Леа Рейн - Время не властно

— Смотри, — сказала я Стефану.

— Змея Уроборос, — произнес он.

— Что?

— Змея Уроборос — древний символ, который имеет множество трактовок. В основном он олицетворяет вечность или бесконечность. Или цикл смерти и перерождения.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я.

— Так там же написано. «Аeternum» — это вечность. Если дословно, то «Перерождение есть вечная жизнь». Это что-то типа их девиза. Необычно для паладинов.

— Пойдем отсюда, думаю, мы увидели достаточно, — сказала я, чувствуя, что если останусь в этом месте еще хоть на секунду, то сойду с ума. От ужасных фресок, стульев, кинжалов и изображения змеи меня бросало в дрожь.

— Пошли, — согласился Стефан.

Через несколько секунд мы уже стояли на солнечной улице.

Мы шли по лабиринту из узких мощеных улочек, по краям которых возвышались каменные жилые дома. Кое-где из стен вырастали балконы, утопавшие в цветущих растениях. Ветви обвивали козырьки домов, отчего казалось, что здание оделось в зеленую листву. Это место так отличалось от центра Парижа (по крайней мере, от центра современного Парижа), где всегда бушует жизнь. По пути мы встретили одну молодую пару, которая вышла из одинокого кафе, столики которого пустовали.

Наконец перед нашим взором появилась оживленная улица. Туда-сюда ходили женщины в элегантных костюмах и мужчины в широких пальто. Повсюду располагались лавки: с цветами, овощами и фруктами, игрушками и предметами обихода. Товары лежали в больших плетеных корзинах, к стенам были прибиты метлы разных размеров.

Но Стефан не дал мне ничего толком рассмотреть и потянул подальше от любопытных глаз. Мы остановились в тени каменной стены, чтобы передохнуть и решить, что делать дальше. Стефан ходил взад-вперед, мельтеша у меня перед глазами, и что-то вертел в руках. Перед глазами возник флаг со змеей, кусающей себя за хвост. От жуткого видения у меня закружилась голова, и я стала часто моргать, чтобы отогнать это мерзкую картинку.

— Я знаю, что нужно делать! — вдруг воскликнул Стефан.

— Ты о чем?

— Смотри. В рукояти кинжала есть тайник. Я нажал на этот узор, и рукоять открылась, словно шкатулка. Внутри был спрятан ключ! — на ладони Стефана лежал небольшой ключ.

— Ты что, утащил кинжал?!

— Анаис, неужели ты думаешь, что я утащил только кинжал? Я и кубок утащил.

— Зачем тебе это? И что отпирает этот ключ?

— Как это зачем? Если бы я не взял этот кинжал, то у нас бы не было ключа, отпирающего дверь в подвал.

— Но почему тогда кинжалы с ключами были внутри? Разве паладины не должны были носить их с собой?

— Может, они все ушли в отпуск и оставили свое оружие в склепе! А если ты мне не веришь, то давай вернемся и посмотрим?

— Давай, — с вызовом сказала я, почему-то уверенная, что Стефан ошибается. Ведь не стыкуется же — почему ключи хранятся за дверью, которую они отпирают?

Превозмогая себя, мы вернулись обратно к подвалу. Стефан поставил дверь обратно в проем, а теперь пытался осторожно просунуть ключ в замочную скважину.

— А теперь смотри, — самодовольно сказал о, демонстрируя торчащую из замка головку ключа. — Идеально подходит. Надо было с тобой спорить на деньги…

— Не дождешься! Я все равно не понимаю, почему все ключи лежали внизу.

— Вряд ли мы это узнаем. Теперь нам осталось вернуться в ночь тысяча девятьсот двадцать шестого года и узнать, что происходило в этом подвале. Готова?

— Если ты готов.

— Тогда давай руку и думай о котиках, — усмехнулся Стефан.

— Я вообще-то по части кроликов, — ответила я, удивляясь тому, что могу еще шутить после всего увиденного.

Путешествие закончилось, и я открыла глаза. Мы стояли на том же месте, только на дворе была ночь. Прямо сейчас я провожу время рядом с замечательным человеком и даже не подозреваю, что вернусь сюда еще не один раз. Мне снова захотелось увидеть Теодора, поцеловать его… Только вчера я с ним рассталась. Для него — навсегда, а мне еще представится счастливая возможность с ним встретиться. Как жестока судьба! Полюбить человека, который старше меня на сто лет!

Стефан резко потянул меня за собой, и я ойкнула от неожиданности.

— Тихо, — зашипел он. — Видишь, там я. Нужно немного подождать, через пять минут я уйду.

Так и случилось. Мы покинули наш наблюдательный пункт и подкрались к двери. Я внимательно прислушивалась, желая услышать какие-нибудь необычные звуки, но на улице стояла тишина.

— Отойди, я открою дверь, — сказал Стефан.

— Надеюсь, ты не забыл, как выглядит наш особняк? — прошептала я, снова осторожничая.

— Не беспокойся, я смогу перенести нас обоих, — успокоил он меня.

Мне было очень страшно. Неизвестно, что ждет нас за этой дверью. Но меня не покидало чувство, что это будет намного страшнее, чем когда мы попали туда в первый раз.

И вот — дверь отворилась, из прохода хлынула зловещая темнота и расползлась по земле, словно деготь. Я с опаской ступила на темное пятно, боясь, что оно обовьется вокруг моей ноги и утащит вниз, прямо в руки паладинам. Но все это было лишь игрой моего воображения. Мы со Стефаном переступили порог и тихо закрыли за собой дверь, чтобы не привлекать внимания.

— Смотри, — прошептал Стефан, показывая куда-то влево.

Я проследила за его жестом и разглядела что-то наподобие вешалки, увешанной темными плащами. Именно в такие были одеты наши преследователи и паладины на фресках. Я с ужасом отшатнулась. Воображение рисовало страшные картины: человеческая кровь попадала на тонкую материю и впитывалась в нее на века, а плащ становился проклятым.

— Давай их одолжим, — проговорил Стефан, снимая с крючка один плащ, но я сделала шаг назад, мотая головой.

— Я не буду это надевать.

— Не глупи. Если мы сейчас с тобой их наденем и спустимся в таком виде вниз, то нас могут не заметить или принять за своих. А без них мы как бельмо на глазу. Да твоя блузка чуть ли не светится в темноте! — стал убеждать меня Стефан.

Подавив свое отвращение, я нацепила на плечи плащ. Стефан стал первым спускаться по лестнице, стараясь держаться стены, где тень скрывала его практически полностью. Я шла прямо за ним, пытаясь унять дрожь. Постепенно моему взору открывался уже знакомый зал, залитый желтым светом свечей. Огромная люстра висела в центре над столами. Мы прошмыгнули незамеченными и спрятались за широкими колоннами, которые стояли при входе.

Выглянув из-за каменного цилиндра, я стала осматривать залу. На стульях сидели люди в черных плащах. Их головы, покрытые капюшонами, были опущены, лиц совсем не было видно. На троне сидел главный паладин, склонив голову точно так же, как и все остальные. Никто не произносил ни слова и не шевелился.

В мгновение ока главный паладин вдруг поднял голову и посмотрел вперед. Мне показалось, что он нас заметил, поэтому юркнула обратно за колонну. Сердце в моей груди билось так громко, что я боялась, как бы это не услышали. Однако ничего не происходило, поэтому я, осмелев, снова выглянула из-за колонны.