Михаил Жестев - Приключения маленького тракториста

Дядя Пуд сказал:

— Никак в ум не возьму, как это получается с комбайном? Вот тут пишется: в северо-западных районах страны на смену северному комбайну пришел самоходный, более усовершенствованный. Какой же он усовершенствованный, если, как дожди зачастят, вязнет, — самого трактором надо тянуть. Не идет и не жнет. А северный, бывало, как начнет строчить, любо-дорого! Выходит, усовершенствованный хуже.

— У него захват шире.

— Захват шире, а шаг слабже. А уж тяжелый-претяжелый. Нет, зря от северного отказались; ему бы больше захват дать. Куда как хороша была бы машина.

Алёшка еще не успел приступит к своим обязанностям учителя, а уж оказался в положении ученика. И верно, здорово вязнут самоходные комбайны. Но тут же спохватился, — кто кого должен учить? И спросил строго:

— А расчеты с обработкой поля под яровое — сделаны?

Алешка берет тетрадь и проверяет записи.

— Ошибка! Расход горючего по ответу 120 килограммов, а у тебя девяносто пять! Как же это получилось?

— Так я пахал и бороновал сразу — вот и экономия.

— Да ведь этого в условиях нет.

— Ну и что же. Для земли это лучше? Да и выгода прямая.

— Но, Игнат Васильевич, условия…

— У нас в колхозе свои условия!

На это Алешка не находит что ответить и про себя решает: дядя Пуд — прав. Ежели пахать и сразу бороновать, то в земле будет меньше сорняков и экономия горючего тоже получится. Он уже не может преодолеть любопытства и, совсем забыв о своих обязанностях учителя, слушает дядю Пуда.

— Я вот смотрю на молодых трактористов и вижу: ничего ребята, хорошие, насчет техники стараются; одна беда — землю не знают. Не то, чтобы совсем, только не механики они ей. Пашут, сеют, а настоящего понимания нет. Землю надо на семь лет вперед видеть. Когда какая будет. Даже на цвет! А уж насчет рыхлости, что и говорить. А из всей земли — целина самая трудная. С ней надо умеючи. Она все горазда родить: и кустарник, и пырей, и хлеб. Так вот, надо обработать ее так, чтобы только хлебу всю свою силу отдала.

Алешка слушает и мечтает. Эх, ему бы в колхоз к дяде Пуду! И жить бы вместе. А что, иль не отпустят? Если МТС похлопочет, — отпустят. Но дядя Пуд возвращает Алешку к действительности.

— Разболтались мы с тобой. Ну-ка погляди, правильно у меня график вспашки паров составлен?

Алешка смотрит график.

— Не трахтор, а трактор. Не от слова трах, а тракт!

— Бывает по-всякому, дадут дурню трактор, а он у него на тракте трах и до поля не дошел — вот тебе и трахтор.

— И запятые ни к чему наставлены.

— Ладно, какие ненужные, ты зачеркни! — И поднявшись, сказал: — Пойду часок-другой отдохну. А ты останешься?

— Сергей Антонович просил подождать…

Завуч сразу же приступил к делу.

— Так как, Лопатин, что скажешь? — спросил он, подсаживаясь. — Будем в комсомоле?

— Это дело серьезное, Сергей Антонович, — ответил Алешка.

— Ясно серьезное, — подтвердил завуч. — Только ты не хитри со мной.

— С батькой надо посоветоваться, — прикинулся простачком Алешка. — Я во всяком серьезном деле без батьки ни-ни!

Сергей Антонович поднялся.

— Нет, видно, из вашего брата мужика быстро не выбьешь.

— Я сегодня же напишу, — поспешил сказать Алешка.

— Врешь, не напишешь. Я тебе же хотел лучшего, дурная твоя голова…

Ну вот и отговорился. Теперь, если спросят — ну, что отец советует? А ничего, еще думает! А потом не сразу вспомнят. А там и учебе конец. Весной выпуск!

— Можно идти, Сергей Антонович?

— Только сначала ответь мне на один вопрос: вот у нас ты отличник, а почему в школе неважно учился? По моему запросу прислали твой табель, на одних троечках выезжал.

Алешка возмутился. Это он-то выезжал на тройках? И чуть не выдал себя. Ведь Сергею Антоновичу прислали табель Кольки Лопатина!

— Меня больше к машинам тянуло!

Ну как он мог еще объяснить свои неважные школьные отметки. И, чтобы избежать еще какого-нибудь опасного вопроса, снова спросил:

— Разрешите идти, Сергей Антонович?

— Зайди к заведующему мастерской! Ты ему нужен,

Алешка разыскал заведующего мастерской в маленькой, окутанной синеватым дымком конторке. Тот молча провел его в деревянный сарай, где стоял покрытый морозным инеем колесный трактор, и сказал, поглядывая с недоверием на Алешку:

— Проверишь питание мотора и сделаешь подтяжку. Вот свет, — и он включил тусклую электрическую лампочку, — вот верстак, там в ящике инструменты, ну, а все прочее от тебя зависит.

Алешка с удивлением взглянул на заведующего. Да что это они выдумали с Сергеем Антоновичем? Нет, сегодня вечером он ничего делать не будет. Он занят, он должен найти Кольку. И потом, — разве его предупреждали? Он даже не захватил с собой поесть. Да и как в этом сарае работать? Ни печи, ни камелька, тут ночью замерзнешь. И почему именно он должен ремонтировать этот трактор? Вон сколько курсантов… Но сказал совсем другое:

— Мы систему питания проходили. И подтяжку тоже…

— Раз проходили, тогда в чем дело, — усмехнулся заведующий. — Желаю удачи.

Оставшись один, Алешка оглядел поросшие белой изморозью бревенчатые стены, колесный трактор и свисающий с потолка, похожий на вопросительный знак, подъемный крюк. Что поделаешь, раз работа срочная, — нечего вести время. Берись, Алешка, за ключ и приступай к делу.

Крюк мешал приподнять капот, и Алешка протянул руку, чтобы отвести его в сторону. Но, едва дотронувшись до него, почувствовал ожог. Поморщившись от боли, Алешка выругал себя. Сообразил в мороз взяться за железо голыми руками! А еще тракторист! Он натянул варежки и стал перебирать цепь. И вдруг она сорвалась с плохо закрепленного колеса и ударила его по руке. Еще получай! Алешка рассердился. Теперь, прежде чем ремонтировать трактор, приводи в порядок подъемник. Не бросишь же его так… Пришлось накидывать цепь на верхнее колесо, а для этого лезть под потолок. Неисправный подъемник, замызганный колесный трактор, сарай, где только волков морозить. Об этом ли ты мечтал, Алешка? Ух, как устал! Час поработал и устал! А что сделал? Ничего не сделал. И уже руки дрожат и ноги подгибаются.

Он достал ключ и начал отвертывать гайку. Ну что там произошло с питанием, — отчего трактор не работает? Ключ скользил по граням и вдруг сорвался и полетел через голову в темный угол сарая. Пришлось ползти по земляному полу и чуть ли не на ощупь искать непокорный инструмент. Он решил действовать зубилом. Но вместо зубила ударил молотком по пальцу. Алешка выругался, проклиная все на свете — и трактор, с которым он мучился, и молоток, который едва не расплющил ему палец, и самого себя, безропотно согласившегося ремонтировать машину в такой морозище. Захудалый тракторишко, — растерять бы ему все свои колеса, разбить бы блок и заглохнуть, чтобы никогда больше не заводиться! И откуда только он взялся, пропади он пропадом на свалке и разнеси его вдребезги под копром!