Леа Рейн - Время не властно

— Когда ты ушла, вся моя жизнь рухнула.

Так значит, это я довела его до такого?! Господи, почему, почему я встретила его?! Он бы сейчас спокойно жил и ни о чем не сожалел, если бы я не врезалась тогда в него, когда он нес ящик этих несчастных цветов. Или если бы на этом наше общение с ним закончилось. Но нет, я снова и снова приходила в его кафе. Зачем? Если бы я только знала… Это я во всем виновата, а не Анна! Я виновата в том, что он сидит сейчас ни жив ни мертв и ненавидит свою жизнь. Я ни чем не лучше своего отца! Я должна отговорить Тео от совершения ужасной ошибки. Он должен жить. Я заварила всю эту кашу и я же спасу Тео от самого себя.

— Тео, пожалуйста, оглянись вокруг, жизнь же прекрасна. Можно найти в ней много всего хорошего. Например… — Я оглянулась, и на мои глаза попалась черно-белая фотография, где запечатлены Тео с Анной и маленьким ребенком. — Тео, да у тебя же есть семья. Ребенок, ты о нем подумай!

— Это была самая большая ошибка в моей жизни.

— Тео, найди радость в мелочах. Прошу тебя, не стоит уходить из жизни только из-за того, что какая-то сумасшедшая девочка из будущего больше не вернется к тебе!

— Эту сумасшедшую девочку из будущего я люблю, как никогда никого не любил.

Мое сердце пропустило удар. Все тело покрылось мурашками и… О боже, какой же сволочью я себя чувствовала!

— Я… Тео… Если ты действительно любишь меня, то пообещай мне, что не покончишь с собой. Пообещай мне, что будешь жить. Вот увидишь, у тебя будет еще много счастливых моментов. Если бы я знала, что так все обернется, я бы прекратила наше общение раньше.

— Ты лучшее, что было в моей жизни.

Я худшее, что было в его жизни, если из-за меня он стал таким. Я никогда не прощу себе этого. Ему всего лишь тридцать лет, его жизнь только начинается, и если бы он осознал это… Сколько всего он может сделать.

— Послушай, если я сказала, что больше к тебе не вернусь, значит, на то были какие-то причины, от меня не зависящие. Я бы не оставила тебя, если бы была моя воля. Прости, что так все получилось. Я не хотела доставлять тебе столько страданий… Пожалуйста, пообещай мне, что начнешь жить так, как жил раньше. Заботься о своем ребенке, об Анне, ты им нужен.

— Я… — замялся он.

— Прошу тебя, поверь мне. Вот увидишь, у тебя будет еще много счастливых минут. Да что там много, целая куча!

— Хорошо… обещаю, — ответил он после небольшого молчания.

Я не верила своему счастью. Я достучалась до него, спасибо небу и всем его обитателям! От радости я крепко-крепко обняла его и стала целовать, но он отодвинулся и, взяв мое лицо в свои ладони, заглянул в глаза. Сейчас я видела в его взгляде искру, которая словно пробудилась после долгой спячки. Тео помолодел на целых десять лет. Стал снова таким, каким я привыкла его видеть. В этот момент я поняла, что люблю его. Возможно, не меньше, чем он любит меня.

— Тео, прости меня… — проговорила я, положив голову ему на плечо и заплакав. — Я люблю тебя.

Я должна была начать с этого, почему это дошло до меня так поздно… Он коснулся губами моих губ, и мы слились в поцелуе, от которого дыхание перехватило. Я прижалась к груди Тео как можно сильней. Казалось, это наш последний поцелуй, хотя, наверное, так оно и есть.

— Анаис, — прошептал Тео, и его теплое дыхание обожгло мою щеку. — Я знаю, что не могу просить тебя об этом, но все равно. Если этот последний раз, когда я могу видеть тебя, то останься со мной, сколько сможешь.

И я осталась. Не потому что не могла отказать ему, а потому что сама хотела этого. Мы провели вместе целый час, а после меня резко выбросило в мое время.

Когда я оказалась в своей комнате, то дала волю слезам. Неимоверное счастье и нестерпимая боль сжигали меня изнутри, как огонь, который разросся от небольшой искры, возникшей между мной и Теодором пару дней назад. Именно от этой искры в душе Тео вспыхнул пожар, который уничтожил в нем все. Но этот же пожар вернул его к жизни.

Случившееся чуть не довело меня до нервного срыва, но мне помогли Стефан и Эль. Они дали мне успокоительное и еще долго сидели рядом со мной, пытаясь утешить. Когда я немного пришла в себя, они пытались узнать, почему я вернулась из тридцать второго года в таком состоянии и с босыми ногами. Мои простые черные балетки так и остались стоять рядом с кроватью Теодора. Единственное, что осталось там от меня.

Посвящается другу Теодору

Когда я только познакомился с Полем, он был здоров и весел. Ничто его не тревожило, а любые проблемы он мог решить за две минуты. Почти каждый вечер в его кафе проходили вечеринки, которые любили посетители. «Полнолуние» было одним из самых популярных мест нашего округа.

Кто бы мог подумать, что такой жизнерадостный человек, как Поль, который так заряжает людей вокруг себя хорошим настроением, в одночасье может сломаться? Оказалось, у Поля была слабая психика, да и вообще он был крайне впечатлительным. Это его и погубило. Но главную роль в его судьбе сыграла девушка по имени Элайла.

Однажды мне довелось ее видеть, она показалась мне хорошенькой, но была молчалива. Я предполагал, что между ней и Полем завязался роман. И не ошибся. Поль с таким восторгом описывал Элайлу и так восхищался ею! Время, проведенное вместе с ней, было для него чем-то волшебным. Но буквально через несколько дней друг пришел в мою квартиру сломленный и опустошенный и напился так сильно, что уснул прямо на диване. Позже я кое-как вытянул из него, что случилось.

Случилось вот что: Элайла уехала в другую страну и сказала, что больше никогда не вернется. На Поля было страшно смотреть. Он пытался заполнить эту пустоту. Алкоголем, другими девушками, Жанной. В один прекрасный день он женился на своей старой подруге Жанне в надежде на то, что брак заглушит его тоску по Элайле. Но все стало только хуже. Поль обезумел. Когда Жанна родила сына, он не признал его своим и все время кричал: «Это не мой ребенок! Знаю я тебя, таскаешься со всякими, а потом я должен кормить то, что после них остается!» Ведением кафе занималась Жанна, потому что Поль работать был не в состоянии. Жанна безумно его любила, поэтому мужественно терпела все его выходки.

Через какое-то время ей пришлось отправить Поля в лечебницу. На время это ему помогло, но через пару недель Теодор снова обезумел и начал пить. Жанна не выдержала и после крупной ссоры ушла вместе с ребенком жить к маме, оставив Поля одного. Спустя какое-то время квартира превратилась в настоящий свинарник. Все комнаты были доверху забиты мусором и пустыми бутылками.

Мне было больно смотреть на друга. Я пытался ему помочь, но когда увидел, как он разговаривает с кем-то, мне стало жутко. Друг, которого я знал так давно, сидел в темной комнате и со слезами на глазах разговаривал с кем-то невидимым, а потом то обнимал, то целовал его. Я пытался объяснить, что ничего там нет, что это лишь плод его воображения, но он вышвырнул меня из своего дома и больше не пускал. Я уже не сомневался, что ему конец, и помочь может только чудо.