Диана Кинг - Черепашки-ниндзя на острове Динозавров

— Ах, как это увлекательно! — защебетала Лола хриплым голосом. — Мы обязательно должны посетить цирк. Когда у вас представление?

— Мы здесь не даём представлений. Мы готовим новую программу. Почему вы ловите шпионов? С какой целью Зуб заменяет бронетанковые войска? Вам приходится с кем-то воевать?

— Видите ли, как я понимаю, вы совсем не представляете здешней обстановки. Этот остров называется Мур. Здесь расположен так называемый «Парк мурского периода». Мы его обитатели.

Мик хлопнул себя ладонью по лбу:

— А я-то думаю, где я вас видел! Лолу я вспомнил почти сразу, а остальных от волнения не признал. Правду сказать, я не очень-то большой любитель кино. Это по части Дона...

В общем, самое лучшее, что мы можем сделать, это отвести господина Микеланджело к доктору Клаусу. Он может лучше все объяснить, — решил тиранозавр.

Все поддержали его идею.

— Вы устали, господин Микеланджело, — сказал Страу, — позвольте вас отвезти.

— Я не устал, — запротестовал гордый черепашка, у которого отваливались ноги после суперкросса. — Зовите меня просто Мик.

— А почему это ты повезёшь господина Мика? — заспорила Лола. — Мик, вам приходилось летать?

— Только во сне и в звездолёте, — признался черепашка.

— Давайте я доставлю вас к доктору. Садитесь, пожалуйста, — Лола изящно выгнула мощную, как у быка, шею.

Искушение было слишком велико, и Мик согласился. Правда, взлет был несколько затяжным. Лола около километра бежала, тяжело переваливаясь и щёлкая клювом, пока не набрала порядочную скорость. Тогда она резко расправила крылья и, делая сильные взмахи, поднялась в воздух. Мик, которого трясло хуже, чем на кентавре, с облегчением вздохнул. Он опасался свалиться и угодить под тяжёлую лапу «птички».

— Не люблю взлетать с земли, — призналась Лола. — Гораздо удобнее прыгать в воздух с какого-нибудь обрыва или когда из катапульты запускают...

Лететь было чудесно. Тяжёлая Лола планировала, редко взмахивая крыльями. Внизу разворачивалась панорама острова. Вот и новые знакомцы бегут по равнине в сторону моря, оставляя за собой три борозды. Вот и море с тонущим в нём солнцем.

Через полчаса приятного полёта, во время которого Лола успела показать большую часть достопримечательностей острова, путешественники приземлились около небольшого городка на побережье, состоящего из нескольких домиков и больших павильонов.

Большой плакат на дороге встретил их надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МУР».

В то время как клоун Полюс рассказывал черепашкам о зловещих планах мага Кроббина, Соли уже о многом догадалась.

Девушку вызвал к себе в кабинет директор цирка. Гномик, который передал это распоряжение, убежал на коротеньких ножках. Соли погладила в последний раз муркота и пошла в кабинет директора. Ей и в голову не могло прийти, с какой целью вызвал её Кроббин.

Злой маг разрабатывал свой зловещий план. В последние дни его начали беспокоить черепашки и то влияние, которое они стали оказывать на артистов и зверей. Мистер Кроббин решил разобраться с этим вопросом.

— Здравствуй, Соли, — сказал он. — Как дела?

— Спасибо, господин директор. Мы с Пых-Пухом готовим номер. Он научился летать, и мы уже разучили шесть фигур: кролика, медведя, тигра и черепашки...

— Хватит! — Кроббина совершенно не интересовали надувные мишки. — Расскажи лучше, как твои новые приятели черепашки.

— У них все замечательно, — сказала Соли. — Скоро все в цирке их полюбят.

Этого мистер Кроббин и боялся.

— Они сумели найти подход даже к Бич Кнут и её кентаврам. Раньше я боялась даже приблизиться к Злыдню, чтобы ему не пришло в голову схватить меня за крылья, а вчера он катал меня и ничуть не вредничал. У черепашек получится отличное выступление.

Кроббин нервно забарабанил пальцами по столу, вспомнив неприятный эпизод с цилиндром, который пришлось отнимать у Злыдня.

— Наверно, и зеброгиены их полюбили? — спросил он, не скрывая иронии.

— Гиены злые, они не умеют любить, но Дон научил их хорошо себя вести. Мистер Кроббин, на зеброгиен надо надеть намордники во время выступления с гномами, а то им, бедным, приходится совсем плохо.

— Это тебя не касается, Соли.

Кроббин взял жезл, и голубой камень начал светиться в его руках. Директор цирка видел, как голубые светящиеся жгутики протянулись от камня к Соли, но девушка ничего не заметила.

—. Ты слышала, какой прекрасный номер я предложил черепашкам?

— Да, господин директор, но он очень опасный.

— У всех опасные номера. Это ничего не значит! Соли, ты должна уговорить своих друзей согласиться с моим предложением, иначе я их просто выгоню. Мне не нужны слюнтяи!

В голову Соли почему-то пришла странная мысль о том, что Мик нисколько не думает о ней, пропал куда-то с самого утра и не показывается. И Лео противный, вчера дунул муркоту прямо в ухо, а все черепашки засмеялись. Грубые и злые, им бы только гладиаторами выступать...

«О чём это я? — с удивлением спохватилась Соли. — Я прекрасно знаю, что черепашки добрые и отзывчивые. А муркот только ухом повёл, когда Лео дунул, и опять замурлыкал. Ушистик лучше всех знает, кто его любит».

Кроббин с раздражением увидел, что сиреневые жгутики вдруг оборвались.

— Я боюсь, что это слишком опасный и жестокий номер, мистер Кроббин. Я не могу советовать друзьям, чтобы они принимали в нём участие, твёрдо сказала Соли. Раздосадованный маг понял, что энергии злобы, которая исходила из камня, просто не за что зацепиться в чистом сердечке Соли, поэтому на неё не действует магия. «Ничего, — сказал он себе, — сейчас мы найдем слабое место».

— Соли, тебе нравится летать? — вкрадчиво спросил мистер Кроббин.

— В этом вся моя жизнь, — просто ответила девушка.

— Жалко было бы потерять крылья?

Соли прижала руки к груди:

— Это хуже смерти.

Кроббин увидел, как голубые светящиеся нити, которые тянулись от камня к Соли, стали толще и налились густым фиолетовым цветом. «Как всё просто, — усмехнулся он про себя, — Не помогла злость, значит, надо применить страх. Она очень боится потерять свои крылья. Страх сковывает её. Нужно только его усилить». Камень засветился ещё ярче.

— Попробуй пошевелить своими драгоценными крылышками.

Соли напрягла мышцы, но ничего не произошло. Она постаралась пошевелить кончиком крыла, стараясь изо всех сил, но крылья висели, как петли. Липкий страх заполнил душу Соли. Она задрожала. 

— Ты не можешь даже пошевелить крылом. Не правда ли, Соли?

— Не могу, — ответила бледная как мел девушка.

— Теперь ты будешь летать только тогда, когда я разрешу.

— Понимаю, господин Кроббин.