Пётр Заломов - Петька из вдовьего дома

— Ишь какой! Заважничал! — обижается Оля и передразнивает Петьку:

— Ба-ааа-ба, ва-ааа-за…

— Отстань, не мешай! Ведь меня Зоя Владимировна спрашивать будет.

Оля как попугай повторяет слова Петьки.

— Ольгушка — солена лягушка! — дразнится он.

Ольга вновь повторяет Петькины слова.

— Мама! Зачем Ольга дразнится? Учить не дает! — кричит что есть силы Петька.

— Ябеда… А еще мальчишка! — шепчет Оля. — Всем расскажу, что ты ябеда.

— Что у вас там такое? — говорит, просыпаясь, задремавшая над шитьем Анна Кирилловна. — Оленька, ты не мешай ему. Пусть себе учит!

Оля берет веник и подметает пол, а Петька продолжает выводить: «Ба-ааа-ба…»

Через три месяца весь класс уже читает по складам и переходит от азбуки к «Родному слову» [37] «Родное слово». — Книга для чтения в начальной школе, составленная талантливым русским педагогом К.Д. Ушинским. . Для Петьки это настоящее чудо, когда из простых букв получаются разные знакомые слова, и он не устает восхищаться этим.

Вот он читает про тетерева и лисицу [38] … читает про тетерева и лисицу. — Басня Эзопа «Лисица и тетерев» в пересказе Л.Н. Толстого. . На маленькой картинке изображена опушка леса. На одной из сосен сидит тетерев, а на земле около ствола юлит лисица. Петька видел живую лису в зверинце на ярмарке, а битых тетеревов — в мясной лавке и потому особенно ясно представляет всю картину. Петьке не в диковину, что птицы и звери разговаривают, он знает это по сказкам матери и сестры, да и сам не раз слышал, как петух разговаривает с курами по-куриному, кошка с котятами — по-кошачьи, а вороны — по-вороньи.

Петька убежден, что птицы и звери так же хорошо понимают друг друга, как и люди. Он читает очень медленно и волнуется. Поведение лисы кажется ему подозрительным. «Терентий! Терентий! Я в городе была», — говорит лиса. «Вишь, сволочь! Как врет! — думает Петька. — Разве лисы бывают в городе? Приди только — собаки сразу разорвут. Да и полицейский саблей голову отрубить может. А то из револьвера застрелит!»

Однако равнодушный ответ тетерева: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Была так была!» — успокаивает Петьку. «Ишь какой! Не больно-то ей верит! Молодец!» — восхищается им Петька. Но читает про якобы добытый лисой указ о мире и с новой силой переживает за добродушного тетерева.

«Съест! Непременно съест, стерва!» — с ненавистью думает Петька. Ему кажется, что тетерев поверил лисе и вот-вот слетит к ней на землю. Поэтому, когда появляется охотник, у Петьки вырывается вздох облегчения. Лиса убегает. Петька торжествует: «Ага! Испугалась! Сама указу не верит. Ясно дело, выдумка все…» Но радость его длится недолго: «А ведь охотник-то теперь самого тетерева застрелить может. Застрелит, а потом продаст в лавку к Курепину. И будет тетерев висеть там на крючке…»

Сказка кончилась, но Петьке не по себе. На сердце тревожно, и мальчик не может больше сидеть в комнате.

— Мам! Пойду дрова колоть.

— Только ногу не заруби! — кричит вслед Анна Кирилловна.

— Чай, не маленький! Не в первый раз! — обижается Петька, надевая на ходу рваное пальтишко, шапку и варежки.

На дворе высокие сугробы. Крутит метель, бьет Петьку в лицо. Вокруг ни души. Скучно. «Ишь, чертова свадьба! — с неудовольствием думает Петька. — А ведь я валенками снег зачерпну, надо расчистить». Он идет в сени за лопатой. Расчищает узкую тропу к сараю, в котором сложены дрова.

Отдохнув, Петька принимается за дело. Он колет «как большой»: кладет полено концом на плаху и, встав на другой конец левой ногой, с размаху всаживает топор. Если полено легкое, поднимает его на плечо и бьет обухом по плахе — полено раскалывается. Иногда попадает сучок, и Петька бьет пять, шесть, а то и десять раз, — пока полено не расколется. За работой он быстро забывает про лису и тетерева.

Закончив работу, Петька снова берется за лопату и прочищает дорожку к дому, потом таскает поленья в комнату, укладывает их в голландскую печь.

— Можно растоплять, Петюша? — спрашивает Анна Кирилловна.

— Можно, — деловито отвечает Петька.

— Жар нагорит — самовар поставим… — как со взрослым советуется с ним мать.

Петька любит огонь, растапливать печку для него — удовольствие.

Сначала дрова не хотят разгораться, но Петька отщипывает и подбрасывает в огонь все новые и новые лучинки. И вот в печи уже бьется пламя. На концах сырых поленьев появляется белая пена, а когда она высыхает, дрова начинают трещать и стрелять угольками. Петька сидит перед печкой на маленькой скамеечке, грея озябшие руки, неотрывно смотрит в огонь. Смотрит — и неясные, смутные воспоминания овладевают им. Вспоминаются Олины сказки, прочитанные в школе былины…

В печке вырастают и рушатся огненные башни и замки. «Точно из червонного золота!» — думает Петька и вспоминает рассказ Оли о том, как храбрый Наль [39] Наль и Дамаянти. — Герои популярной древнеиндийской поэмы «Махабхарата», повествующей о любви и верности Налю его жены, красавицы Дамаянти. Рассказ о Нале был переложен на русский поэтом В.А. Жуковским. , отыскивая свою прекрасную Дамаянти, идет через огненный пылающий лес.

«Я бы тоже прошел, кабы у меня была невеста», — убежден Петька и пробует дотянуться до огня, но быстро отдергивает руку от пламени.

На коже опалился тонкий нежный пушок. «Враки все про Наля!» — решает Петька.

Зима в разгаре. Петька уже бойко читает по складам, решает устные задачи, заучил несколько молитв. Однако законоучителя в школе еще нет. Но вот Зоя Владимировна объявила, что на последний урок придет батюшка, который очень долго болел. Ни для кого не секрет, что болел он после страшного запоя.

Отец Владимир был высоким стариком с редкой бородкой и жиденькими прямыми желтоватыми волосиками на голове. Особенно поразили Петьку сизый блестящий нос и такого же цвета обрюзгшие щеки. «Утопленник! Хуже шкилета!» — подумал брезгливо Петька.

Батюшка прошамкал — во рту у него было всего три зуба, понюхал табак, — Петьке почему-то показалось, что батюшка непременно должен дурно пахнуть, как тот утопленник, которого он видел однажды в кладбищенской сторожке.

Но вот батюшка стал рассказывать про бога. И это оказалось настолько таинственным, что Петька забыл и про отталкивающую наружность попа, и про воображаемый запах.

До сих пор мальчик думал, что бог — это красивый старик, который сидит на небе и очень похож на всякого живущего на земле человека. Но теперь Петька узнал, что бог невидим, что он дух, что он един, но в то же время в… трех лицах.

Петька внимательно слушает батюшку, старается все понять, — и ничего не понимает…

«А должно быть, я вправду дурак! — думает Петька. — Дух, а на образах нарисован? Как его нарисуешь? Чай, духа не видно! Его только носом услышишь! Вон от козла дух, ежели ветер, так за три улицы слышно! А вот на Набережной от барынь дух хороший… Знамо, всякий дух пахнет! Не услышишь, ежели только насморк!» От этой мысли Петька, не удержавшись, даже прыснул.