Уилло Робертс - Девочка с серебряными глазами

– Я не потерплю никаких разговоров, – добавила она голосом, обещавшим немедленное возмездие тому, кто ослушается.

Конечно, всех это только раззадорило. Они всегда плохо вели себя на уроках с другими учителями и позволяли себе то, что не посмели бы сделать при миссис Андерсон. Как только мисс Котрел отвернулась, чтобы написать что-то на доске, два мальчика принялись швырять через весь класс ластики, и один из них попал учительнице по голове и оставил на её тёмных волосах белую меловую пыль. Джимми Полчек выставил ногу, и Чарли Фостер, вставший, чтобы поточить карандаш, споткнулся и упал прямо на корзину для бумаг.

А потом Дервард Инглиш начал ещё сильнее тыкать Кэти в спину. Она всегда хорошо писала диктанты и сейчас старалась как можно лучше справиться с заданием. В этом Кэти тоже преуспевала.

Но сделать это было нелегко, потому что ей досаждал Дервард. Он всегда к кому-нибудь приставал. Однажды он запер нескольких девочек в туалете, когда они были на пикнике в парке, и прошло больше часа, прежде чем их услышали и выпустили. Из-за этого Дерварда на три дня отстранили от уроков. Но только ему было всё равно, потому что он вернулся в школу, хвастаясь, что на эти три дня отец брал его на рыбалку.

Когда Кэти рассказала об этом дома, бабушка Уэлкер с презрением заметила, что такие глупые люди, как отец Дерварда, способствуют росту преступности среди малолетних.

– Любой в этом доме, кто будет плохо вести себя в школе, не поедет на три дня на рыбалку, – сказала бабушка Уэлкер, сердито глядя на Кэти. – Он будет три дня сидеть в своей комнате на хлебе и воде.

Кэти не думала, что бабушка действительно посадит её на хлеб и воду, но не хотела рисковать.

Теперь она пыталась не обращать внимания на Дерварда, но через несколько минут, когда остриё его перочинного ножа всё болезненнее стало врезаться между лопаток, Кэти собрала всю силу и отвела нож в сторону.

В то же мгновение раздался вопль Дерварда, и на его руке и на парте появились капли крови. Мисс Котрел очень рассердилась и спросила:

– Что случилось?

И Дервард во всём обвинил Кэти.

– Это Кэти сделала, она заставила меня порезаться! Она воткнула нож мне в руку! Она сделала это нарочно!

Дерварда отправили к медсестре, которая решила, что раз ему недавно сделали прививку от столбняка, рана не слишком серьёзная и хватит всего лишь лейкопластыря. А Кэти отправили к директору.

Кэти вспомнила, как на дрожащих ногах стояла перед столом директора, который хотел услышать её версию произошедшего.

Но что она могла сказать? Что использовала способности, которых ни у кого не было, чтобы порезать мальчика, который колол её в спину?

– Это был его нож, – сказала Кэти. – Он дурачился и колол меня.

– И ты повернулась и порезала его? – спросил директор.

– Я дёрнулась, и он сам порезался. Я по-прежнему чувствую, где он меня колол.

Директор осмотрел её блузку, но сказал, что на ней нет никаких дырок.

– Хочешь, чтобы медсестра осмотрела твою спину?

– Нет, – сказала Кэти. Если на её блузке не было дыры, значит, и на спине не осталось никаких следов. – Но это была его вина.

В конце концов ни Кэти, ни Дерварда не наказали. Их отправили обратно в класс, где уже закончился диктант и началась математика. Но все искоса наблюдали за Кэти.

Кэти помнила, как директор и учительница смотрели на неё. Не на Дерварда, а на неё.

А теперь Моника рассказывала Адаму Куперу о проблемах с нянями. Кэти стояла неподвижно и слушала, как её мама говорила, что миссис Х. посчитала Кэти слишком «неуправляемой», хотя не объяснила почему, а они сами остались недовольны миссис Дж.

– Как, вы говорите, звали первую няню? Хорнекер? Она вам нравилась, но просто не поладила с Кэти? А у вас не сохранился номер её телефона? – спросил мистер К. – Мои друзья как раз ищут няню, их сыну всего два года. Может быть, ей больше подойдёт работа с маленьким ребёнком.

– Думаю, телефон у меня остался. Наверное, он в газете: там я нашла оба объявления, – ответила Моника. Тут она обернулась и увидела Кэти. – А мы решили, что ты передумала насчёт бассейна.

Она действительно почти передумала. Кэти посмотрела на мистера К., и он дружелюбно улыбнулся ей, но она ни на мгновение не поверила, что он собирается попросить миссис Х. присмотреть за сыном друзей. Он задавал миссис М. вопросы, а теперь пытался что-то выведать у Моники. Кэти не знала почему, но ей стало страшно.

– Давай наперегонки до конца бассейна, – предложил Адам Купер, но Кэти покачала головой.

– Мне не хочется, – сказала она. – И купаться расхотелось. Думаю, я пойду к миссис М.

Кэти повернулась и пошла по деревянным ступеням и террасе к дверям веранды миссис М., которые были распахнуты настежь, чтобы впустить свежий воздух. Она оглянулась и увидела, что мистер К. пристально смотрит на неё, а Моника наклонилась к нему и что-то говорит.

– Заходи! – позвала миссис М. Она сидела, опустив ноги в таз с водой. – Извини, просто мои ноги в такую погоду отекают. В леднике стоит кувшин с ледяным чаем. Налей нам по стакану.

Кэти налила два стакана и добавила сахара, потому что только это помогало ей вынести вкус чая.

– Моя бабушка тоже говорила «ледник», как и вы, – заметила Кэти, садясь на диван рядом с Лобо, который на секунду приоткрыл один глаз и тут же снова заснул.

– Думаю, все мы, старики, говорим «ледник», – ответила миссис М. – Когда я была маленькой девочкой, холодильников ещё не было. Дважды в неделю приходил человек с глыбами льда, и мы вешали на окно записку, сколько фунтов нам нужно. Кажется, ты так и не поплавала?

– Нет, – ответила Кэти, потягивая чай. – Они говорят обо мне. Мистер К. и моя мама.

– Правда? Мы все постоянно говорим о людях, которых любим, – сказала миссис М., сгибая и разгибая пальцы в воде.

– Не думаю, что они поэтому говорят обо мне… Он задаёт разные вопросы.

– Но это ведь не значит, что ты ему не нравишься?

– Вы сказали ему, сколько мне лет? – спросила Кэти.

– Нет. По-моему, ты мне этого не говорила. Девять? Восемь с половиной? – предположила миссис М.

– В сентябре мне будет десять.

– Прости! Я не хотела тебя обидеть. Мне стоило бы догадаться, что тому, кто читает взрослые книжки, должно быть уже около десяти. Хотя может быть, ты мне и говорила. Я что-то стала всё забывать.

– Все думают, что я младше, потому что я не очень высокая, – сказала Кэти.

Вернувшись домой, она спросила Монику, говорила ли она мистеру Куперу, сколько ей лет.

– Что? – спросила Моника. Она выглядела рассеянной: кажется, они с Нейтаном ссорились по пути из бассейна.

– Сколько мне лет, – терпеливо повторила Кэти. – Ты говорила, что мне десять лет?

– Нет, не думаю. Нейтан, ты не останешься смотреть новости?