Михаил Жестев - Приключения маленького тракториста

Ребята подошли к полю и расселись у канавы. Алешка один раз проехал мимо, не обращая на них внимания, проехал другой, но в третий не выдержал, остановился напротив ватаги и спросил с той же легкой ухмылкой, с какой обычно взрослые спрашивают ребят:

— Покататься охота?

— Охота! — наперебой ответили мальчишки. — Прокатишь?

Алешка взял концы и не спеша вытер руки… Никого из ребят он не знал, но мог точно сказать, что среди пришельцев многие семиклассники. Это было приятно и опасно. Еще учуят, что ему всего-то пятнадцать! Этих не так-то легко обмануть. И Алешка, которому очень хотелось запросто подсесть к ребятам, поговорить с ними о рыбалке, о всякой всячине и как-то прощупать, с кем в деревне он может дружить, — одним словом, вместо того, чтобы быть самим собой, несколько свысока оглядел ребят и спросил басовитым, срывающимся голосом:

— Только и всего, что покататься? А научиться управлять никто не хочет?

— Хотим, хотим, — снова наперебой ответили ребята.

— Тогда другое дело.

Он старался отгадать, — кто тут вожак? Вот этот, в милицейской фуражке? Нет! Длинный, похожий на Кольку Лопату? Вряд ли. Может быть, веснущатый, с торчащими волосами? А вернее, вот он вожак — в кепке! Смотрит прищурившись, испытующе, словно хочет сказать: «А мы еще увидим, что ты за парень сам!» Алешка улыбнулся. И он посмотрит, что за парень этот вожак! Ни слова не говоря, Алешка перепрыгнул через канаву и подошел к стоявшей неподалеку бочке с горючим. Назад он вернулся с порожним ведром и спросил главаря:

— Тебя как зовут?

— Володька.

— Вон там за кустами родник, принеси воды!

— Дай я, — вскочил мальчишка в милицейской фуражке.

— Еще наносишься, — отказал Алешка. Теперь он был твердо убежден, что именно Володька вожак, и сказал еще более настойчиво, почти приказывая: — Давай быстро, да полнее!

Володька нехотя поднялся. А что, если скажет: «Сам ступай?» Как хорошо Алешка в эту минуту понимал Володьку! И все же решил одолеть его. Иначе окажешься беззащитным перед черепановскими ребятами. И всем своим видом, требовательным и не терпящим возражения, он как бы предупреждал Володьку: смотри, не послушаешься, не то что на трактор, близко к полю не подпущу! И Володька сдался. Он взял ведро, словно делая одолжение, и, ни на кого не глядя, пошел за водой. Алешка устало опустился на землю и на радостях весело объявил своим новым друзьям:

— Я вас, ребята, всех обучу! Согласны? — и добавил, когда вернулся Володька: — А ты будешь старостой! Только смотри, учиться так учиться! Чтобы дисциплина была!

Алешка был счастлив больше, чем ребята, которых он обещал научить управлять трактором. После многих месяцев пребывания в училище, где его окружали взрослые, наконец, он снова среди мальчишек и, как в родной деревне, он снова главарь их, только не такой главарь, за которым они готовы залезть в чужой сад или искать несуществующий клад, а инструктор-механик, водитель трактора. Ничего не скажешь! Да о таких он что-то и в книжках не читал.

Алешка так увлекся своей новой ролью, что только под вечер вспомнил о Форсистове. Что же это Харитона Дорофеевича нет? До сих пор все ищет председателя? Он вывел трактор к бочке с горючим, заглушил мотор и вместе с ребятами направился в деревню.

Алешка хорошо знал, что в эти весенние дни занятия в школе были в полном разгаре. Но, желая показать, что он давно кончил семилетку и уже успел забыть учебный распорядок, спросил:

— В школе экзамены когда?

— Через три недели, как и полагается, — ответил за всех Володька.

— А меня ваши учителя не заругают? Скажут, отрываю вас от учебы.

Староста ответил не сразу:

— Они не узнают.

— А если узнают? И вам попадет, и мне.

Мальчишка в милицейской фуражке спросил:

— Так завтра как, приходить?

— Часов в шесть, не раньше, — после некоторого раздумья согласился Алешка. Он вспомнил, как Шугай заставил его учиться, и решил применить тот же метод: — У кого двойки, тройки, — не возьму в кабинку.

Условия были нелегкие, но ребятам ничего не оставалось, как принять их, и на этом Алешка распрощался с новыми друзьями. Он вошел во двор и увидел на крыльце Глашу.

— Харитон Дорофеевич не пришел еще?

— Ушел в колхозную контору и все нет и нет.

В это время в калитке показался Форсистов. Опаленный солнцем, весь в пыли, отчего волосы стали пепельными, он кивнул Алешке:

— Много вспахано?

— Полторы нормы сегодня.

— Ну и я не сидел зря. — Форсистов прошел в горницу, умылся и, позвав Алешку, усадил его рядом за стол. — Тут одно выгодное дельце подвернулось. Надо колхозу лес к реке подтрелевать, работенки на неделю хватит.

— А в договоре есть эта работа?

— Договором всего не учтешь, не в том дело. Они так предлагают — тысячу рублей за работу, деньги на руки, а МТС по боку!

— Так разве можно, Харитон Дорофеевич?

— Можно по-всякому. Не то еще делают. Иные ухитряются на тракторе огороды колхозникам пахать да за день по двести — триста рублей в карман класть. Только опять же не в этом дело. Пусть так дураки делают, а мы с тобой должны понимать, что к чему. Расчет через МТС!

— Правильно! — поддержал Алешка, обрадованный, что Форсистов не согласился на халтурку. — Пусть в кассу МТС платят.

— Только и не в деньгах дело, — продолжал Форсист тов, — колхозу мы лес вытащим к реке, а для МТС покажут пахоту, культивацию и прочую работу. В общем договорился так: на сто двадцать гектаров акт подпишут. Выходит, каждая смена двадцать гектаров выработку дает.

— Здорово! — согласился Алешка. — А на вывозке как будем работать?

— Днем.

— А в поле?

— В поле ночью. Упускать полевые работы тоже нельзя.

С этим Алешка тоже не мог не согласиться и уверенно сказал:

— Не упустим! — И даже не додумал, а зачем понадобилось Форсистову выдавать вывоз леса за полевые работы? Алешкино дело — пахать и пахать! А расчеты с МТС пусть ведет Форсистов: он старший тракторист.

С раннего утра и допоздна Алешка проводил в лесу. То сам работал, то помогал Форсистову. Грохот, шум, лязг гусениц — оглохнешь! Поваленные сосны, впадины, пни — закачаешься! И в лесу все было так же, как в поле: Алешка и свое отработает, и с Харитоном поездив. Ну, а МТС что! Есть выработка на трактор — и хорошо! Ей из-за реки не видно, что там пашут, что там возят! И кто возит, и кто пашет!

Однажды, когда Алешка пахал под позднюю капусту, в поле пришел Харитон и протянул ему небольшой листок бумаги. Там черным по белому, было написано: тракторист Форсистов вспахал триста гектаров. Вот так здорово! Откуда столько у Харитона Дорофеевича? Непонятная арифметика! Форсистов усмехнулся и спрятал бумажку.