Берли Доэрти - Дети улиц

И она быстро пошла обратно, а Эмили и Лиззи поторопились за ней.

– А какие милочки на самом деле? – спросила Эмили. – Грустные милочки!

– Призраки и скелеты! – хихикнула Лиззи, подражая дрожащему голосу. – Кто это? Дай мне еще чаю. Кто это? – И она запрыгала, довольная. Она снова была с Эмили, и никто ни за что ее не отчитал. – Еще чаю!

Внезапно Рози обернулась, на лице ее читалась злость.

– Не смейся над милочками. Они стары – вот и все, парочка старых прекрасных людей, с этим ничего не поделаешь. И мы все однажды станем такими, даже ты, если, конечно, перестанешь бросаться под копыта лошадей.

Эмили взяла Лиззи за руку.

– Не волнуйся насчет Рози. Она расстроена, – прошептала она. – Сейчас она должна была возиться в кухне.

Они уже почти дошли до Большого дома, когда неподалеку от главного входа остановилась красивая карета, черная с золотым. С козел соскочил одетый в ливрею кучер, открыл дверь, и оттуда выбрались две очень высокие женщины, громко сетуя на то, что он вез их, словно мешки с репой. Вслед за ними из кареты вышли еще две женщины и подхватили саквояжи, которые им вручил кучер.

Рози резко повернулась и раскинула руки, пытаясь помешать девочкам идти дальше.

– Боже мой, боже, это же хозяйки. Они не должны были вернуться вплоть до следующей недели. Не смотрите на них, делайте, что хотите, только не дайте им заметить вас, – прошептала она. – Разворачивайтесь и идите обратно. Они уже зашли в дом?

Эмили рискнула обернуться через плечо.

– Они смотрят на нас, – прошептала она.

– О господи, я сейчас упаду в обморок. Сейчас отключусь. Они увидели меня, так что мне нужно идти, как будто Джудд посылала меня с поручением. Вот так. А вы идите, как будто меня не знаете, а когда миссис войдут и за ними закроется дверь, быстро поворачивайтесь и возвращайтесь через нашу дверь. А теперь сматывайтесь!

Эмили и Лиззи быстро пошли прочь, не оборачиваясь, пока не дошли до угла. Остановились, словно дожидаясь кого-то, и Эмили быстро повернула голову посмотреть на дом. Она увидела, что Рози неспешно приближается к женщинам, кивая им и проходя мимо, а затем спускается вниз, в комнаты для слуг.

– Почему она так испугалась? – спросила Лиззи.

– Думаю, она боится потерять работу.

– Из-за нас?

Эмили ничего не сказала, глядя на катящиеся мимо повозки и суетящихся прохожих. Главная входная дверь закрылась, кучер сел на свое место и стегнул лошадей, отправляя их шагом прочь.

– Я еще ничего не ела, – сказала Лиззи.

Эмили кивнула:

– Хорошо. Пойдем в дом. Сейчас уже должно быть безопасно. – И она пошла по направлению к дому. – Бедная Рози. Что мы с ней сделали? Как ты могла убежать, Лиззи? О чем ты думала?

– Это из-за вчерашнего. Когда мама нас оставила…

– Так было нужно. Ты же знаешь. У нее не было выбора.

– Рози сказала, что замолвит за тебя словечко.

– Я знаю.

– А еще она сказала, что отведет меня к своей сестре в Санбери.

– Я знаю.

Они дошли до ограды дома. Шесть ступеней вниз – и они спустятся в комнаты для слуг. Откроют дверь и окажутся в кухне, и там будет Рози, будет работа, которую нужно делать. Поговорить с глазу на глаз будет невозможно. Лиззи схватила Эмили за руку.

– Ты не позволишь ей, правда? – выпалила она. – Ты не позволишь ей забрать меня от тебя?

– Конечно, не позволю.

