Ая Эн - Уровень Пси [litres]

«Как я ее буду целовать? – с некоторой долей ужаса подумал Фыц. – А ведь надо!»

– У меня все Жизка из головы не выходит! – призналась Пипа и потянулась за зубочисткой. – Я прям вот вообще такого поворота не ожидала! А ты?

– Да, она… Она – да… – кивнул Фыц и подумал: «Она – да, а я тормоз! Надо решаться!»

– Я прямо обалдела, когда она его так… – Пипа не нашла правильного слова, запнулась и повторила: – Прямо обалдела, вообще!

– А давай мы с тобой тоже поцелуемся! – предложил Фыц.

– Чичичи…во? Чего?!

– Чего, чего… Давай, говорю, мы с тобой тоже поцелуемся!

Пипина челюсть отвисла на максимально возможное расстояние, а глаза выкатились на лоб.

– Поцелуемся?

– Ага.

– Мы-ы-ы?!

– Ну да. А что тут такого?

– По-настоящему поцелуемся? – уточнила Пипа.

– Ну да.

– Что, прямо сейчас?!

– Ага!

Пипа задумалась. Не то чтобы она была против подобных подвигов, наоборот, очень даже за. Но совершать подвиги при полном отсутствии зрителей… Нет, в этом не было никакого смысла. Хотя, с другой стороны, зато приключение. Странно. Еще недавно ей самой этого хотелось. А сейчас… Сейчас она не могла разобраться в своих истинных желаниях. Вообще говоря, Пипа как-то не так представляла себе свой первый поцелуй.

– Ну, я даже не знаю… – замялась Пипа. – А у тебя сколько штрафных очков?

– Двадцать один.

– А-а-а! Хитренький! Тебе, значит, вообще ничего не будет!

– А у тебя сколько?

– Шестьдесят ровно.

– Эх…

«Вот так я опять и не влюблюсь! – с грустью подумал Фыц. – И останусь застревакой…»

– Что-то долго пирог делают, – заметил он, решив сменить тему.

– Да нет, еще и пяти минут не прошло.

– Да?

– Да.

Разговор явно зашел в тупик. Пауза не успела превратиться в тягостную, поскольку спустя буквально пару секунд в едальню вошла стайка девчонок-четырнадцатилеток, а вслед за ними два парня, из самых старших.

– Ладно! – вдруг решительно тряхнула головой Пипа. – Давай целоваться!

– Пппп… Прямо сейчас?

– А чего откладывать?

– Прямо тут?

– Слушай, я чет тебя не пойму! Ты же сам только что предложил!

– Ну да…

«Надо решаться, надо решаться! – понимал Фыц. – Ну да, они все, конечно, будут пялиться, но с этим придется смириться. А, будь что будет!»

– Только нам надо поближе друг к другу подойти и за руки взяться, – сказал он. – Иначе разнесет в разные стороны.

Фыц постарался придать голосу деловитости и уверенности, но у него это не совсем получилось.

– В люб… люб… бом случае разнесет! – Пипа тоже заметно разволновалась.

Она пригубила морковного смузи (в бокале оставалось полглотка, на донышке), прополоскала рот и нервно сглотнула.

– Да, но если крепко держаться, пять секунд получится!

– Ой, чет страшно!

Они встали из-за стола. Фыц взял Пипу за руки, почему-то не за ладошки, а за локти. Перед глазами у него, казалось, было не лицо любимой девчонки, а какие-то красные сумерки в густом лесу, а в голове даже леса не было, сплошная пустота, ни единой мысли.

– Эй, глядите, что они творят!

– Ого!

– Чума-а-а!!!

В общем, все получилось. Пять секунд ровно.

Есть!!!

Пипу, разумеется, немедленно унесло в изол. А Фыца просто отбросило к стойкам с едой. Последний штрафной удар, который на 50 очков, пришелся в живот, почти в солнечное сплетение. И еще он, когда падал, плечом мощно приложился. Во рту остался слабый привкус морковного смузи. В голове по-прежнему не обнаруживалось ни единой мысли.

