Тамара Михеева - Юркины бумеранги

Потом они залезли на пустой пыльный чердак, где сушились веники для бани, побегали по саду, пообщались со свирепым на вид, но добрейшим псом Чеком, еще раз попили чай, помогли Егору ужин для дедушки приготовить и только тогда заметили, что уже вечереет. Стали прощаться.

— Егор, а почему в доме окна никогда не горят?

— Да просто окна жилых комнат во двор выходят. Дом-то огромный! Ну, я жду вас в четверг, — напомнил Егор. — На день рождения дома.

— Ага, мы придем.

— И друзей зовите! И вообще, если что — приходите.

Егор еще долго стоял у калитки и махал им рукой, а Петька с Деньком то и дело оборачивались и махали в ответ.

Денёк спросил:

— А про каких друзей ты говорила?

Петька споткнулась о ступеньку лестницы и сказала:

— Ой, это мои друзья из двора. Я вас познакомлю. Они все знаешь какие? Во! — И она показала большой палец. — Хочешь, прямо завтра познакомлю?

— Ну ладно…

Они помолчали немного, и Денёк спросил:

— А тебе не попадет, что так поздно?

— Пф-фе! Я всегда так гуляю! — Она искоса посмотрела на погрустневшего друга. — А тебе?

— Наверное, нет. Но, скорей всего, да. Просто мама не любит, когда я к обеду не прихожу. И вообще, когда так надолго.

Петька тут же приняла решение.

— Пойдем, — сказала она, поворачивая в сторону его дома.

— Куда?

— К тебе.

— Зачем?!

— Ну я скажу, что все из-за меня, и тебя ругать не будут.

— Вот еще! Не надо…

— Надо! А то тебя больше ко мне не отпустят.

— Ну что ты, Петька, отпустят меня! И ругать не будут.

— Ага! А кто говорил, что попадет?

— Я сказал: «Может быть».

— Ты сказал: «Скорее всего», — а это почти всегда «да».

— А вот и нет!

— А вот и да!

Денёк вдруг замолчал и внимательно посмотрел на Петьку.

— Ты чего? — смутилась она.

— Петька… Мы что, ссоримся?

— Вот еще! — дернула Петька плечом. Посмотрела на Денька и улыбнулась.

И он тоже улыбнулся ей.

— Ладно, — сказала она, — я не пойду тебя провожать. И ты меня не ходи. Пока.

И она побежала по темной дороге. Потом она остановилась и помахала Деньку рукой. И он замахал ей в ответ.

С Ленкой Апрелевой Петька познакомилась в детском оздоровительном лагере, куда ее родители отправили «набраться сил и здоровья перед первым классом». Петька попала в самый малышовый отряд и поначалу очень тосковала. Еще бы! Все отряды купаться на речку, а они — в бассейн-лягушатник, где даже маленькой Петьке воды по пояс! Все отряды в лес — за ягодами, а они — в песочницу и на качели. Для всех отбой в десять часов вечера, а их спать укладывают чуть ли не сразу после ужина. В общем, при такой жизни Петькиного терпения хватило на неделю. А потом она тихонько собрала вещи и рванула через лес домой. В каком направлении расположен город, Петька знала весьма приблизительно, но она твердо была уверена, что любая дорога куда-нибудь выведет.

Лесная тропинка вывела к шалашу из сосновых веток. В шалаше было весело: там смеялись от души и рассказывали что-то очень интересное. Петька не удержалась и сунулась туда. Так она познакомилась с тремя девчонками и двумя мальчишками из соседнего отряда. Приняли Петьку необыкновенно радушно, удивились, что ей в лагере не нравится, еще больше подивились ее смелости (одна! по лесу! домой!) и уговорили остаться. Да Петьке уже и не хотелось домой. Потому что жизнь в лагере в один миг стала интересной! Потому что ее новые друзья столько всего знали и умели! Потому что, оказывается, в лагере есть столько замечательных мест! И Петьку везде брали на равных, во все игры, хоть она и была младше ребят на целый год. И когда мама с папой приехали на выходные к дочери, то застали ее уже не зареванной, а счастливой.

Но еще больше счастья было у Петьки, когда первого сентября она увидела среди незнакомых ребят свою лагерную подружку.

— Ленка!

— Ой, Вета…

— Ты в каком классе?

— В первом «Б».

— И я! Вот это да!

А потом выяснилось, Что Апрелевы переезжают в Петькин двор. Ленке было уже почти восемь лет, она была самой старшей в классе, и Петька очень гордилась, что у нее есть такая замечательная подруга.

— Леночка удивительно красива, — сказала как-то Петькина бабушка. — У нее такие необычные египетские глаза.

— Вета, ты бы с Лены пример брала: ее на собраниях всегда хвалят, — говорила мама.

Петька бы и рада, но у нее не всегда получалось, потому что Ленка все умела и все могла — Петька была в этом уверена.

А еще Ленка была честная и справедливая.

— Она моя совесть, мамочка, — искренне признавалась Петька.

И правда, иногда хочется увильнуть от каких-либо неприятностей, что-то не совсем честное сделать, а потом, как подумаешь, что Ленка по этому поводу скажет, вся охота пропадет.

И Ленке первой решила рассказать Петька про Денька и старый дом. В школе рассказать не получилось: все время кто-нибудь крутился рядом, и Петька пришла к Ленке вечером. Ленка помогала маме купать трехмесячную сестренку. Маленькая Катя купаться любила, была не капризной, и Ленку мама отпустила. Петька одним глазком все-таки заглянула в ванную, щелкнула языком Катюшке и пошла с Ленкой на балкон.

На балконе у Ленки была настоящая комната: стоял у стены аккуратный шкафчик, два низких табурета и столик, узкая кушетка, на полу лежали старые цветастые половики. Как только становилось тепло, Ленка перебиралась на балкон жить. Вытаскивала надувной матрас и теплые одеяла. Так спала ночью, днем все это складывала в ящик. Тетя Марина, Ленкина мама, пыталась с этим бороться, но потом махнула рукой: все равно в однокомнатной квартире не развернешься, тем более когда появилась Катюшка.

Петька очень любила эту Ленкину «комнату». Она уселась на кушетку, скрестив ноги по-турецки, и погрузилась в раздумья. Петьку уже давно мучила совесть, что она ничего не рассказывает Бродягам о своем новом друге, а Денька не знакомит со своими одноклассниками. Почему она их сразу не познакомила, Петька теперь и не помнила, а выкручиваться уже сил нет. Вот сейчас Ленка спросит, где она вчера целый день была, а Петьке опять придется что-нибудь сочинять, будто дружить с Деньком — это великая тайна или преступление. Нет, всё, хватит!

— Ты где вчера была? Мы мечи весь день делали, за тобой три раза бегали, а тебя не было, и Ирина ничего вразумительного сказать не могла.

Петька решительно тряхнула головой и сказала:

— Ленок, ты только не обижайся, что я сразу не сказала, зато я сейчас все расскажу! Знаешь, во мне столько накопилось!

И Петька на одном дыхании все выложила подружке, как на лыжах с горки съехала, — и про знакомство с Деньком, и про матросскую рубашку, и про его замечательные рисунки, где корабли и неизвестные города, и про дом над обрывом, и про умерший оркестр.