Марлизе Арольд - Замок Вечности [litres]

– Хм…

Лаура подумала о брате. Какой бы он ни был и как бы он порой ни действовал ей на нервы, ей было жаль Элиаса. Наверняка ему и самому очень трудно. Это ведь кошмар, жить с таким хаосом в голове! Иногда он был таким милым, таким спокойным. И тогда они могли и играть вместе, и говорить обо всём. А потом в одно мгновение в него словно вселялся дикий зверь. И тогда страдали все вокруг. А самой Лауре вообще лучше было держаться от него подальше в такие моменты – её он мог и покалечить.

Лицо папы тем временем снова посветлело. Он улыбнулся дочери.

– У нас впереди длинный день! Ну, так чем мы займёмся?

– Давай пойдём в зоопарк? – с робкой надеждой предложила Лаура.

Вечером Лаура вернулась домой усталая, но счастливая. Они с папой провели в зоопарке целый день! Часами смотрели на обезьян, наблюдали за забавными сурикатами. И папа даже подарил ей шефство над новорождённой девочкой-сурикатиком! Малышку назвали Лаурой, в честь «крёстной». Лаура была на седьмом небе от счастья. Но в глубине души её терзали угрызения совести. Папа столько на неё потратил, а ведь она знала, что он еле сводит концы с концами.

Уже лёжа в постели, девочка внезапно подумала о часах. А что, если они из чистого золота? Имеет ли она право оставить себе такую дорогую вещь? Она так разнервничалась, что едва не вскочила с кровати с твёрдым намереньем спуститься к папе и рассказать ему о своей находке. Но что-то её удерживало. В голове, словно призраки, проносились последние строчки стихотворения:

А главное, чтоб не разбилось счастье,

Ты тайну никому не выдавай в веселье иль в ненастье…

«Я ему завтра расскажу про часы. Прямо за завтраком». Лаура снова улеглась и попыталась заснуть. Но уже через секунду вскочила и подошла к рюкзаку. А вдруг часы пропали? Но они были на месте, в том же боковом кармашке, куда она их положила.

Ладно.

Всё было в порядке. Теперь она могла спокойно лечь.

Одиннадцать часов…

Весь день Лаура тщетно пыталась не думать о восьмом дне. Но при всём желании ей это не удавалось. Даже вопреки зоопарку! Даже несмотря на обезьянок! Подобно назойливому насекомому, которое невозможно отогнать, эта мысль снова и снова возвращалась к Лауре и не давала ей покоя.

Ещё полчаса до полуночи.

Ещё десять минут.

Ещё две.

Ещё десять секунд.

Пять.

Две.

Одна.

Кровать словно покачнулась.

«Ничего не произошло!» – с облегчением подумала Лаура и спустила ноги с кровати. Но её ноги не почувствовали пола…

Прямо под ней зажёгся фонарик, и Лаура увидела маленькую фигурку, сидящую на нижней полке двухэтажной кровати. Фигурка пристально рассматривала свою ладошку.

Мерле.

Лаура боялась пошевелиться. Она была в шоке. Значит, это всё-таки произошло, несмотря на то что она не спала! Восьмиденье наступило. И она снова находилась в Замке Вечности, в комнате с двумя двухэтажными кроватями.

И, скорее всего, это будет происходить каждый раз, каждую ночь с воскресенья на понедельник.

Лаура не знала, смеяться ей или плакать. С одной стороны, это был совершенно другой, немножко безумный, но удивительно интересный мир. И ей так хотелось побольше узнать о нём, о мире восьмого дня! Но, с другой стороны, ей так же сильно хотелось поделиться своими впечатлениями хоть с кем-то. А рассказать было некому. И это приводило её в отчаяние.

– Тише, мой маленький мотылёк… – прошептала Мерле и ещё ниже наклонила голову к своей ладошке.

