Ая Эн - Уровень Фи [litres]

Элина отрицательно покачала головой:

– Нет, что вы! Мне с утра не нужно было идти. Просто я подумала, что Веньке опять стало плохо. Иначе чего ему делать у Бяк-Бяка?

Мария не могла ответить на этот вопрос. Но зато она знала, что Венька выбрал себе новое имя – Риз Шортэндл, можно коротко – Риз. Лиза новым именем брата была очень разочарована. Она отбежала к окнам и расплакалась, уткнувшись в кресло, утопающее в олеандровых ветках.

– Лиз, ты чего?

– Ни-че-го-о-о-о!

Оказалось, Лиза давно мечтала о том, что ее брат будет Герой. Тогда она сможет с полным правом выбрать себе новое имя и стать Сестрой Героя.

– Но ты и так можешь называть себя Сестрой Героя! – хором сказали Эля и Мария.

Раз так, Сестра Героя мигом вытерла слезы и собралась бежать домой.

– Не надо тебе пока домой, – остановила ее Мария. – Там у вас корреспонденты, гости. Погоди немного. Это нетактично.

– Не по правилам? – уточнила Лиза.

– Ага, не по правилам.

Лиза вздохнула. Хоть у нее и было счастливое детство, о существовании правил она уже знала.

– Ладно, – сказала Эля, убирая глину. – Мне пора. И дела есть, и Бяк-Бяка проведаю.

– Я с тобой! Я хочу!

Эля кивнула. Раз ребенок так хочет… Лизку умыли, причесали.

Когда девочки ушли, Мария подошла к Лизкиному амфитеатру с глиняными лошадьми и склонилась над ним, рассматривая игрушку более внимательно. Одна лошадка оказалась сломанной пополам – Эля смахнула ее юбкой, когда вскочила. Передняя часть лошадки повисла на одной из зеленых веток, укутывающих верхние ступени. А задняя часть оказалась сброшенной к самому океану. Мария механически подняла обе части поломанной фигурки и приложила их друг к другу. Но глина, пока приводили в порядок Лизу, успела высохнуть. И лошадка не склеивалась. Мария вздохнула и нагнулась, чтобы положить поломанную лошадку на место, – пусть девочки сами разбираются со своим странным хозяйством. Но тут в спине Марии что-то хрустнуло. Консьержка ойкнула, выронила лошадку и схватилась за спину. Две части поломанной лошади упали вниз, сбивая со своих мест и ломая других лошадей. Но Марии было уже не до игрушек. Изо всех сил прижимая грубые, натруженные ладони к пояснице, она медленно опустилась на колени возле Лизкиного сада. Было ужасно больно. На мгновение Марии показалось, что она стала маленькой застывшей белой лошадью в Лизкиной игре, а бесконечная боль захлестывает ее огромной волной, поднявшейся из океана, который находится там, где у древних людей была сцена. Мария кое-как села на пол и горько заплакала.

Постепенно спину отпустило. Низенькая некрасивая одинокая консьержка поднялась, стряхнула глину с убогого полосатого платья, вытерла подолом опухшее от слез лицо и спустилась вниз на свое рабочее место.

Лиза болтала всю дорогу не умолкая. Элина механически отвечала ей, но мысли ее были о Веньке. То есть о Ризе Шортэндле. Риз, хоть он был и не от мира сего, Эле всегда нравился немного. Но как он мог спасти Бяк-Бяка? Ведь он просто не способен на такое, он этому не учился. Хотеть спасти – одно, а на самом деле спасти – как, ка-а-ак?!

Бяк-Бяка в кабинете не оказалось. В холле на своем любимом месте сидел придурок Агафен, раскачиваясь из стороны в сторону. С его подбородка свисала длинная слюна, раскачивающаяся вместе с Агафеном. Лизка, высвободив ладошку из Элиной руки, тут же залезла на пружинящее кресло и стала на нем прыгать. Эля глянула на Агафена, брезгливо сморщилась, вытащила из кармана салфетку и вытерла придурку подбородок.

– Лизка, никуда не уходи, ладно? – попросила Эля. – Я сейчас вернусь.

– Меня теперь зовут Сестра Героя! – продолжая прыгать, прокричала Лиза.

Эля махнула рукой и скрылась в недрах «Скорой помощи». Не успела она уйти, как Сестре Героя надоело прыгать. Она соскочила с кресла и подошла к Агафену. Агафен перестал качаться и в задумчивости сунул в рот большой палец. Некоторое время маленькая девочка и местный даун с любопытством изучали друг друга.

– Привет! – сказала наконец Лиза.

– Привет, – согласился даун, на мгновение извлекая изо рта палец.

– Меня зовут Сестра Героя, – сообщила девочка.

– Меня зовут сес-траге-роя, – повторил Агафен, склонив голову.

Словно он пытался запомнить, что ему сказали. И переварить полученную информацию. Лиза кивнула. По правилам теперь полагалось представиться Агафену. Но он молчал. Девочке пришлось взять инициативу в свои руки.

– А у меня есть лошадь, – сказала Лиза, извлекая из кармашка маленькую глиняную фигурку. – Хочешь? На.

Лиза протянула Агафену слегка помятую лошадку. Агафен не протянул руку, чтобы взять подарок. Только еще ниже наклонил голову и повторил:

– А у меня есть лошадь, хочешь, на.

Лиза присела на корточки и поставила фигурку на пол.

– Ты не бойся. Она уже застыла, – пояснила Лиза.

Агафен смотрел на лошадь, продолжая сосать палец. Он вытаскивал палец только для того, чтобы повторить очередную фразу.

– Ты не бойся. Она уже совсем застыла, – повторила Лиза и добавила: – Она из сада.

Агафен вздохнул и решительно вытащил палец изо рта.

– Ты не бойся, она уже застыла, она из сада… – сказал Агафен и тяжело вздохнул.

Лиза поджала губы и встала. Такой большой дядя и такой глупый! Не стоило с ним знакомиться! Лиза оставила лошадь на полу и пошла искать Элину и Бяк-Бяка, которого спас ее брат-герой. А Агафен, оставшись один, осмелел и взял в руки подарок. Он долго рассматривал ее со всех сторон, поднимал над головой, клал на пол и раскачивал, легонько сжав в ладонях. По его лицу блуждала загадочная, но вполне осмысленная улыбка. Время от времени Агафен повторял:

– А у меня есть лошадь, хочешь, на. Она из сада. А у меня есть лошадь. Ты не бойся. Она уже застыла. А у меня есть лошадь. Хочешь?

Между тем на улице Памяти Семи Вод Ризенгри, разобравшись с журналистами, прошел за своей матерью домой. Картина постепенно прояснялась. Оказалось, Моисеич был просто их соседом, а они с мамой жили рядом, в шестой квартире. Попав наконец в свой дом родной (то есть в квартиру под номером шесть), Ризи без труда вычислил свою комнату, приятно поразился изобилию штанов, маек, платков с узелками, а также сандалий-тапочек, сапог-валенок и кроссовок-лаптей. Спальное место его тоже более чем устроило: мягко, просторно, идеально чисто. Светильников куча. Ванных комнат было три, одна роскошнее другой. В специально отведенном для этих целей помещении сохло белье, осмотрев которое Риз сделал два важных вывода. Первый – у него есть отец и младшая сестренка. Второй – стирать в речке ему явно не придется.

– Эй, Риз Шортэндл! – прервала его осмотр Мама Героя. – Ты разве не голоден?

– О, еще как голоден! – мгновенно отозвался Риз. – Просто слона бы съел!