– Даже если она найдет тебе работу здесь, а ведь тебе нравится, потому что это мамина кухня, правда? Даже если Джудд скажет, что именно такая девочка им и нужна?

– Никогда, – твердо произнесла Эмили. Она взяла руки Лиззи в свои. – Мы ведь сестры, верно? Куда ты, туда и я. Я обещаю.

В кухне витала тревога. Огонь в очаге сник, в окно не бил солнечный свет; даже сковородки растеряли весь свой блеск. Рози ползала на четвереньках, подбирая последние осколки разбитого сервиза. Выпрямившись, она вручила Лиззи маленькую метлу:

– Вот, можешь закончить свою работу. А потом помоешь ступеньки.

– Я еще ничего не ела, – мягко напомнила Лиззи.

– Я тоже, и твоя сестра не ела. Сначала нужно закончить эту работу. Эмили, а ты можешь нарезать хлеб и ветчину для нас. Забудь про яйца. Куда уже завтракать? Все равно я не смогла бы их съесть. А затем займемся ужином. Теперь нужно готовить на четыре порции больше: для Кислятины, Крокодилицы и их надменных служанок. Хорошо, что мы купили много мяса, Эмили. Лиззи, когда закончишь с лестницей, возьмешь хлеб и ветчину и отправишься в кладовку. Извини, но завтракать тебе придется в темноте. Надеюсь, твоя рука найдет рот? Если миссис спустятся, а это вполне возможно, я расскажу им историю, которую придумала. Но для тебя в ней места пока нет.

Час спустя кухня пропиталась запахом сочного мяса, поблескивавшего в кастрюле на огне. Эмили проворно раскатывала тесто. Для этого она пользовалась деревянной скалкой, которой работала ее мать. Рози нарезала морковь и лук. Обе они молчали, прислушиваясь, не спускается ли по лестнице для слуг Джудд; и наконец послышались ее шаги. Дверь распахнулась, и ее черные юбки лизнули обсыпанные мукой плитки пола, словно тряпка для вытирания пыли.

– Рози, иди наверх, сейчас же. Мистер и миссис Уиттл хотят поговорить с тобой.

– Да, Джудд, – Рози отложила нож для овощей и вытерла руки о передник. – Мне взять с собой Эмили? – Она тяжело дышала, голос дрожал.

– Конечно, нет. Они хотят видеть тебя одну. Хотят, чтобы ты объяснила, зачем привела в дом беспризорных детей.

– Это не беспризорные дети, Джудд. Разве ты не сказала им, что это дети Энни?

– Меня не спрашивали. Они хотят поговорить с тобой.

Джудд выплыла из комнаты, мука улеглась обратно в трещины между камнями. Рози заправила волосы под чепец, сняла рабочий передник, надела новый, накрахмаленный, и, не сказав Эмили ни слова, последовала за Джудд.

Эмили не осмеливалась открыть дверь в кладовую, чтобы посмотреть, как там Лиззи. Она закончила раскатывать тесто, пытаясь держать руки ровно и не позволять слезам закапать из глаз. Она выложила половину теста на противень для пирога, поставила его на подоконник охладиться, помешала мясо деревянной ложкой, а затем продолжила нарезать овощи и травы, оставленные Рози. Теперь слезы текли у нее по лицу, сколько бы она их ни вытирала.

Наконец вернулась Рози. Глаза у нее покраснели. Женщина снова надела рабочий передник и молча стала работать. В тишине она переложила приготовленное мясо из кастрюли, где оно булькало в горячей подливе, на первый слой теста. Добавила овощи и травы, кивнула Эмили, веля раскатать остальное тесто. Плотно накрыла им мясо и поставила пирог в духовку. Поворошила угли.

Когда она наконец заговорила, голос ее был глухим и унылым, и сказала она только, что миссис хотели бы получить на десерт яблоки, запеченные в тесте, и не покажет ли Эмили, как сделать их так, чтобы они получились такими же вкусными, как у ее мамы.