Лаура внимательнее присмотрелась и разглядела на её ладони бабочку. Бормотание Мерле стало совсем невнятным, но Лаура навострила уши, и ей удалось разобрать некоторые слова:

Ты закончил свой жизненный путь мотыльком,

Но смотри: если время обратится вспять,

Ты вернёшься в свой тёплый кокон

И снова сможешь гусеницей счастье попытать.

Чем это Мерле занимается? Неужели она действительно пытается повернуть время вспять?

Теперь Лаура увидела, наконец, откуда шёл свет. Это был телефон Мерле. Она повернула его так, чтобы он освещал её руку с бабочкой.

Мотылёк покачнулся и зашатался. Лаура затаила дыхание. Неужели Мерле удастся вернуть его в стадию куколки? Или даже превратить в гусеницу?

Но мотылёк внезапно вздрогнул, упал на спинку и теперь лежал на ладони абсолютно неподвижно.

– Ну что же это такое! – яростно прошипела Мерле.

Тут она наконец заметила Лауру, которая в ужасе наблюдала за происходящим. Мгновенно сбросив мёртвую бабочку на пол, Мерле одним махом вскочила с кровати и оказалась нос к носу с Лаурой. Её глаза с ненавистью смотрели на соседку.

– Только попробуй рассказать кому-то, что ты сейчас видела! – пальцы Мерле так крепко обхватили её кисть, что Лауре стало больно. Она чувствовала, какая неимоверная, почти безжалостная сила исходит от её соседки.

– Я… я ничего не видела! – соврала Лаура. Ей было не по себе от этого холодного, леденящего душу взгляда. – У тебя на руке сидела бабочка. Ну и что?

– Да тише ты! – осадила её Мерле. – Другим совершенно необязательно об этом знать. А если ты скажешь хоть слово, то горько об этом пожалеешь.

Лауру почти замутило от подступившего страха.

– Конечно. Я не скажу никому ни слова, обещаю.

Мерле медленно отпустила её руку и нагнулась, чтобы поднять лежащую на полу бабочку. Держа насекомое за крылья, она подошла к окну, распахнула его и выкинула мёртвого мотылька на улицу. Потом вернулась обратно в кровать, натянула одеяло до подбородка и выключила фонарик. Комната погрузилась в темноту.

Лаура тоже легла. Глядя во тьму, она отчаянно пыталась успокоиться. Но безуспешно. Слишком много вопросов, слишком много необъяснимого… Это мучило её. Так что же Мерле на самом деле сотворила? Это она своим заклинанием убила мотылька? Или это просто так совпало? Может, он уже сам умирал, когда она произносила эти слова?

Однако неоспоримым фактом было то, что она снова находилась в этом странном мире восьмого дня. И с этим ей надо было смириться. Своей попыткой не заснуть этой ночью она думала перехитрить судьбу. Но потусторонний мир дотянулся до неё и в бодрствующем состоянии и всё равно забрал её. И, скорее всего, эти переходы из одного мира в другой будут происходить постоянно, каждую неделю. Ей просто жизненно необходимо поскорее выяснить, как устроен этот странный мир и почему она сюда попала!

Но сейчас была глубокая ночь, а это не лучшее время для того, чтобы что-то выяснять. Здравый смысл подсказывал Лауре, что ей необходимо хоть пару часов поспать. Внезапно она почувствовала себя, как выжатый лимон. Это было ощущение какой-то обречённости. Она поняла, что сопротивляться судьбе бесполезно.

Лаура закрыла глаза и снова попыталась успокоиться. Но в её голове всё кружилось и гудело. Бесчисленные мысли, словно искры фейерверка, летали туда-сюда, хаотичные воспоминания мгновенно появлялись и так же мгновенно исчезали. Она думала об Элиасе и своих родителях, о спектакле и об Эми, которая вчера утром сломалась. Даже Ассхоф коротко всплыл в её мыслях: с ехидной улыбкой на губах он направлялся к ней. Пытаясь сбежать от него, она оказалась в папином саду, который почему-то был гораздо больше, чем на самом деле. Она бежала, бежала, бежала, пока в изнеможении не опустилась на скамейку возле ворот, увитых золотым дождём…