Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— Этот воинский парад в нас полные колчаны расстрелял! — прогремел Вереселень Рориг.

— Мы не хотели, — пряча глаза, по-детски попытался отпереться воевода Василий.

— Даже не собирались, — с воды подтвердил воевода Зитирон. — А потом как-то так быстро собрались…

— А это проверка ваших воинских умений. Не ослабели ли вы за долгое отсутствие, сссыновья мои! — лихо щелкнула хвостом Табити.

— Предупредили бы заранее, мы б в сторонку отплыли — мы ж дочери. И внучки! — буркнула Повелительница Грозы.

Ее бурчание было высокомерно проигнорировано.

— Теперь, когда все недоразумения выяснены, — вкрадчивым журчанием воды из прохудившегося крана начал Великий Водный, мы можем наконец принести наши извинения и благодарность достославному Ао Алтан Мелхей Суань-У, Черному Воину за помощь на… нелегком пути. — Он сильно нажал на два последних слова. — И сопроводить наконец высоких гостей в Змеевы Пещеры. Они крайне нуждаются в отдыхе и, увы, лечении.

— Черепахена отпускай. — Табити насмешливо повела желтым глазом на словно бы спящего Черного Воина. Тот в ответ не удостоил ее даже движением морщинистых век. — А чего тут лечить, не вижу. Кроме вкусссса в одежде… — Табити мазнула взглядом по Иркиному платью горничной с Источников.

— Если сейчас у меня крыла не видно, это не значит, что оно не болит, — холодно и спокойно, будто не на боль жаловалась, а прогноз погоды сообщала, обронила Ирка.

Табити удивленно уставилась на нее. Означать этот взгляд мог только одно: и когда это тебе разрешили говорить, девочка? Ирка ответила ей таким же долгим и вроде бы совершенно равнодушным взглядом. Желтизна столкнулась с изумрудом, и на миг показалось, что вода Молочной сейчас вскипит. А потом Табити усмехнулась во всю зубастую пасть и низко прогудела:

— Приношшшшу извинения за это неприятное недоразумение! Наднепрянской ведьме и ее свите будут немедленно предоставлены покои.

Ирка сдержанно и с достоинством поклонилась в ответ, давая понять, что принимает извинения, и… мучительно сглотнула, пытаясь смягчить враз пересохшее горло. Зато ладони стали мокрыми от ледяного пота.

— Вода счастлива предложить свое гостеприимство, — нейтрально любезным тоном сказал Айт.

— Вряд ли на тебя можно возложить ответственность за нашу гостью, учитывая, какие на тебя поступают жалобы, ссссын мой! Без вины арестованные змеи-ямм и, наоборот, попустительство преступным пестрым котам… Тебя даже обвиняют в убийстве собрата-крылатого! — радужная змеица укоризненно покачала головой.

— Да! Я свидетель! И вот они тоже! — сверху, чуть не зашибив Табити, свалился черно-красный огненный.

— Не обольщайся, Татльзвум Ка Рийо, ты не свидетель, а обвиняемый! — буркнул Великий Воздушный Сайрус Хуракан.

— Вы еще потребуйте заключить его под арест! — недовольно надулась Табити. — Мы не можем так подрывать авторитет змеев-Лун.

— Меня так можно было! — проворчала Дина.

— Тебя заперли в твоих собственных покоях, теперь ты тут, а не там, что ещшшше раз говорит о ненадежности Воды! — отрезала Табити. — Если у тебя и впрямь есть какие-то свидетели, ссссын мой Водный, отправь их в мои темницы — так будет надежнее!

— Пленники захвачены Водой и по закону находятся под нашим крылом! — парировал Айт. — Зато у меня есть чудесное мороженое, которое я могу доставить на кухню Владычицы, — вкрадчиво предложил он.

— Ты жадный, сын мой! — надулась Табити. И мороженое тебе, и пленники, и наднепрянскую ведьму под твое крыло отдай — а ведь с ней все хотят побеседовать. Грэйл Глаурунг вот в человечьем мире давненько не был, а тут гостья! Выбирай уж что-то одно — я даже согласна оставить тебе мороженое, можешь не делиться с бедной старой Мамочкой, юный Великий!

— Я могу выторговать только что-то одно и это точно не мороженое, — тихо-тихо — так, что, кроме Ирки и Богдана у него на спине, никто не слышал, прошептал Айт.

— Если она заберет пленников, доказать, что она на тебя покушалась, не получится, — шепнул Богдан.

«Я скоро буду составлять список: чего НЕ может Великий Водный. Нарушить закон, спорить с Мамой…» — подумала Ирка, чувствуя, как ее охватывает раздражение. И тут же мотнула головой, злясь на саму себя. Она же все уже разложила по полочкам: Айт не только ее парень… он в первую очередь никакой не ее парень, а ирийский Великий Водный! Так должно быть, и… она же сама понимала, что именно это ей в нем и нравится! Сейчас он выполняет свои обязанности Великого. Свой долг. Так может, и ей не вести себя как… тринадцатилетняя девочка-подросток, а вспомнить, что и она в первую очередь наднепрянская ведьма-хозяйка? Хозяйке и Великому, может, даже лучше держаться на расстоянии? Ведь долг у них разный, и потребовать от каждого из них тоже может разного. Ирка поднялась, балансируя на скользкой чешуе:

— Я с удовольствием принимаю гостеприимство Земли и буду рада познакомиться с Великим Грэйлом Глаурунгом!

— Поверь, не будешь! — вместе с языком пламени вырвалось у Великого Огненного.

Но Ирка уже подпрыгнула, распуская за спиной крылья.

— Простите, но я устала. Туда, я так понимаю? — спросила черная борзая и, не дожидаясь ответа, полетела в сторону Пещер.

— Ненормальная! — выдохнула Танька, наскоро смазывая запястья и щиколотки полетной мазью и заскакивая на так пригодившуюся ей корягу. Она пронеслась над Айтовой спиной — Богдан запрыгнул на лету — и ринулась вдогонку за Хортицей.

— Дъна! — возопила Табити. Шумно хлопая крыльями, серебряная змеица сорвалась с воды и полетела за гостями. За ней кинулась ее свита.

— К Грэйлу, только к нему! — проводив их взглядом, твердо повторила Табити. — Не переоценивайте себя, змейчики, вы с ней просто не справитесь! А ты куда?! — Удар кончиком хвоста пригвоздил к месту пытающуюся уползти царевну-лягушку. — Вызвалась обеспечить наднепрянской ведьме достойный прием? Вот и скачи обеспечивай! Будешь ее опекать в Пещерах, раз уж со встречей справиться не сумела! — и ударом хвоста запустила пронзительно верещащую жабу в сторону скальной гряды.

Громадные драконьи веки опускались, словно у него сил не было глядеть на сидящую на камне троицу, потом поднимались — в явной и напрасной надежде, что, пока он не смотрел, троица исчезла. Выражение коричневой драконьей морды здорово смахивало на выражение лица домохозяйки, размышляющей над особенно экзотическим продуктом: типа, жарить, варить или сырым? С картошкой оно пойдет или только с каким-нибудь тертым кактусом?

Ирка таращилась на старого змея как разбуженная сова. Вот у нее выражение лица было точно как при встрече с новой инспекторшей из органов опеки: сразу запутать дорогу, лишить памяти и наложить порчу — или подождать из расчета на крохотный шанс, что «новая» окажется вменяемым разумным существом?