноги, потянулся к горлу нашего солдата, но сильный удар свалил шпиона — подоспел пограничник, что зарослями пробирался.

Никто звука не издал во время этой схватки, будто немые дрались!

Пантелей побежал наискосок, спеша к месту схватки.

Справа подтянулась цепь — второй отряд подошел.

С отрога спустился первый отряд, а за ним — лейтенант Дашкевич с Валерием Васильевичем и группой ребят из пятого отряда.

Кольцо замкнулось. «Враг» был обезврежен. Но происходило странное: «шпион» вытер руки о траву, попросил:

— Вась, дай закурить. Мои в болоте промокли!

Пограничник достал сигареты:

— Но загривку дать бы тебе, акробату этакому! Врезал так, что руки отсушил!

— Вы тоже хороши! Обложили, как волка, в воду загнали и скулу чуть не свернули! — «шпион» закурил и поднялся: лейтенанта Дашкевича увидал.

Лейтенант пожал руки пограничникам и «шпиону», а затем объявил:

— Всем к палаточному городку. Разбор операции будет там. Потом обед и — в обратный путь!

Лейтенант снял фуражку, подставив голову ветерку. Дело было сделано, и офицер отдыхал, пока участники операции строились.

Пантелей подошел к лейтенанту, горько спросил:

— Так все это — игра была?

— Не игра! Учение было.

— А как же с тем нарушителем? Что на море…

— Там у тебя свое учение было. Провел ты его вполне удовлетворительно. Многого ты еще не умеешь, но мы тебя подучим. Считай, что ты первым зачислен в группу юных друзей пограничников. Эта льгота тебе за то, что ты не побоялся поставить перед собой трудную задачу… А «нарушитель» твой здесь. Можешь взглянуть на него.

Лейтенант повел головой в сторону Валерия Васильевича.

Пантелей недоверчиво покосился, а лейтенант с улыбкой подтвердил:

— Он это, он! И сам я видел, что он ночами купается!

— А конфеты, а транзистор? — тихо спросил Пантелей и тут же понял, что зря спрашивает: можно ведь догадаться, что конфетами лакомилась Валерия Васильевна, она и транзистор крутила, чтоб ей не скучно было, пока Валерий Васильевич в темноте плавает…

Пантелей опустил глаза — света бы не видел! Выследил нарушителя — стыд один!

Возвращаясь к своему отряду, Пантелей задержался возле вожатого:

— Простите меня. Я вроде как подглядывал за вами. Я не хотел, так оно получилось…

— Бывает! Я не в обиде. Не переживай!

— А можно один вопрос?… Знак из камней выложили вы? Что он обозначает?

— Знак? Из камней? На песке, что ли?

— Ага. Я его не смог расшифровать…

— Бывают знаки, обращенные к одному на свете человеку. Расшифровке не подлежат. Понимаешь?

— Понимаю, — неуверенно сказал Пантелей.

— Становись в строй…

Пятому и шестому отряду предстояло замыкать колонну участников операции. Пантелей стал на свое место и смотрел, как на тропу выходили пограничники. За ними — дружинники из местных жителей с охотничьими ружьями. За дружинниками — первый отряд, и второй, и третий.

Снова он подумал о том, что большая силища поднялась, чтобы прикрыть наши рубежи. А сколько еще народу поднимется, если что-то будет угрожать нашей Советской стране. Так было в гражданскую, когда наш народ встал против четырнадцати держав. Так было в Великую Отечественную, с которой не вернулся пограничник Пантелей Кондрашин. Придет пора, и дедовское место в боевом строю займет и он — внук пограничника Пантелей Кондрашин.