Люси Монтгомери - Аня из Инглсайда

— Джем, дорогой, почему ты не в постели? Мы… Мы немного испугались… Мы не могли найти тебя, а заглянуть сюда не догадались.

— Я лег здесь, чтобы увидеть, как вы с папой подъедете к воротам. Мне было так одиноко, что не оставалось ничего другого, как только пойти и лечь…

Мама подхватила его на руки и перенесла на кровать. Было так приятно почувствовать мамин поцелуй и эти легкие поглаживающие движения, которыми она заботливо подтыкала одеяло и которые давали ему такую уверенность в том, что он любим. И кому это только интересно смотреть, как вытатуируют какую-то дурацкую змею? Мама такая милая — самая милая мама на свете. А мать Берти Шекспира все в Глене зовут «миссис Вторые Сливки» за то, что она такая прижимистая, и он знает — сам видел, — что она отвешивает Берти оплеухи за каждую мелочь.

— Мама, — пробормотал он сонно, — я, конечно же, принесу тебе перелески следующей весной… и буду приносить их каждую весну. Можешь на меня рассчитывать.

— Конечно, дорогой, — улыбнулась мама.

— Ну, раз у всех наконец прошел этот приступ нервной суетливости, — сказала тетя Мэри Мерайя, — мы, надеюсь, можем спокойно вздохнуть и вернуться в свои постели. — Но и ее ворчливый тон не мог скрыть того, что она тоже испытала немалое облегчение.

— Было так глупо с моей стороны не вспомнить об этом диванчике, — заметила Аня. — Мы сами поставили себя в такое смешное положение, и доктор — будьте уверены — не даст нам забыть об этом. Сюзан, позвоните, пожалуйста, мистеру Флэггу и скажите, что Джем нашелся.

— Ну и посмеется же он надо мной, — сказала со счастливой улыбкой Сюзан. — Да мне-то что! Пусть смеется сколько хочет. Главное — это что маленький Джем жив и здоров…

— Я была бы не прочь выпить чашечку чая, — жалобно вздохнула тетя Мэри Мерайя, собирая драконов вокруг своей костлявой фигуры.

— Я мигом приготовлю, — с живостью отозвалась Сюзан. — Мы все почувствуем себя бодрее, как только выпьем чайку… Миссис докторша, дорогая, когда Картер Флэгг услышал, что с маленьким Джемом все в порядке, он только выдохнул: «Слава Богу!» Никогда больше не скажу дурного слова об этом человеке, какими бы несусветно высокими ни были цены в его магазине. И вы не думаете, миссис докторша, дорогая, что было бы неплохо приготовить завтра на обед курицу? Торжественно отметить это, так сказать. А маленький Джем получит на завтрак свои любимые оладьи.

Был еще один телефонный звонок — на этот раз от Гилберта, сказавшего, что он везет ребенка, получившего сильные ожоги, из Харбор-Хеда в городскую больницу и чтобы раньше завтрашнего утра его не ждали.

Облокотившись о подоконник, Аня выглянула из своего окна, чтобы с радостным чувством в душе сказать «доброй ночи» миру перед тем, как лечь в постель. С моря дул прохладный ветерок. Казалось, залитые лунным светом деревья в ложбине шелестят в едином порыве восторга. Аня даже смогла посмеяться — хоть и не без содрогания — над паникой, царившей в доме час назад, и над абсурдными предположениями и жуткими воспоминаниями тети Мэри Мэрайи… Ее ребенок был в безопасности. А где-то в это время Гилберт боролся за жизнь другого ребенка… Дорогой Господь, помоги ему и той матери. Помоги всем матерям на свете. Нам так нужна помощь, ведь у нас ищут совета, любви и понимания юные, впечатлительные и нежные умы и сердца.

Ласковая ночь окутала Инглсайд, и все, даже Сюзан — которая все же предпочла бы заползти в какую-нибудь славную, тихую и безопасную дыру и втянуть его целиком за собой, — уснули под его приютной кровлей.

— Он будет в большой компании… ему не будет одиноко… наша четверка… а еще у нас гостят мой племянник и племянница из Монреаля. Вместе им будет веселее.

Высокая, полная, очень веселая и добродушная миссис Паркер широко улыбнулась Уолтеру, который ответил на улыбку довольно сдержанно. Он был не вполне уверен, что ему нравится миссис Паркер, несмотря на ее улыбки и веселость. Она была, пожалуй, слишком большой и шумной. Впрочем, сам доктор Паркер ему нравился. Что же до «нашей четверки» и племянника и племянницы из Монреаля, Уолтер еще никогда не видел никого из них. Лоубридж, где жили Паркеры, находился в шести милях от Глена, и Уолтер ни разу не бывал там, хотя доктор Паркер с супругой и доктор Блайт с супругой часто обменивались визитами. Доктор Паркер и папа были большими друзьями, однако у Уолтера время от времени возникало впечатление, что мама могла прекрасно обойтись без миссис Паркер. Даже в свои шесть Уолтер, как это ясно сознавала Аня, видел то, чего не замечали другие дети.

Уолтер был далеко не уверен и в том, что ему действительно хочется поехать в Лоубридж. Конечно, иногда пребывание в гостях оказывалось очень приятным. К примеру, поездка в Авонлею — ах, как было весело и интересно! А ночь, проведенная с Кеннетом Фордом в старом Доме Мечты, доставила Уолтеру еще большее удовольствие… хотя в этом случае он, пожалуй, не мог сказать, что «гостил» у Кеннета, так как инглсайдская детвора всегда считала Дом Мечты вторым родным домом. Но поехать в Лоубридж и провести целых две недели среди чужих людей — это было совсем другое дело. Однако решение казалось принятым окончательно. По какой-то причине — Уолтер чувствовал, что она существует, но не мог догадаться, в чем она заключается, — папе и маме это решение нравилось. Неужели — размышлял Уолтер довольно печально и обеспокоенно — им хотелось избавиться от всех своих детей? Джем отсутствовал — его два дня назад отправили в Авонлею, — а еще он слышал, как Сюзан обронила какое-то таинственное замечание насчет «отправки близнецов к миссис Эллиот, когда придет время». Какое время? Тетя Мэри Мерайя выглядела мрачнее обычного и однажды сказала, что она «желала бы только, чтобы все кончилось благополучно». Что должно было кончиться? Уолтер не имел ни малейшего понятия. Но он явственно ощущал что-то очень странное и непривычное в атмосфере Инглсайда.

— Я привезу его завтра, — сказал Гилберт.

— Дети будут с нетерпением ждать его приезда, — улыбнулась миссис Паркер.

— Вы очень добры, — отозвалась Аня.

— Без сомнения, все к лучшему, — загадочно заверила Заморыша Сюзан, войдя в кухню.

— Очень любезно со стороны миссис Паркер избавить нас от Уолтера, Ануся, — сказала тетя Мэри Мерайя, когда Паркеры уехали. — Она говорит, что Уолтер ей, пожалуй, даже нравится. Странные бывают у людей вкусы, не правда ли? Ну, возможно, теперь, по меньшей мере следующие две недели, я смогу входить в ванную, не опасаясь наступить на дохлую рыбу.

— На дохлую рыбу, тетя! Вы же не имеете в виду…

— Я имею в виду именно то, что говорю, Ануся. Я всегда говорю то, что думаю. На дохлую рыбу! Ты когда-нибудь наступала босой ногой на дохлую рыбу?