Игорь Носов - Остров Незнайки (илл.)

– Слушай, Незнайка, а чем же мы будем ловить этих самых головастых?

– Не головастых, а головастиков, голова ты глупая, – отозвался Незнайка. – Шляпой будем ловить. Опустим мою шляпу в воду, где много головастиков плавает, поднимем через минуту, и дело в шляпе.

Они действительно быстро наловили десятки головастиков и сумели перенести их в тихую заводь недалеко от города. Чтобы будущие лягушата не уплыли, Незнайка сплёл из ивовых прутиков сетку и закрепил её на мелководье.

Всё было готово для зоологического эксперимента. Незнайка хвастливо сказал Гуньке:

– У нас в городе много известных специалистов. Знайка – зазнайка; Винтик – ноль без Шпунтика; Пилюлькин – на самом деле доктор Касторкин; Стекляшкин – астроном-полуночник А вот зоолога-натуралиста нету. Но теперь будет.

– Это кто же? – наивно поинтересовался Гунька.

– «Кто-кто»! Это я, – без смущения ответил Незнайка.

С того дня началась дрессировка головастых головастиков. Они действительно сначала были очень головастые. Потом у них стали вытягиваться мордочки, расти ножки и уменьшаться хвосты.

Вот только с дрессировкой толстолобиков дело не ладилось. Головастики оказались просто-напросто тупоголовыми. Они не отзывались на данные им имена, не выполняли ни одной команды.

Тогда Незнайка стал вспоминать, как охотник Пулька дрессировал свою собаку Бульку: за каждую выполненную команду он давал ей кусочек чего-нибудь вкусненького.

Незнайка стал ходить на берег и подбрасывать лягушкам червячков, чтобы их приручить. Но и это не помогло. Однажды Незнайка не выдержал и сказал сердито:

– Ох и тупые же вы, лягушки. Не хотите становиться артистами, ну и не надо.

Тем временем головастики превратились во взрослых лягушек. Да таких здоровых, что если бы они встали на задние лапы, то оказались бы выше самого высокого коротышки.

А по ночам они начали пронзительно квакать. Кваканье всех лягушек сливалось и превращалось, как казалось маленьким коротышкам, в какой-то жуткий скрежет.

Сначала от этого стали дрожать стёкла в окнах всего Цветочного города. А скоро жить спокойно стало просто невозможно. Никто не мог ни отдыхать, ни работать.

Знайка бросил читать умные книги. В ушах у него всё звенело и квакало: «Ква-ква-уа-ква»

Цветик никак не мог подобрать рифмы. В голове у него всё время вертелось слово «лягушка». И рифмы выходили какие-то странные: «зверушка-лягушка», «вода-ква-а-а».

Но хуже всех пришлось Гусле и Тюбику, личностям особо артистичным. На них лягушачье кваканье произвело совсем удручающее впечатление.

Гусля просто-напросто перестал сочинять музыку.

– Не могу больше слушать эту квакафонию, – ругался он по-научному и затыкал свои уши с абсолютным слухом. – Да лучше бы я оглох! – горячился он, но потом добавлял: – На время, конечно, на время.

А вот Тюбику стали сниться кошмары: громадные лягушки со страшенными мордами.

– Пилюлькин, пропиши мне лекарство от снов, чтоб ничего-ничего не видеть ночью, – жалобно просил Тюбик.

– Нету такого лекарства, братец, нету, – с состраданием отвечал доктор. – Могу только касторочки прописать для профилактики.

– Спасибо, касторочки не надо. Я уж лучше спать не буду, – сокрушался Тюбик.

Правда, надолго его не хватало. Всего на одну-две ночи.

Потом он засыпал в изнеможении и опять видел ещё более жуткие кошмары. А наутро он брался за карандаш и рисовал целые стада озверевших лягушек.

– Не могу больше, – стонал он. – Не могу жить в атмосфере страха. Надо эмигрировать в Солнечный город.

Словом, творческая жизнь Цветочного города была полностью нарушена.

Первым по этому поводу высказался доктор Пилюлькин:

– Надо серьёзно подумать о здоровье, братцы. Пора принимать меры. Предлагаю всем попить касторки, чтобы не сойти с ума!

– Касторка тут бессильна, – реалистично заявили Винтик со Шпунтиком. – Надо лягушек переселять. Да подальше.

Незнайка же совсем потерял интерес к своей затее и забросил свой «аквапарк». Лягушки одичали и стали квакать ещё громче и противнее.

– Тупые они звери; надо было бы черепах дрессировать, – оправдывался Незнайка. – А теперь, когда все узнают, что это мы с тобой, Гунька, затеяли – нам крышка!

– Как так крышка? – испугался Гунька.

– «Как-как»! Крышка – и всё тут! Сначала все нас ругать будут. Потом перевоспитывать начнут. Всё нам припомнят. Все на нас отыграются за свою бессонницу. Знайка будет мораль читать неделю. Винтик не даст на газированном автомобиле кататься. У Тюбика красок не выпросишь. Пончик и Сиропчик не угостят ничем сладеньким. А уж Пилюлькин точно будет зверствовать: касторкой лечить! Вот тут-то нам и крышка.

– Может, сдаться надо, пока не поздно? Прощения попросим, – жалобно отозвался Гунька.

– Ну, ладно, подумаем, – ответил Незнайка. Наутро за завтраком после очередного ночного кошмара вновь заговорили о переселении лягушек. Тут нервы у Незнайки не выдержали, и он признался:

– Братцы, простите меня, если можете. Мои это лягушечки квакают по ночам. Наши, вернее, с Гунькой. Но не надо их далеко переселять. Я к ним очень привык.

– Как?! – закричал исхудавший Пончик. Из-за бессонницы у него пропал аппетит, и вся одежда стала ему велика. Это его ужасно расстроило. Теперь же он понял, что виновник всех его бед – Незнайка. – Как это твои лягушечки?

– «Как это, как это»... А вот так это. Мои. Я их вырастил из головастиков в заводи на Огурцовой реке. Я их кормил и дрессировал.

– Дрессировал, значит? – зло переспросил Растеряйка. От бессонницы он стал ещё забывчивее. По утрам он даже не мог найти ботинки или ещё хуже – штанишки. – Да это тебя, оболтуса, дрессировать надо.

Дело бы дошло, видимо, до драки, но вмешался Знайка:

– Не надо так беспокоиться. Я почитал здесь, когда заснуть не мог. И вот что думаю: дело к осени, скоро лягушки сами перестанут квакать и впадут в спячку. Потерпите ещё недельку.

Все вздохнули с облегчением. Но тут обезумевший от ночных кошмаров Тюбик воскликнул:

– А весной?!

– Весной они уйдут икру метать, – успокоил всех Знайка.

А Незнайка про себя подумал: «Как же, уйдут! Ждите! Зря, что ли, я сетку сделал? Но об этом лучше весной скажу. А то сегодня точно бить будут».