Ая Эн - Уровень Сампи

И Индис исчез почти так же внезапно, как появился. Только что стоял рядом – и вот он уже крошечная точка в небе, если различишь в тумане.

– Знакомый туман… – медленно проговорил Дюшка, наблюдая за тем, как растворяется в нем точка-Индис. – Такой был там, когда я шел по следу Лещщи. Только там он был более синий. И более колючий. А этот какой-то не такой. Ты видишь в нем хоть одно свернутое измерение?

Кирилл не видел.

… Прошло несколько часов, которые Мебби Дюшка и Кир Клейн потратили на поиски черной нити Ризенгри. Они меняли реактивные ранцы, запускали дроны с видеокамерами, просили помощи у других мусорщиков, но все было без толку: нити не было, ее никто не видел. Уже все узнали или поняли, что Кирилл и Андрей собираются сделать. Но их никто не останавливал.

Игра между тем продолжалась. Оставшиеся несколько десятков игроков поменяли тактику. Массовое рубилово окончилось, настало время изощренных схваток.

За полдня новых убитых было всего двое. Еще парочка опытных игроков эпично сражалась на скалах недалеко от Базы, используя все возможные виды оружия, гигантские прыжки, размножение образов, психоделические зелья и так далее. Это было красиво. Один из соперников был сильнее, умнее и опытнее. Второй лучше вооружен. И это тоже было красиво. Красиво, если не учитывать тот факт, что они умрут – оба, один сейчас, второй – на каком-нибудь следующем уровне, в какой-нибудь следующей схватке.

Кирилл и Андрей оказались неподалеку от них, потому что им померещилось, что вершина одной скалы опутана черной нитью.

«Подождем окончания битвы?» – подумал-предложил Кир.

«Ни за что!» – подумал-ответил Дюшка.

Они понеслись к скалам, освещаемым вспышками взрывов, – теперь сражающаяся парочка пыталась укокошить друг друга с помощью бомбин.

Диди. Бомбины – это что-то среднее между минами и бомбами.

– Главное, чтобы они не разнесли в клочья нить Ризи! – крикнул на лету Дюшка.

«Да!» – ответил ему Кир.

ВЖУХ! – ударной волной от очередного взрыва их вдруг схватило за шкирки, закрутило и резко отнесло в сторону.

– Идиоты, пара идиотов! – выругался Индис. – Это не взрывная волна, это я. Вам не каюк, я вас успел спасти.

– Я не думал про взрывную волну! – возмутился Кир.

– Я вообще не употребляю слова «каюк»! – фыркнул Дюшка.

– Черная нить Ризи находится везде! – игнорируя все замечания, невозмутимо произнес Индис. – Задерите головы и поднимитесь хотя бы на километр над планетой!!!

Кирилл и Андрей дружно задрали головы и уставились на слой смога-тумана.

– Понятия не имею, как вы собираетесь справляться дальше! – Лицо Индиса приобрело странное выражение: смесь тревоги, жалости и раздражения. – Извините, но я не могу отправиться с вами. Никак.

И он исчез – еще стремительнее, чем в прошлый раз.

«Мы правда идиоты?» – спросил Кир у Дюшки.

«Мы правда идиоты. Давай вверх на километр!» – ответил Дюшка.

На высоте в километр никаких нитей не было.

На высоте в полтора километра тоже.

Два – ничего.

Три. Пустота, и туман стал редеть.

Четыре с половиной. Нету. Ни нитей, ни тумана.

«Выше нельзя, надо перестроить дыхательную систему или взять маски!» – сообщил Кир.

«Что-то не так! – подумал Дюшка. – Спускаемся на километр сто!»

Нити на высоте в километр сто метров как не было, так она и не появилась, однако, присмотревшись как следует, Дюшка обнаружил в огромном количестве отдельные вкрапления микроскопических размеров, они были почти равномерно рассеяны по пространству.

– Слушай, я не пойму… – пробормотал он. – Это след не след, нить не нить, но… А-а-а! Это нить, только она перекинута в свернутые части пространства! Суслик, как он это сделал?

Когда паришь над Ржавой на высоте около километра, – холодно.

Холодно ночью.

Днем.

И вообще.

И как бы темно.

Но темно не совсем, потому что ты – мутангел, ты видишь.

Видишь равнину внизу и скалы вдали. И всполохи огня над скалами – это продолжается схватка сильнейших игроков.

Далее, то есть не дальше к горизонту, а дальше в глубь пространства, ты видишь ряды трупов, упакованных «коконами» для отправки обратно на Уровень Пи. Коконов не слишком много, и ты знаешь, что обратно доставят лишь тех, кто никого не убил, кого возможно восстановить. Те, кто в коконах, не перестали быть живыми, но не перестали быть мутангелами. Значит, они перестали быть живыми временно. Каждое живое существо должно жить вечно, сколько захочет. Иначе – несправедливо.

«Каждое существо должно жить вечно, – подумал Дюшка. – Вечно и, по возможности, счастливо. Иначе – ну совсем несправедливо!»

«Точно!» – немедленно согласился с ним Кир.

… Далее, еще дальше вглубь, за коконами, были видны ряды игроков, упакованных иным образом, – их могли вернуть на Пи только в виде инграмм. Дюшка разглядел среди них почти целого бармена Сэмма и гадалку Мадлену, пострадавшую гораздо сильнее. Впрочем, лицо Мади было почти не задето, руки тоже; а вот ноги… вместо них в отдельном контейнере находилось… Дюшку стало мутить, он перевел взгляд вверх, в небо с точками, в которые Ризи превратил свою черную нить.

«Понятия не имею, что с этим делать!» – подумал он с отчаянием.

– Кажется, я знаю что… – пробормотал Кирилл. – Мы это еще не проходили, но однажды мой мастер рассказывал про переходы за браной и… Я попробую?

– Пробуй, конечно! – разрешил Дюшка. – Не висеть же тут бесконечно!

Они все еще продолжали парить в воздухе, поставив ранцы на стабилизаторы высоты. Ранцы слегка гудели, создавая за спинами напарников еле различимые в видимом спектре световые потоки, изменяющие магнитные и гравитационные поля вокруг. Если долго так висеть, с непривычки голова тоже начинает гудеть – в унисон ранцам. У Дюшки она уже гудела. А у Кира пока нет. Он сосредоточился на мутонитях, появляющихся из его рук, пытался их закрутить.

«Правило буравчика…» – поймал Дюшка одну из мыслей Кирилла.

Диди. Это не то правило буравчика, которое на Земле-12 учат в школах на уроках физики. Это другой буравчик, пятимерный.

– Кажется, что-то получается… – пробормотал Кир. – Есть! Ныряй за мной!

Повторять дважды не пришлось: Дюшка нырнул в открывшееся перед ним слабое подобие сокращалки. Правда, он забыл отцепить свои мутонити от Сэмма и Мади, но вроде бы это не помешало.

«Баю-баю, дурачок…» – пела мама каждый вечер, много-много раз за вечер, потому что так полагалось, потому что так повелели ангелы, давным-давно, много лет назад, и ослушаться никто не смел.