Розалия Амусина - Круглая корзинка

— Однако, — сказал полковник, — у вас чрезвычайно настойчивый характер, товарищ начальник лагеря!

— Да, — сказал Володя, — это у меня… по наследству. Меня отец так воспитывал. — И Володя впервые за весь разговор улыбнулся.

— Ну ладно, — сказал полковник и обвёл всех ребят своими весёлыми глазами, — значит, я ухожу… До свидания.

Он повернулся чётко, по-военному и вышел из ворот лагеря.

Володя с тоской глянул вслед отцу.

Ребята кинулись к Володе.

— Володька, — дёргали они его, кто за майку, кто за штаны, — так и отпустишь отца? Разреши только, мы догоним! Разреши!

Но Володя угрюмо молчал, покусывал губы и размазывал по лбу капельки пота.

В этот момент прибежала запыхавшаяся Танюшка, которая за минуту до того вдруг исчезла. За нею торопливо шёл Иван Тимофеевич — настоящий начальник лагеря.

— Товарищ начальник, — обратился Иван Тимофеевич к Володе, — разрешите мне на полчаса сменить вас?

— Разрешаю, — ответил Володя, и ноги его чуть не сорвались с места сами собой, но он сдержался и устоял.

— А теперь, — сказал Иван Тимофеевич, — я разрешаю тебе в виде исключения повидать отца!

— Ура! — хором крикнули ребята и вместе с Володей бросились догонять полковника.

Генька трижды открывал рот и трижды усилием воли закрывал его снова. Ну и трудно держать язык за зубами, когда он так и норовит заговорить!

А ребят — полный вагон! Некоторых Генька знает по прошлогоднему лагерю, а многих видит впервые. Наконец Генька не выдержал:

— Эх, ребята, а что я везу с собой в лагерь! Новинка! Последнее достижение техники!.. В области… Стоп! — Генька вобрал в себя губы. — Красный свет!

— Ну уж загнул! Последнее достижение!

— А вот увидите! В лагере я вам такой фокус-мокус покажу — ахнете! По пятам за мной ходить будете!

— Да ты сейчас давай! Чего дразнишься!

— Хитрые! Так я вам и выложил!

Обычно Генька не мог спокойно жить на свете, пока не удастся кому-нибудь «сбыть» тайну, а тут — молчок, зубы на крючок, язык на полочку!

Генька отлично понимает, как важно иметь секрет. Уже сейчас он завладел общим вниманием. А в лагере — он им всем нос утрёт!

— Смотрите, ребята! — вдруг вскочила Лариса, которую ребята звали Лорка-Хлорка-Стиральный порошок. — Смотрите, что это такое с Мишей?

Миша, кряжистый парнишка, с головой-кочанчиком и носом-лопаткой, вёл себя очень странно. Он вдруг начал проявлять самые нежные чувства к Генькиному рюкзаку. Сперва он обнял его, потом принялся поглаживать, да так ласково, что, казалось, рюкзак вот-вот замурлычет от удовольствия.

Это Миша знакомился с Генькиным рюкзаком на ощупь — не наткнётся ли на что-нибудь подозрительное? Он даже принюхивался к нему, раздувая ноздри, отчего нос ещё больше походил на лопатку.

— Одно скажу, — как будто вскользь ввернул Генька, — меня-то уж санитары не вытащат из кровати за неотмытые ноги!.. Ножки будут — первый сорт. И смола мне теперь — нипочем!

— Ты что же, будешь ходить пай-мальчиком и ни до чего не дотрагиваться?

— Да нет! Просто махну разок-другой этой штуковиной — и порядочек!

— Да покажи ты, ну? — сказала Лорка-Хлорка.

Но Геня наотрез отказался.

Он расхаживал взад-вперёд по вагону, ехидно задирая правую бровь и опуская левую. Даже его откровенные веснушки — а у Геньки каждая веснушка величиной с фасолину, — даже они на этот раз выражали полную непроницаемость.

Лорка-Хлорка рассердилась.

— А Генька-то наш, Генечка! Подумаешь, развоображался! «Новинка, новинка!» Знаем мы тебя — на грош откусишь, на пятак нажуёшь! Нужна нам твоя новинка! Хоть и показывай — глядеть не станем! — Лорка фыркала, сама прямо умирая от желания хоть одним глазком взглянуть.

Но Генька не поддавался.

Тут ребята стали вспоминать, сколько неприятностей доставляли им столкновения с санитарами. Показываешь им чистые руки, а они: «В луже вымыл!» В другой раз руки ещё чище, а они тебе сразу: «Послюнил и о бока вытер!» Или посылают тебя ноги перемывать — сырой тряпкой, видите ли, обтёр, а не водой мыл!.. И откуда они это сразу узнают?! Ну и проныры!..

У некоторых пионеров были уже целые «санитарные» биографии. Вот, например, у Борьки Синицына было какое-то особое чутьё на места, где можно как следует вымазаться.

Однажды Борин отряд получил четвёрку за санитарное состояние, потому что Борька посадил на локоть чёрное пятно.

А назавтра у отряда за то же самое — тройка. Бросились ребята к санитарам.

— Так это же пятно вчерашнее!

— А нам-то что? Оно и сегодня тоже есть!

— А вы и рады стараться! Вчера хоть четвёрка была, а сегодня тройку вкатили!

— Так вчера это пятно было величиной с пятачок, а сегодня — с яйцо.

— Да ведь это потому, что он его отмыть хотел. Тёр, тёр и растёр!

— Смотрите, как бы к завтрашнему дню до двойки не дотёр!

— А я, — заявил Генька, — если уж я попаду в такую историю — сразу отмоюсь!

— Слушай, Генька, — спросил Миша, — а ты другим ребятам разрешишь твоей «новинкой» пользоваться, а?

— Ну, уж это мы там поглядим.

…Через два дня, в лагере, Генька решил устроить пробу. Он позвал ребят на лужайку у пруда. Генька шёл — не шёл, а вышагивал, — придерживая карман всей пятернёй.

— Ну, ребята, — распорядился он, — тащите кто чего может поприлипчивей и мажьте меня!

— А вон, гляди, глины сколько!

— Глина — ерунда. Её можно и просто водой отмыть! Вы тащите что-нибудь такое…

— Всегда готов, — сказал Миша. — Тут в овраге смолы — с головы до пят облепиться можно. Я в прошлой смене наткнулся, ногу перемазал, так три дня отмывался. А санитаров, знаете, как перехитрил? Бинтовал ногу, будто болит!

— Красота! Тащи побольше этой смолы! — обрадовался Генька.

Через пять минут смола была доставлена. Мишка аккуратенько загрёб немного смолы берёстой и приготовился мазать.

— Ну, а куда тебя?

— Как куда? Лицо мажь!

Ребята охнули.

— Ты уж хоть бы сначала ногу, — заволновалась Лорка-Хлорка. — Вдруг твоя «новинка» подведёт? А нога — это всё-таки не лицо.

Но Генька уже раззадорился.

— «Нога не лицо!» Тоже ещё, открытие сделала! Давай, Мишка, мажь лицо!

Генька, правда, не успел дома проверить действие своей покупки, но в инструкции всё так расписано… Какие тут могут быть сомнения!

Мишка уже приготовился мазать, но вдруг с опаской спросил:

— А может, хотя бы ухо? Всё-таки сбоку…

— Да какое там ухо! — рассердился Генька. — Давай крась нос! А то я сам!

— Ну, становись в позу! — И Мишка густо вымазал смолой Генькин нос.

Ребята покатились со смеху. У Геньки росло боевое настроение.