Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти

— Сделать еду из ничего невозможно! Ее можно приманить, если ты знаешь, где она находится, можно трансформировать, можно увеличить ее в объеме, когда она у тебя уже есть…

— Ну, вот это я увеличивать в объеме не хочу, и без того гадость жуткая, — вставил Рон.

— Гарри поймал эту рыбу, я постаралась приготовить ее, как могла! Почему-то с едой всегда приходится возиться мне — надо думать, по той причине, что я женщина!

— Да нет, по той, что ты у нас главный маг! — выпалил Рон.

Гермиона вскочила, и с ее тарелки соскользнул на землю кусочек жареной щуки.

— Завтра, Рон, еду будешь готовить ты. Отыщи все нужное для этого, произнеси необходимые заклинания и сооруди чтонибудь такое, что можно будет положить в рот. А я буду сидеть рядом, корчить рожи и стонать, вот тогда ты увидишь, как…

— Умолкните! — произнес Гарри, вскакивая на ноги и поднимая ладони. — Сию же минуту!

Гермиона разозлилась еще пуще:

— Как ты можешь заступаться за него! Он ни разу даже не попытался приготовить хоть…

— Гермиона, помолчи, помоему, я слышу чьито голоса!

Гарри вслушивался, не опуская поднятых рук. Да, действительно, сквозь шорохи и плеск реки пробивался какойто разговор. Он оглянулся на вредноскоп. Прибор ничего опасного не показывал.

— Ты ведь прикрыла нас заклинанием Оглохни, так? — прошептал он Гермионе.

— Я прикрыла нас всем, чем могла, — прошептала она в ответ. — Оглохни, Маглоотталкивающим, Дезиллюминационным, всем. Ни услышать, ни увидеть нас они, кем бы они ни были, не смогут.

Ктото шел, тяжело волоча ноги по земле, потом послышался грохот выворачиваемых камней и треск сучьев. Было ясно, что по лесистому склону, у подножия которого на узком берегу стояла их палатка, спускается несколько человек. Все трое замерли, держа наготове палочки. Заклинаний, которыми они себя окружили, должно было хватить (тем более сейчас, почти в полной тьме) для того, чтобы оградить их от маглов и обычных волшебников и волшебниц. Если же здесь появились Пожиратели смерти, тогда, возможно, их оборонительным укреплениям придется впервые пройти проверку на противодействие Темной магии.

Компания вышла на берег, разговор стал более громким, но оставался попрежнему неразборчивым. Гарри прикинул — до нее было футов двадцать, не больше, точнее определить расстояние порожистая река не позволяла. Гермиона, схватив бисерную сумочку, порылась в ней, вытащила три Удлинителя ушей и выдала по одному Рону и Гарри. Все торопливо вставили розоватые провода в уши и выбросили другие их концы из входа в палатку.

Спустя пару секунд Гарри услышал усталый мужской голос.

— Здесь должны водиться лососи. Или вы думаете, что для них еще не время?Акцио, лосось!

Послышалось несколько отчетливых всплесков, потом шлепок, с каким крупная рыба ударяется о человеческое тело. Ктото громко крякнул. Гарри просунул конец Удлинителя поглубже в ухо: теперь сквозь рокот реки пробивалось уже несколько голосов, но говорили они не на английском и ни на каком другом когдалибо слышанном им человеческом языке. Этот язык был груб и немелодичен, с бряцающими горловыми звуками, и разговаривали на нем, похоже, двое, один голос был пониже и помедленнее другого.

По другую сторону брезента заплясал огонь, большие тени замелькали между костром и палаткой. По воздуху поплыл аппетитнейший запах поджариваемого лосося. Потом задребезжали тарелки, ножи, вилки, и снова раздался мужской голос:

— Ну вот, Крюкохват, Кровняк, держите.

— Гоблины! — чуть слышно шепнула на ухо Гарри Гермиона, и он кивнул.

— Спасибо, — поанглийски ответили гоблины.

— Выходит, вы трое в бегах. И давно? — спросил новый, мягкий и приятный голос, показавшийся Гарри смутно знакомым. Он тут же представил себе мужчину с округлым животиком и румяным лицом.

— Недель шесть… семь… уже не помню, — ответил усталый мужской голос. — В первую пару недель я повстречал Крюкохвата, а дня через два к нам присоединился Кровняк. В компании бродить как-то приятнее. — Наступила пауза, только ножи скребли по тарелкам да кружки поднимались с земли и опускались на нее. Потом тот же голос спросил: — А выто почему ушли, Тед?

— Я знал, что за мной придут, — ответил мягкий голос Теда, и Гарри вдруг понял, кто это, — отец Тонкс. — Услышал на прошлой неделе, что в наших краях появились Пожиратели смерти, и решил, что лучше от них сбежать. Регистрироваться в качестве магловского выродка я, видите ли, не желаю в принципе, так что мне ясно было — тут вопрос времени, рано или поздно уходить придется. С женой ничего не случится, у нее кровь чистая. Ну а потом я встретил в этих местах Дина. Когда это было, сынок, пару дней назад?

— Да, — ответил еще один голос, и Гарри, Рон и Гермиона, безмолвные, но взволнованные, обменялись взглядами, поскольку узнали голос своего гриффиндорского однокашника Дина Томаса.

— Так ты тоже родился от магла? — спросил первый мужской голос.

— Точно сказать не могу, — ответил Дин. — Отец ушел от матери, когда я был совсем маленьким. А доказательств того, что он был волшебником, у меня нет.

Какоето время все молчали, слышно было только, как они жуют, потом снова заговорил Тед:

— Должен вам сказать, Дирк, я удивлен, что встретил вас здесь. Приятно, но удивлен. Поговаривали, будто вас схватили.

— А меня и схватили, — ответил Дирк. — Я уже был на полпути к Азкабану, но мне удалось бежать. Оглушил Долиша, позаимствовал его метлу. Это оказалось легче, чем вы думаете, помоему, он просто был не в себе. Может, его ктото Конфундусом стукнул, не знаю. Если так, готов крепко пожать руку любому волшебнику или волшебнице, сделавшим это. Не исключено, что они спасли мне жизнь.

Наступила новая пауза, заполнявшаяся лишь потрескиванием костра и шелестом реки. Потом Тед сказал:

— А как оказались здесь вы двое? У меня… ээ… создалось впечатление, что гоблины, вообще говоря, приняли сторону Сами-Знаете-Кого.

— Неправильное впечатление, — ответил тот из гоблинов, голос у которого был повыше. — Мы ничьей стороны не принимаем. Волшебники воюют — это их дело.

— Так почему же вы в таком случае скрываетесь?

— Я — из благоразумной предосторожности, — ответил гоблин побасовитее. — Отказался выполнить просьбу, которая представилась мне чрезмерно наглой, и понял, что моя безопасность под угрозой.

— А о чем вас попросили? — поинтересовался Тед.

— Об исполнении обязанностей, лежащих ниже достоинства моего народа, — ответил гоблин, и голос его при этом стал более грубым и меньше похожим на человеческий. — Я им всетаки не домовый эльф.

— А что вы, Крюкохват?

— Да примерно то же, — ответил голос более высокий. — Мой народ уже не контролирует «Гринготтс» целиком и полностью. А иметь в хозяевах волшебника я не желаю.