Питер Грю - Письма на чердак [litres]

– Если у тебя будут проблемы, ты ведь мне расскажешь? – спросила Ветреница.

– Конечно, мама. Но у меня всё хорошо! – И Подсолнух вложила свою четырёхпалую руку в ладонь матери (пять пальцев создавать она ещё не научилась) и ободряюще её сжала.

И правда пора развеяться. Но к Художнице ни ногой.

Художница лежала в кровати, но не спала. Она зло поглядела на подругу и громко высморкалась в платок.

– Явилась.

Оставаясь полупрозрачной, Подсолнух скромно молчала, зависнув в углу, а Художница, несмотря на красный нос и слезящиеся глаза, вдруг резко села в постели и ринулась в наступление.

– Пропала на две недели! Я с ума чуть не сошла!

– Я же призрак, – пожала плечами Подсолнух. – Что со мной могло случиться?

– А вдруг эти ваши Дороги закрылись бы! – замахала платком Художница. – Ладно несколько дней, но не две же недели! И даже не предупредила! Испарилась, и всё! Я вообще не спала последние ночи: тебя ждала! Вот решила, что если заболею, то смогу не ходить в школу и отсыпаться днём, а ночью тебя сторожить. Заболеть у меня получилось, как видишь! И теперь я как разбитое корыто! Нет, не этого я хотела! И тут являешься ты с безмятежной улыбкой и заявляешь мне, что я зря волновалась!

Подсолнух не слушала гневную тираду подруги, она с удивлением разглядывала одну из стен комнаты Художницы. На ней красовались фотообои с изображением подсолнухового поля. Яркие жёлтые цветы на фоне голубого неба.

– Вот и подарок тебе приготовила, но ты его не заслужила, – буркнула Художница, кутаясь в одеяло.

Подсолнух виновато наклонила голову, ещё больше вжавшись в угол – ещё чуть-чуть, и окажется у соседей. Художница сверлила её глазами цвета гречишного мёда.

– Я… Э-э-э… На десятом этаже был ловец снов, через который я приходила в ваш дом. Теперь его больше нет, поэтому я и не сразу добралась, – выдала Подсолнух первое пришедшее в голову лживое оправдание.

Только бы Художница не общалась с тем хиппи.

Девочка притихла.

– Ты же приходишь по Дороге?

– По Дороге прихожу в Задорожье, но Дорог меньше, чем домов, и в вашем мире призраки в основном пользуются ловцами. Это удобно. Тот ловец пропал, и я не сразу нашла путь к тебе.

Художница помолчала, а потом встала с кровати и пересела к компьютеру. Она набрала в поисковике «ловец снов». Google выдал множество картинок круглых амулетов с причудливыми паутинками ниток внутри обручей из прутьев и свисающими шнурами с перьями и бусинами.

– Я могу это сделать сама, – задумчиво сказала Художница.

– Конечно, – подтвердила Подсолнух. – Не важен вид, важна сила, которой ты наделяешь амулет.

Художница взлохматила каштановые кудряшки, встала на стул и достала с верхней полки стеллажа большую коробку.

– Прутика у меня нет, и, думаю, мы не пойдём его сейчас добывать. Но у меня есть деревянные пяльцы… Так. Круглое. Деревянное. Подойдёт!

Она передала пяльцы подруге.

– Держи и наделяй силой.

Подсолнух улыбнулась, но промолчала.

– Так, дальше плетение.

Художница некоторое время изучала картинки, потом решила:

– Паутинка выглядит сложно, но я умею кое-что другое.

Из той же коробки она извлекла крючок и тонкие хлопковые нитки жёлтого цвета.

– Буду вязать круглую салфетку! Под цвет твоих волос! – сообщила Художница и, сев на кровать рядом с призраком, принялась за дело. – Ты знаешь, что твои следы светятся? – неожиданно спросила Художница.

Подсолнух кивнула, не сдержав вздоха: её подруга видит Дороги. Остаётся надеяться, что она не пойдёт за ней.

– А что будет, если ты увидишь солнце? – продолжала допрашивать её девочка.

Подсолнух уже привыкла, что Художница постоянно перескакивала с темы на тему, видно, заканчивая диалоги в своей голове. Но ей нравилось это. Неудобную фразу можно было просто пропустить, и через минуту Художница уже о ней забывала. Но за вопрос о солнце надо скорее хвататься, пока подруга опять не перешла в своей голове на лунную пыль.

– Я исчезну.

– Ого, опасно! А если ты заблудишься? – испугалась Художница.

– На такой случай я ношу чудо-камушек. Его магия спрячет меня и сохранит. Но обычно Дороги между нашими мирами или ловцы снов есть везде, где есть человеческие дома.

– Ого! Надо работать быстрее, ведь в нашем доме больше нет ловца, – сказала Художница.

Но руки её шевелились всё медленнее, а носом она хлюпала всё чаще.

– Закончишь потом, я тебя не брошу, обещаю, – сказала Подсолнух, с жалостью глядя на больную подругу.

Призраки не болеют, но Подсолнух знала, что хрупкие люди от болезни могут и умереть.

– А если мы переедем, ты найдёшь нас по моему ловцу? – вдруг спросила Художница и пристально посмотрела на призрака. – Мы же с мамой время от времени переезжаем.

И она метнула быстрый взгляд на стеллаж, где среди альбомов для рисования спрятался гербарий – цветочная карта её перемещений.

– Да, конечно, – пожала плечами Подсолнух.

Художница облегчённо вздохнула, и почему-то глаза её заблестели от слёз.

– Правда не бросишь? Клянись! – потребовала она.

Подсолнух не понимала, что происходит с Художницей, но покорно сказала:

– Клянусь!

Художница расслабила руки, выпуская вязание.

– Завтра обязательно закончу ловец, чтобы не потерять тебя. Подруга, которая может переезжать и быть со мной.

И Художница сразу обмякла и закрыла глаза.

В Тёмном Уголке, как всегда, царили туманные сумерки. Искрящиеся, наполненные волшебным светом, от которого не болят глаза, как от электричества и ярких вывесок городов. У людей интересно, конечно, но нет места лучше, чем дом.

Правда, небо сегодня покрыто мрачными тучами. Снова будет дождь. Это осень.

Подсолнух не любила дождь. Успеть бы до дома.

Проплывая между деревьями Водянистого Леса, Подсолнух уже различала впереди верхушку родного холма и родителей на нём.

Призраки сидели на холме и наблюдали, как приближается их дочь. Отец-Листопад погладил бледно-рыжую бороду и посмотрел на Ветреницу.

– Какая-то она стала задумчивая.

Ветреница кивнула.

– Влюбилась, что ли?

Подсолнух подлетела к дому.

– Нагулялась? – спросил отец. – Присоединяйся к нам.

Родители отодвинулись друг от друга, и дочка юркнула посередине.

– Ты стала странной, – осторожно заметил Листопад.

Подсолнух обхватила руками колени, прикрытые подолом болотно-желтого платья, и сцепила длинные пальцы в замок. Наверное, нет смысла скрывать происходящее от родителей. Нужно рассказать. Они её всегда поддержат.

Подсолнух вздохнула и призналась:

– У меня появилась подруга. Но она человек.

– Хм… Из этих, что ли? Подорожников? – призрак-отец пожевал губами. – Сказать Ворам, пусть проверят? Если точно подорожник, заработаешь чудо-камушков. Сошьёшь себе новое платье к празднику.