Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

Все четверо Великих дернулись. С разной степенью интенсивности: Айт чуть не вскочил с трона, Грэйл Глаурунг лишь повернул голову. Но все четверо уставились на Табити одинаково угрожающе, и человеческие лица, все больше напоминающие драконьи морды, демонстрировали обещание: вот только попробуй! Попробуй нарушить древний и непреложный, тобой же установленный закон ради сиюминутной выгоды…

Табити молчала, задумчиво разглядывая стоящую перед ней ведьмочку. Тишина стала зловещей. Тишина стала невыносимой. В этой тишине кто-то тихонько застонал…

— Ну конечно! Ни один обитатель Змеевых Пещер не покусится на гостью Пещер: ни зубом, ни когтем, ни оружием, ни ядом, — почти пропела Владычица Ирия. — Ведь это закон. Древний и непреложный. Да что там — я сама его установила! Не могу же я позволить, чтоб его нарушили! К тому же я тоже полностью доверяю своим мальчикам, — проворковала она, с нежностью глядя на всю четверку Великих. — И забавно видеть, как сильно они доверяют мне.

Все четверо снова дернулись, глядя на Мать-Владычицу почти со страхом.

— Когда родители не доверяют детям — это, конечно, неприятно… но, наверное, нормально, — задумчиво сказала Ирка. — Дети для них всегда маленькие. А вот когда дети совсем не доверяют родителям… — она вдруг дернула плечом. — Это проигрыш. Всегда. Очень большой. Даже если родители не понимают, что играли.

— Ты это о чем? — настороженно спросила Табити.

— Да так… Все вокруг о чем-то рассуждают. Вот и меня на философию потянуло. Извините, — наивно улыбнулась Ирка.

— Ничего… — пробормотала Табити и вдруг наклонилась к ведьмочке совсем близко: — А ты… кому доверяешь?

— Я же сказала, — удивилась Ирка. — Друзьям.

— Да… — Табити откинулась на скальную стену. — Я помню. Просто дружба… такая… зыбкая материя.

Ирка снова улыбнулась — и эта улыбка стоила тысячи возражений. И коленкой потерлась о кота.

— Молодая еще… — повторила Табити, и теперь в ее ворчании ощущалась капелька зависти. — Мы становимся утомительными, сыновья мои. Будто и не крылатые змеи, а какие-нибудь болтливые… — она выразительно посмотрела на троицу гостей и закончила: — Кузнечики. У нас прием в честь гостьи из человеческого мира. На приемах следует знакомиться. Дадим же возможность убедиться, что не все драконы дикие, кровожадные… еще и плохо воспитанные существа, накидывающиеся с когтями, зубами и пламенем на милых юных ведьм. А дела обсудим завтра, — оборвала она попытавшегося вмешаться Воздушного. — Без лишней толпы. Боюсь, нам предстоит серьезное разбирательство. Так что готовьте ваших свидетелей, доказательства… Прошу, дорогие. Развлекайтесь. — Табити гостеприимно повела роскошным рукавом в сторону толпы… Мгновение — и ее трон опустел, будто и не было на нем худой черноволосой женщины.

Заполонившая Тронную Пещеру толпа дружно выдохнула.

— Владычица права. Проблемы лучше обсуждать с теми, кого они касаются, — пробормотал Великий Воздушный, и в голосе его звучало искреннее удивление такой Мамочкиной предусмотрительностью.

— Это что, мне теперь весь вечер за ними таскаться? — возмущенно глядя сверху вниз на троицу ребят, пропыхтел Грэйл Глаурунг. — У меня других дел нет, кроме как детишек выгуливать?

— Великий Грэйл Глаурунг может не беспокоиться — я с удовольствием его заменю. — Айт быстренько соскользнул с ледяного трона.

— Воде и Земле пещерный этикет не писан? — склочно прошипел Великий Воздушный. — Госпожа ведьма и ее свита официально под крылом Земли. Раз в пятьсот лет можно и соблюсти приличия, старший братец Грэйл!

— Вот именно! Молод ещё мне указывать! Я этот этикет, можно сказать, сам писал! — рыкнул в ответ Грэйл Глаурунг.

— Во-во, до сих пор чувствуется! — слезая с огненного трона и невольно потирая зад, бросил Великий Огненный.

Скользящим, почти змеиным движением Ирка отступила в сторонку от скандалящих драконов. Сверху захлопали крылья — и зубастый птах-распорядитель сунул ей в руку тончайший золотой бокал с искрящимся напитком. Ирка проводила его взглядом: по крайней мере теперь она точно знала, что привидевшаяся ей некогда в зеркале перед Рождеством пещера существовала в действительности [8] И. Волынская. К. Кащеев. «Тень дракона». — Эксмо, 2011. .

— Так непривычно… Но выглядит… интересно… Неужели у Повелительницы Грозы тоже такое есть? Наверное — она же была в человечковом мире! Не может быть! А где это все шьется? — Вокруг девчонок сомкнулось плотное кольцо змеечек в человеческом облике, зеленых ящероголовых красоток, замерших на хвосте змей и еще невесть каких существ, но тоже женского пола. И было ясно, что только требования того самого «пещерного» этикета не позволяют им впиться в Иркину юбку и туфли пальцами, когтями и даже зубами. Некоторые, правда, не забывали кокетливо поглядывать на возвышающегося над девчонками Богдана. Танька хмурилась.

— Уймитесь, безголовые, а то с нарядами вашими глотка бедным девонькам сделать не дадите! — расстроенно пробубнила Пан Лун.

— Пан Лун, вам бы только о еде! Вы совершенно приземленное существо! Как и все земляные! — припечатала хорошенькая змеечка, судя по светлым волосам — воздушная.

— Неправда, Пан Лун, вы очень милая! Классная! — дружно вступились Ирка и Танька.

— Человечки-то и впрямь повоспитанней вас будут! — довольно засмеялась Пан Лун. — Ой! Я хотела сказать — девочки! Ой, ну правда, совсем я что-то… заземлилась!

— Пустите! Пустите меня! — кто-то охнул, кто-то с визгом прижал к ногам зашевелившуюся юбку — и, пробиваясь меж складок материи, к ногам Ирки выкатился мелкий ящерок с двумя хвостами. — Вы меня обманули! — надменно задирая петушиную голову, щелкнул клювом маэстро Кокатрикс.

— И в чем же? — мягко поинтересовалась Танька.

— Вы сделали вид, что вы уродины, заставили меня об этом говорить… а сами! — он возмущенно уставился на девчонок.

— Злостно похорошели? — невинно поинтересовалась Танька. — Маэстро, в нашем мире считается, что настоящего художника обмануть невозможно, он свои модели насквозь видит. Прям до скелета.

— Так может, он заодно рассмотрит, какое в человеческом мире нынче нижнее белье носят? — на ухо подружке шепнула змеечка в платье цвета морской волны, и обе захихикали.

— Бросьте, дорогая, что он там разглядит! — шепнули в ответ. — Я думаю, правду говорят, что свои первые скульптуры он просто каменил собственным взглядом, и все!

— Художник — это скорее увлечение, возможность отвлечься от мыслей о моем многострадальном, гибнущем без меня народе… — Кокатрикс нервно передернул хвостами и прошептал: — На самом деле я владыка всех змей!