Автор неизвестен Детская литература - Черепашки-ниндзя в Греции

- Эйрена, мы с тобой! - выкрикнул кто-то из богов.

На что богиня мира улыбнулась, понимая, что пусть это один робкий голос, который, может, ничего и не решит, но она не одинока, а это, как правило, всегда воодушевляет.

- Кто? Кто это с Эйреной? - потребовал Зевс вы­дать себя от того, кто поддерживал богиню мира.

Но никто не вышел из присутствующих. Тогда громо­вержец злорадно улыбнулся, сознавая, что власть его над богами все же велика.

- Что, у вас не хватает смелости признаться? ­- язвительно поинтересовался он.

Откуда-то сзади к центру пробиралось несколько бо­гов, и Зевс, заметив шевеление в зале, следил за их движением. Те через минуту стояли рядом с Афиной под пристальными взглядами остальных.

- Все же вышли?! - покачал головой громовер­жец. - Вы с моей дочерью заодно?

Самый молодой из них бог взял на себя смелость объясниться с Зевсом:

- Могущественный Зевс! Нам не стыдно сейчас сто­ять рядом с мудрой воительницей Афиной Палладой, которую мы уважаем, в меньшинстве своем. Но мы сожалеем и можем сказать, как слеп ты в своем намере­нии покорить людей. Мало тебе поражения циклопов и гекатонхейров, а ведь силой они обладали недюжин­ной. Что с нами будет, ты об этом подумал?

- Боги бессмертны! - кто-то возразил юному богу.

- А известно ли вам, что люди знают заклинание?

- Я уничтожил старика, и вместе с ним оно ушло в могилу, - вставил Зевс.

- Но не обманываешь ли ты себя и нас?

- Я в этом уверен. Он не успел ничего сказать этим противным черепашкам, - настаивал на своем Зевс.

Гордая кровь царя прилила к его щекам, и он, пылая от гнева, воскликнул:

- Да как смеете, боги, требовать от меня объяснений! Эй, Фемида, хранительница моих законов, что ты мол­чишь, глядя на весь этот беспорядок?!

Богиня Фемида ему ответила:

- Ничего противозаконного в словах этого юного бога я не нашла. Он молод и смел, немного дерзок, но не груб. Он понимает, в отличие от своего царя, что может принести с собою эта война.

- Вы трясетесь за свои жизни, но ведь вы не люди, а боги, или вы забыли об этом? Помните ли еще, что вы бессмертны и в любом случае вам ничего не угрожает, - ­выйдя в зал к богам, сказал Зевс.

Но лишь молчание богов нашел громовержец.

- Ты спроси, кто из них пойдет с тобой сражаться, ­- произнесла Эйрена.

Зевс проходил мимо богов, вглядываясь в их лица.

- Кто же из вас встанет рядом со мной, так же, как эти, кто стоит сейчас рядом с Афиной?

Но никто не сдвинулся с места.

- Что это значит? - топнул ногой Зевс. - Вы все против меня?

- Нет, - заметила Фемида, - они не против тебя, но против войны. Разве это ты не понял?

- Хорошо, я сражусь с землянами один. Хотя... Где моя спутница Ника?

- Я здесь! - отозвалась та.

- Я прошу, нет я требую, чтобы ты... - Зевс осекся, глядя на Нику, - и все же я прошу тебя, спуститься со мной.

Какое-то время богиня Ника заставила громовержца понервничать, не торопясь с ответом.

- Я согласна последовать за тобой, но не уверена, что нам будет сопутствовать удача.

- Я знал, что ты меня не оставишь, - похлопал ее по плечу Зевс. - А всех вас, боги, я намерен судить, и при­говор мой будет жестоким.

- Я не допущу беззакония, - вступилась Фемида.

- И ты будешь наказана со всеми вместе, - бросил ей Зевс.

- Какое же наказание нас ожидает? - поинтересо­валась Афина.

