Рамиль Салахов - Ноутсити – город будущего

Местами все ещё слышались удивлённые вопрошающие возгласы. Взглянув в окно, я заметил, что верхний район города заволокло густым туманом. В свете уличных прожекторов, которые окрасили туманность необычным желтовато-голубым цветом, Облачная зона выглядела особенно привлекательной для детских игр.

В это время Уолли успех покончить с утренними процедурами и завтракал (не завершённая связь обрисовывала несколько искажаемую движениями голографическую картинку, сидящего за столом приятеля).

– Уолли, я скоро буду у тебя. Погляди, что творится в Облачной зоне! – проговорил я быстро, обращаясь к голограмме.

– Колшо, – еле выговорил Уолли с набитым ртом и, обрывая связь, я успел различить недовольное бормотание миссис Шервуд:

– Не успели проснуться, уже куда-то навострились.

Мама, заинтригованная происходящим, успела включить стеновой экран телевещания и поудобнее расположилась в кресле, ожидая начала трансляции. В перерывах между различными передачами как обычно мелькали ролики, которые напоминали, как изменился мир под управлением искусственного интеллекта, что людям в современном мире нет нужды что-либо делать самостоятельно, что все производили, чинили, творили роботизированные помощники и в общем какой он Искусственный разум замечательный и незаменимый.

На бегу я прокричал маме:

– Я к Уолли, мам.

– Может останешься дома Тим?! Не поймёшь, что происходит, – получил тут же заботливое в ответ. Мама, разумеется, и не ожидала, что я восприму её предостережение всерьёз и добавила: – Будь осторожен. Если встретишь папу, скажи, чтобы шёл завтракать.

– Хорошо, мам.

Папы во дворе не оказалось.

Из кармана я вытащил модельку и бросил её прямо перед собой. Пиксели, голографические составляющие мгновенно наполнились объёмом: моделька растянулась, расширилась приняла форму аэроскутера в натуральную величину. Я мигом запрыгнул на обтянутое силиконовой кожей сиденье и уже через несколько секунд мчался под светом уличных прожекторов.

Уолли проживал районом ниже. Чтобы попасть к нему мне следовало добраться до конца улицы, на которой мы проживаем, свернуть налево в сторону башни ЦОС, и через два с лишним километра нырнуть в туннель. Он выводил прямиком в нижнюю плоскость, где на параллельной улице находился дом Уолли.

Я мчался быстро. Настолько насколько это разрешено вездесущим ЦОС, естественно имеющим непосредственную связь, в том числе и с моим транспортным средством. Тут и там попадались редкие автомобилисты. Основная же масса населения устроилась перед телевещателями в ожидании пояснений.

Клиперы в этот день были повсюду. Этих маленьких, величиной с голову взрослого человека, кубических дворников стало непривычно много. С голубоватыми как у всех роботов окулярами, они, жёлтые, ежедневно летали по улицам города в разных направлениях и, вращающимися по овальному рту острыми чешуйками (как цепь бензопилы), весь попадающийся на пути бесхозный мусор переламывали в труху. Уолли утверждал, что они также наблюдают за всем что происходит вокруг. Уолли – тот ещё фантазёр и не всегда возможно определить: очередная выдумка это или он и правда так думает.

Через сорок минут я уже звонил в дверь. Открыл домашний робот Сэм. Так его назвал сам Уолли. Сэм был роботом – подобием взрослого мужчины. Все это с молчаливого согласия миссис Шервуд, которая, как и все мамы, прекрасно знала характер и внутренний мир сына. Я подозревал, что дело в его отце. Несмотря на то, что Уолли вслух никогда не упоминал этого, видимо в глубине души ему его очень не хватало. Папа Уолли пропал, когда мальчишке не было и трёх лет.

Уолли обувался в дверях. В глубине гостиной я заметил миссис Шервуд, поздоровался.

– Да подожди что ли, может Тим попьёт с нами чаю? – успела крикнуть вдогонку миссис Шервуд, в то время как приятель вскочил на свой жёлтый аэроскутер.

Помахав на прощанье силуэту миссис Шервуд в окне, мы двинулись в направлении Облачного района. Нужно было торопиться: многие дети устремились в ту же сторону. В отсутствие солнечного света день для игры был особенно подходящим.

Проплывая рядом с башней ЦОС, Уолли резко сбросил скорость и указал пальцем в сторону входа здания:

– Смотри!

Спешившись, мы приблизились к стеклянному ограждению, которое отделяло цилиндрическое пространство башни ЦОС от всего остального города. Отряд краёвников выводил из здания последних служащих людей. Те схватились за коробки с недоуменными выражениями лица и шагали в направлении города.

– Один, два, три… двенадцать, – насчитал Уолли. – Тим, они вывели всех людей.

– Ну так ЦОС уже давно не нуждается в людях. Он – самоуправляемый.

Мы оба на минуту призадумались. ЦОС действительно не нуждался в людях. Всё что производилось, строилось, чинилось в городе обеспечивалось самостоятельной деятельностью глобального компьютера. Все вычисления, проекты, открытия были следствием работы искусственного интеллекта. Люди уже давно разучились что-либо делать сами, ведь достаточно было задать некоторые параметры и Искусственный разум творил все что нужно. Вероятно, человечество вовсе разучилось думать.

– Все равно странно, – продолжал Уолли. – Человек должен контролировать роботов, а не наоборот. ЦОС не может знать, что такое жалость, любовь, страх. Чувства ему чужды, она же машина!

– Да брось. Все равно он под контролем людей.

– Да. В конце концов его можно просто выключить. Сохранилась же на окраине военная база. Говорят, там хранится ключ к системе, которая запускает команду самоуничтожения ЦОС.

Через секунду мы уже и думать забыли об увиденном и помчались дальше. Скоро мы достигли Облачного района; не прошло и пятнадцати минут как остановились вблизи с центральным парком-лабиринтом – излюбленном месте игр ребят города Ноутсити.

Лабиринт представляет собой огромную площадь с выстроенными копиями всяческих зданий. Копии уменьшены в несколько раз относительно оригинала. Такое себе огромное игровое поле, где здания вплотную примыкают друг к другу так, что нет даже щели между ними. Располагаются они сплошными рядами по всей огромной площади и образуют множество путей в разных направлениях, один из которых ведёт в самый центр миниатюрного детского города. Верное направление пересекается с другими вдоль и поперёк множество раз, как и должно быть в настоящем лабиринте. Ряды домов каждый день меняют своё расположение. Поэтому опытным путём карту верного направления составить не представляется возможным. Иначе Ребекка наверняка додумалась бы нарисовать схему.

К тому времени как мы добрались до лабиринта, собралось множество ребят со всех концов города. На длиннющих скамьях устроились зрители всех возрастов. Все скамьи оказались заполнены. Предстояла финальная игра года. Победитель игры – тот от последнего прикосновения которого мяч залетит в центр, становится знаменитостью на весь год.