Фыц Фыц поднимался с пола под бурные, продолжительные аплодисменты. Пожалуй, впервые за много, много лет на него смотрели с уважением.

– Свежий сырный пирог, – произнес кто-то, – готов.

Но Фыцу было не до пирога. Слегка пошатываясь и держась одной рукой за живот, второй за плечо, он поплелся к себе, уверенный в том, что…

Но нет. Его ждало жестокое разочарование: штрафные очки начислились, а день не зачелся.

– Но я же по-честному влюбился! – возопил Фыц. – Мы даже поцеловались! Все это видели! Какое еще нужно доказательство?!

Он бросил взгляд на счетчик штрафов и расстроился еще сильнее:

– Откуда восемьдесят три? Почему восемьдесят три? Откуда еще один?

Стал разбираться. Выяснилось, что еще один очк ему дали за… морковный смузи! Оказывается, он был не чисто морковный, а морковно-банановый. Бананы Пипа открыла, а он – нет.

– Но я не пил смузи! Это ошибка!

Полез разбираться дальше. Выяснилось, что продукт считается попавшим в организм, если его количество превышает десять молекул за один раз. Оказалось, именно поэтому запрещалось пользоваться чужой посудой или пробовать что-то с чужой тарелки. На вилке или ложке соседа могли быть те самые недозволенные десять молекул продукта, который у него открыт, а у тебя еще нет.

– Ну и ладно, зато я теперь знаю, какой вкус у банана! – пробормотал Фыц.

Он чувствовал себя ужасно уставшим и измотанным, плечо ныло, а живот болел конкретно; хотелось рухнуть на кровать и вырубиться. Но сегодня по плану у Фыца был день уборки, и получать еще один штраф он не собирался. Пришлось засучить рукава и достать тряпки.

Попав в очередной изол из-за поцелуя, Пипа не слишком расстроилась. Сперва ей пришла в голову мысль о том, что Фыц предложил целоваться не просто так, а чтобы выполнить задание, по примеру Жизы. Но она заглянула в «Досье», убедилась в том, что Фыц не зачел день благодаря поцелую, и обрадовалась: значит, он не ради дела, а потому что на самом деле влюбился. Это же здорово, что в тебя влюбились!

Поскакав от радости по всем доступным помещениям (теперь в ее распоряжении было три комнаты и открытый кусок так называемого балкона-сада), Пипа плюхнулась на ковер перед релакс-экраном и принялась представлять себе картины их с Фыцем будущей прекрасной жизни. В ее представлении они покидали Фтопку одновременно, привычно держась за руки. И шли в очень красивый город, целиком состоящий из восхитительных замков и широких улиц. Их встречали цветами и песнями. И все вокруг были молодые и красивые, и детишек навалом. Потом в ее мечтах у них с Фыцем тоже рождались детишки, штук примерно восемь. Все такие чистенькие и хорошенькие. И в основном девочки. Девочек можно наряжать в красивые платья и делать им прически. Хотя нет, прически – нет. Прически им пусть Жизелька делает. Пусть они с Ау тоже выйдут из Фтопки в один день, и тоже за руки. А живут потом в соседнем замке… Жизка любит прическами баловаться, вот пусть всех и чешет-накручивает…

Намечтавшись как следует, Пипа вдруг вспомнила о том, что ее Фыц – застревака. Она-то растет и взрослеет, а он живет без всякого прогресса. Они не смогут выйти из Желтого Дома в один день! И что толку, что он ее любит и целует?

Пипа собралась уже было заказать себе клубничное мороженое, чтобы под него немного погрустить и пореветь, но вспомнила, что сегодня у нее по плану уборка, ибо раз в три дня надо. Она же не такая, как ее сосед-вечноизольник Симир, дурак и грязнуля! В общем, переживания пришлось отложить на потом и взяться за тряпки.