Зевс задумался, сделал несколько шагов к ней на­встречу.

- Об этом вы узнаете позже, когда я, покорив людей, вернусь на Олимп. Но тебя ожидает нечто такое, что трудно представить.

Громовержец медленно пошел по залу. Проходя мимо Гефеста, он не удержался, чтобы не упрекнуть того:

- А ведь я всегда защищал тебя от нападок Геры, как же ты мог сейчас так поступить?

Гефест, опустив голову, молча выслушал упрек.

- Я потушу огонь в твоей кузнице и лишу тебя твоего дела, тогда ты станешь более сговорчивым.

Затем Зевс приблизился к недавно пришедшим в тронный зал Аполлону и Афродите.

- А вот и наша влюбленная парочка, - слащавым голосом произнес царь.

- Как это понимать?! - послышался голос Ареса.

- А так и понимать: Афродита у тебя перед носом любовь крутит с Аполлоном, а ты, глупец, не ви­дишь.

- Это клевета! - не удержался Арес. - Гнусная кле­вета, я не верю, даже если это исходит из уст могуще­ственного Зевса.

Громкий смех громовержца пронесся над богами, но никто не поддержал его.

- Спроси у своей Афродиты, ведь ты ей так веришь. Только скажет ли она тебе правду?

Оскорбленный бог войны подошел к своей жене. Вид у него был жалкий и угнетенный. Афродите так хоте­лось сказать ему сейчас что-нибудь утешительное, но вокруг было так много посвященных в отношения ее с Аполлоном, что ложь сразу же всплывет на поверх­ность.

- Зевс прав? - дрожащим голосом спросил Арес.

- Я не буду скрывать, что Аполлон мне нравится...

- Достаточно, не говори больше ничего. Ты падшая богиня и тебе не место быть рядом со мной, - прервав Афродиту, произнес бог войны.

Арес намерен был покинуть тронный зал, но Зевс не позволил ему это сделать.

- А, по-моему, вы с Афродитой друг друга стоите, ведь и ты, бог войны, не поддержал меня.

- Это жестоко! - крикнула Фемида. - Нельзя иг­рать на чувствах.

До этого момента Гера спокойно восседала на троне, не вмешиваясь в разговор. Но ей, хранительнице семей­ного очага, было больно слышать, как разрушает Зевс семейное счастье Афродиты и Ареса, каким бы сомни­тельным оно ни было.

- Я знаю, что между Афродитой и Аполлоном кроме взаимных симпатий больше ничего нет, так что тебе, Арес, нечего обижаться на свою жену и посылать при всех в ее адрес оскорбления.

Зевс бросил взгляд на Геру, на миг сузив глаза. Ему теперь становилось очевидно, что и Гера не с ним.

- Но Зевс... - попытался возразить Арес.

- Его замечания беспочвенны, так что не стоит их слушать.

- Не ты ли, Гера, говорила мне... - вспылил громо­вержец.

- Я сожалею, что ты неправильно все понял, - ­прервала его Гера.

- И ты туда же...

Зевс молча поплелся к трону, затем резко повернулся к богам:

- Все вон отсюда, трусы, жалкие божки! Мне стыд­но, что я ваш царь! Я докажу вам, что и без вас я чего­-нибудь стою!

Быстрыми шагами Арес шел домой, опустив голову, никого не замечая перед собой. Противоречивые чувства переполняли его. Он был так поглощен делами обще­ственными, что совершенно не занимался личными, тем более, что женой его была не кто-нибудь, а Афродита.

«Так мне и надо, - думал он дорогой, - ввязался в эту войну, вместо того, чтобы провести лишний вечер с Аф­родитой, наговорить ей кучу комплиментов, без которых она не может жить. Припоминаю, как она вертелась перед зеркалом, прихорашивалась, уверяя, что для меня. А я... Ух, не могу себе простить. Даже Эрида, и та в любовь кинулась».