Елена Булганова - Книга земли

Лида выслушала молча, внутренне все больше леденея от ужаса. Славик почти два часа находился в руках этого садиста с многовековой практикой!

– И еще дал ему какую-то записку, – не отставала Вера. – Ты видела ее?

– Да, видела. Тарабарщина какая-то. – В этом Лида не соврала.

– Ты знаешь, меня не оставляет чувство, что с появлением Лазаря и Анны в нашей жизни стало происходить слишком много странных и необъяснимых вещей, – тяжело вздохнув, скороговоркой произнесла Вера.

– Ага, точно. Например, ты снова стала ходить!

– Не передергивай, дочь моя! Ты знаешь, как я люблю ребят, как благодарна им. Но если у них какие-то проблемы, мне стоит об этом знать, не находишь? Хотя бы потом у, чтобы постараться помочь им.

Тут Лида не сдержалась – прыснула. Мама собирается помогать ребятам! Вера обиделась, глянула скорбно. Пришлось в темпе просить прощения.

– Ладно! – очень быстро смягчилась женщина. – Иди спать, а то носом клюешь.

Лида не помнила, как добрела до постели.

Но усталость усталостью, а уснуть после случившегося оказалось делом непростым. Провертевшись пару часов, Лида все-таки ухитрилась сладко выспаться до десяти часов, проснуться вполне свежей и готовой к новому дню. Правда, пришлось выдержать настоящую битву, потому что Вера никак не хотела выпускать ее из дома после вчерашнего происшествия. Возмущалась: в школу позволила не ходить, а дочь все равно намылилась прочь из дома. Согласилась только с условием поездки на такси и немедленного звонка, как только будет на месте. Через пятнадцать минут девушка, немного волнуясь, уже звонила в квартиру друзей.

Ей открыл Лазарь, как всегда, радостно улыбнулся, помог раздеться. И повел в комнат у, полную оживленных голосов.

Лида вошла, с порога завертела головой, отыскивая светил науки. Но вместо них обнаружила двух странных юнцов, уютно умостившихся в мягких креслах.

Один походил на подростка лет шестнадцати: невысок ростом, черноволосый, вихрастый, широко расставленные черносливины глаз. Лицо такое подвижное, что кажется пластилиновым. Он оживленно рассказывал что-то своему соседу, но сорвался с кресла, заметив Лиду. Налетел, едва не вытолкав обратно в прихожую, схватил ее кисть цепкими смуглыми пальцами, поднес к своим губам. И заговорил по-русски, но так сильно грассируя, что девушка едва разбирала слова:

– О, дивное создание! Шарман! Ну почему жизнь так несправедлива? Лазарь, ты уже умыкнул у нас божественную Анн у, а теперь завладел еще и этим бриллиантом. Юная непорочная вечница, даже не достигшая своего конечного возраста! Явление куда более редкое, чем тринадцатая луна, не так ли?

– Угомонись, Жан, – посоветовал ему Лазарь, переставая улыбаться.

Этого оказалось достаточно, чтобы француз немного ослабил свой натиск и уступил место второму гостю. Тот также поднялся на ноги при появлении девушки и теперь с невозмутимым видом ждал своей очереди представиться. Массивный подбородок утоплен в нашейном платке, прямые блестящие волосы лежат, словно приклеенные. Он коротко кивнул девушке:

– Авалон Лидс.

Анны в комнате не наблюдалось, ее оживленный голос доносился с кухни. Там же что-то позвякивало и громко шкворчало. Жан тем временем проводил растерявшуюся девушку к креслу, сам же, словно увлекшись беседой, так и остался сидеть на его подлокотнике.

– Порой бывает так приятно сбросить с себя груз мнимых лет, – церемонно заговорил тот, кто назвался Авалоном. – Спасибо, Лазарь, что позвал меня. Ты оказал мне неоценимую услуг у.

– Не за что, – отозвался Лазарь. – Я сомневался, стоит ли отрывать тебя от дел в такой важный момент, когда твой университет на пороге очередного грандиозного открытия.

– О, открытие никуда не убежит! – отмахнулся гость. – В конце концов, одним больше, одним меньше, не суть. Разве что-то имеет значение, когда в кои-то веки моя помощь понадобилась друзьям? И повод отдохнуть от бороды и морщин, само собой. Вы не представляете, мисс, – обратился он к Лиде, чуть подавшись вперед, чтобы разглядеть ее за французом, – какое это мучение: изображать из себя девяностолетнего старца. А именно такой мой возраст указан во всех энциклопедиях. По всем правилам конспирации, я давно должен испариться, подарив человечеству еще одну волнующую загадку. Как же я предвкушаю эти заголовки в газетах: «Эксцентричный старик-профессор бесследно исчез прямо из своей лаборатории! Очередная выходка или похищение?» Но жаль бросать свое детище, да еще в такой ответственный момент! Все равно что по собственной воле отсечь себе руку – что для нас, впрочем, совершенно невозможно.

– Я понимаю, – кивнула Лида, моментально проникшись симпатией к этому забавному англичанин у.

– А представьте себе такой конфуз, – непринужденно продолжал Авалон. – Однажды утром поднялся с постели с превосходной порцией новых идей, вскочил в автомобиль и помчался в лабораторию, чтобы поскорее опробовать пару-тройку из них опытным путем. А охранник на входе грудью загораживает мне путь, к тому же грозит полицией. Я едва сдержался, чтобы не отправить его на больничную койку. И в этот миг случайно увидел свое отражение в зеркальной двери и осознал, что забыл наложить свой ежедневный грим! Пришлось спасаться бегством, да еще и заявлять в угон собственный любимый автомобиль.

Лазарь расхохотался, Жан от смеха согнулся пополам и едва не рухнул на ковер. Лида громко прыснула – и вдруг словно свалилась тяжесть с души. Ей подумалось, что с такими замечательными новыми друзьями они живо решат проблему.

– Ну что ж, давайте к делу, господа, – словно бы уловил ее настроение Жан. – Лазарь, ты поставил перед нами задачу весьма необычную, прямо скажем. Но изумительно интересную: как в кратчайшие сроки заставить население целого города добровольно – или не совсем добровольно – сменить место проживания. Эб, твои соображения? Хотя можешь не напрягаться, я заранее знаю, что ты предложишь. Англичане ужасно предсказуемы.

– Я римский гражданин, – прищурился Авалон.

– Ах, извини, запамятовал. Ты за два часа сказал об этом жалкие четыре раза, вот я и оплошал.

– Впрочем, легко догадаться, что может предложить профессор эпидемиологии, – в упор не замечая подколок, проговорил римский гражданин. – Тут уж даже француз скумекает. Естественно, это первое, что пришло мне в голову, полагаю, не только мне. Угроза хорошенькой эпидемии живо очистит этот город от жителей.

Он потянулся за кресло, и на свет явился видавший виды саквояж из лоснящейся коричневой кожи.

– И у меня при себе достаточно образцов, чтобы заразить все источники питьевой воды в городе. Все заболевшие, само собой, будут излечены без потерь и последствий.