Дэвид Алмонд - Меня зовут Мина

Снаружи по-прежнему было солнце. Яркий день.

— Мама, давай дождёмся до ночи. Увидим, как они летают!

Мама смотрела на Мину, а в глазах у неё отражалось синее небо. Потом она взглянула на часы. До заката оставалось ещё больше часа. Но Мина знала, что мамино сердце дрогнуло и она тоже мечтает увидеть сов.

— А вдруг они на нас нападут? — спросила мама.

— Мы подготовимся. Откроем дверь и ляжем на ступеньки, будем оттуда смотреть. А если они набросятся, сразу закроем дверь.

Так и сделали. Легли на чердачную лестницу и стали ждать. Небо за окном темнело медленно. В тишине они слышали, как бьются их сердца.

— Не знаю, что делать с домом. — Мама вздохнула. — А разбитое окно вообще надо срочно чинить. Через него проникает сырость, и всё гниёт.

— А как же совы? — спросила Мина.

— Да что им тут? Мёдом намазано? — Мама покачала головой. — Почему они устроили гнездо в доме? Пусть летят в парк и живут в дупле.

Мина улыбнулась. Присутствие сов в доме казалось ей таинственным, но очень правильным. Где же им, существам из ночи и снов, жить, как не у неё в доме?!

— Неудобно лежать, — пожаловалась мама. — Коленки затекли. Дома куча дел, а я тут с тобой прохлаждаюсь. Какая я всё же нелепая женщина!

— Мамочка, ты лепая! Самая лепая на свете! — сказала Мина. — Уже скоро.

Тени на чердаке углубились. Небо за окном меняло цвета: из оранжевого в красный, потом в лилово-синий, а потом снаружи засеребрился лунный свет. Они замерли. Даже дышать старались тише.

— Сова — символ мудрости, — прошептала мама. — И говорят, они видят всё тайное, что скрыто от людских глаз.

— Значит, неспроста они поселились у нас в доме. Это же радость!

— Конечно радость.

Они вглядывались во тьму, а сердца их стучали всё громче. Но вот из гнезда донеслось шуршание перьев, а потом — резкий низкий крик птицы.

Мина с мамой ахнули. В отверстии темнел силуэт, мерцали круглые глаза. Вот птица повернула голову. И рядом появилась другая. Мама ухватилась за край двери, готовясь её захлопнуть. Опять низкий клёкот, и огромные птицы, подпрыгнув, расправили крылья, сделали круг по чердаку и взгромоздились на подоконник, подсвеченные сзади луной. Там они задержались лишь на миг и тут же, сорвавшись, канули во тьму.

Мина с мамой встали. Потрясённые, они никак не могли опомниться и наперебой обсуждали всё, что видели.

— Даже не верится! — воскликнула Мина, и тут до них донеслось уханье сов.

У-ху. У-хууу. У-хуууууу.

— Ладно, оставим окно как есть, — сказала мама.

— Нет, не оставим, — отозвалась Мина.

Подобрав с пола кусок кирпича, она выбила остатки стёкол — острые зубцы над подоконником. Чтобы птицам было легче и безопаснее вылетать. Она вгляделась в ночное небо. И представила, как сама взмывает ввысь, точно птица, точно Икар из древней легенды, и парит над городом.

Они спустились по узким ступенькам, а когда добрались до широкой лестницы, Мина почувствовала, что к её ногам ластится пушистое существо. Она охнула, но тут же улыбнулась — испугаться не успела.

— Кто тут? — спросила мама.

— Один мой знакомец, — ответила Мина. — Я зову его «Шепоток».

Дома, за кухонным столом, Мина слепила из тяжёлой глины несколько сов и положила в сторонку, сушиться, Комочек с совиной отрыжкой она опустила в миску с теплой водой, чтобы размок. Потом она разобрала его содержимое на кусочки: вот кожа, остатки меха, вот косточки. А ведь всё это было живым существом… полёвкой? Как прекрасна, как таинственна эта жизнь. Жила-была полёвка, её съела сова, вот эти кусочки плоти побывали внутри совы, а теперь она, Мина, держит их на ладони и кладёт на стол, рядом с глиняной совой. Позже, в мечтах, совы пригрезились ей светлыми воздушными духами, и она улетела с ними в черноту ночи.

Все стычки с миссис Черпенс возникали из-за письменных работ. Она говорила, что я довожу её ДО БЕЛОГО КАЛЕНИЯ.

«У тебя такой потенциал! Ты можешь быть в числе моих лучших учеников. Но ты, Мина МакКи, меня постоянно огорчаешь. Ты подводишь школу, подводишь свою бедную маму и — в первую очередь — саму СЕБЯ, снова и снова. Ты постоянно балуешься, показываешь свой норов, нарушаешь дисциплину. Ты не желаешь сосредоточиться и выполнять задания. Вместо этого ты тратишь своё и наше время непонятно на что — лишь бы привлечь внимание класса к себе и своим глупостям!»

Привлечь внимание класса? Вот уж нет! Я этого ужасно не люблю. Наоборот, я хочу исчезнуть. Я вообще не хочу быть в этом классе!

День тестирования оказался днём решающей схватки. С утра миссис Черпенс была настроена вполне милостиво, но закончилось всё диким ором. Она подняла меня, поставила перед всеми и кричала, что я чокнутая, безумная и вообще не ребёнок, а изверг. Она упёрла руки в боки и рычала мне прямо в лицо:

— Безмозглая Мина МакКи! Безумная дебилка! Позор на мою голову!

Безмозглая. Дебилка. Она сказала это перед всем классом. Учитель. Перед классом. Неслыханно! В общем, понятно, что дела обстояли плохо, даже очень плохо.

Ну, насочиняла я любимую белиберду. Да ещё в день теста! Вот в чём причина! День-то особый! Главное, дети, сохранять спокойствие! Тестирование — дело совершенно обычное, бояться нечего! А на поверку? Все измотаны! Все трясутся и отчаянно стараются не ударить в грязь лицом, не подвести родную школу. А школе непременно надо, чтобы ученики показали уровень выше среднего по стране. Только хорошо и отлично! Только девяносто девять баллов из ста! Главное, дети, сохранять спокойствие и относиться к тесту как к самому обычному заданию. Это никакой не экзамен! И день сегодня совершенно обычный! Проверяют не вас, а школу. К ученикам это не имеет отношения! Поэтому не волнуйтесь! Расслабьтесь. А ну, НЕМЕДЛЕННО ВСЕМ РАССЛАБИТЬСЯ! Это самый обычный школьный день! Но это ДЕНЬ ТЕСТА!

Началось всё довольно мирно. Нас загнали в кабинет. Некоторые так вцепились в крышку парты, что у них аж пальцы побелели. Другие кусали губы, как Софи. Третьи развалились на стульях, и им всё было по барабану. Четвёртые сидели собранные, как Саманта, готовые к любым испытаниям. Они аккуратно разложили на парте ручки и карандаши. И даже улыбались.

Миссис Черпенс была и вправду похожа на череп. Я может, ей всю ночь мерещились эти самые черепа. Представьте: волосы у тётки стоят дыбом. На подбородке помада. Платье застёгнуто не на те пуговицы. Руки трясутся. Она вытаращила на нас красные глаза и начала: