Ая Эн - Уровень Сампи [СИ, сращенный с фрагментом ЛитРес]

Мужчина немного удивился и искренне развеселился:

– О-хо-хо, какая недотрога! Хех… Я все себе позволяю, дорогуша! Все, что захочу!

И не успела Пипа Мумуш сказать (собственно, она даже подумать еще ни о чем не успела), как «лакированный тип» решительно схватил ее за подбородок, притянул к себе и – фу, фу сто раз! – обслюнявил. Поцеловал как бы.

Пипа заорала, стала вырываться. Ей это с легкостью удалось. На губах осталось противное ощущение колких чужих усов. И отвратительная мокрота. Пипа недолго думая двинула нахала по морде, тут же отскочила, вытерлась рукавом и теперь стояла красная, злая, продолжая тереть рукавом губы. Мужик позеленел от злости (на пощечину он никак не рассчитывал). И неизвестно, что произошло бы дальше, но тут откуда-то появился швейцар и торжественным баритоном проговорил:

– Ойётамори-сан ждет вас!

– Меня? – нахмурился мужчина.

– Не-нет! Не вас… – замахал руками швейцар и повернулся к Пипе: – Вас. Следуйте за мной!

Ойётамори Си Тисси Байко, сморщенный, желтушный старикан, лежал на весьма скромных размеров кровати посреди просторной, но также весьма скромно обставленной комнаты, и около него суетилась стайка людей в алых халатах.

«Врачи!» – догадалась Пипа.

Диди. На многих планетах врачи, а также представители других типов спасателей носят яркую одежду, бросающуюся в глаза. Белые халаты медиков нашей Земли-12 скорее являются исключением из правил.

– Подойди! – приказал Ойётамори.

Пипа приблизилась. Она все еще была красная и злая. К злости на облизавшего ее усатого придурка добавилась злость-обида на ангелов, с попустительства которых…

– Ты кто?

– Меня зовут Пи…

– Меня не интересует, как тебя зовут! – взвизгнул старик с силой, которую невозможно было ожидать от тела, находящегося в столь плачевном состоянии. – Кто ты? Кто?

Пипа на мгновение растерялась. Кто она? Девочка, которой вместо одиннадцатого укола мудрости вкатили снотворное, отправив в Фтопку на много десятилетий? Старуха в теле пятнадцатилетки? Страдающая с недавних пор галлюцинациями и слышащая внутри себя мыслеголоса дурында, не желающая жить по установленным правилам? Кто она?

– Я – ангел! – произнесла Пипа и, не успев ужаснуться чудовищной лжи, вылетевшей из ее уст, повторила: – Я. Ангел.

Если чего-то на самом деле не существует, это не значит, что его на самом деле не существует. Во-первых, оно может существовать где-нибудь не тут. Во-вторых, где-нибудь не сейчас. В-третьих, мы можем просто-напросто не подозревать о том, что оно, несуществующее, благополучно развивается буквально у нас под носом. И наконец, в-четвертых…

Стоп! Все это не касается магии! Вот магии – увы и ах. Нигде в реальности.

– Зато за пределами реальности – сколько угодно! – с очень серьезным видом заявил Тэнч и хитро улыбнулся. – Правда, тут следует рассмотреть вопрос: что именно мы называем реальностью и что относим к магии.

– Да ну, с этим все понятно! – дружно воскликнули Маша и Рино.

Строго говоря, Маша Малинина воскликнула «поняа-тно…», а Рино Слунс – «ясно!», но на эти детали можно было не обращать внимания.

– Вам понятно, потому что мы с вами одно существо, Мебби Клейн, – кивнул Тэнч. – Но Ирочке, кото…

– Мне точно ничего не ясно-понятно, я совершенно запуталась! – жизнерадостно перебила его Ирочка. – Но это так здорово, что вы все есть! И Рино жив!!!

Она чуть было не прослезилась. Во всяком случае, губы ее задрожали, а глаза – глаза почти стали влажными. Для мутантки Ирочкиного класса такой уровень эмоций был огромным достижением. Ангелы бы ужасно удивились, если бы увидели.

Кстати, ангелов-кукол Рона Э-Ли-Ли-Доу и его подружку Лили Тэнч отправил во временное хранилище, и теперь в многомерном пространстве по эту сторону браны, в той его части, которой предстояло стать сокращалкой на мертвую Землю-11, находились двое: Мебби Клейн и Ирочка. И Ирочка всеми силами пыталась понять, где находится это временное хранилище, как ангелы стали куклами и почему это не магия. И особенно вот это старалась понять: почему она видит трех разных людей (собственного сына, Машу и Тэнча), а они упорно пытаются убедить ее в том, что они – одно существо.

– И кстати, куда делись те двое, которые тоже называли себя Мебби Клейном? – поинтересовалась она.

– Эмм… Да вон же они! – удивилась Маша. – До них буквально рукой подать!

– Мам, ты их не вид… – начал было Рино, но осекся, мама явно никого не видела.

– Они как бы на другом этаже, – пояснил Тэнч. – Можно представить себе пространство, как многоэтажный дом. На каждом этаже своя трехмерная квартира.

Кто-то умеет смотреть сквозь этажи, и тому видно. Но я предлагаю не тратить время на лишние объяснения и на этих двоих гавриков, потому что лучше, чтобы их нашли другие. Нам же сейчас лучше заняться практикой, а не теорией и попробовать добраться до Земли-11. Если никто не против.

Под «никто» он имел в виду только Ирочку, поскольку мысли и желания Маши и Рино были ему известны.

– А… Да… А… А покушать по дороге можно будет? Червячка заморить? – спросила Ирочка и, не удержавшись, облизнулась, глядя на пакетик сухариков, которые Тэнч держал в руке.

С обедом тянуть не стали. Вместо скромного столика на четверых, за которым можно было бы заморить червячка с гусеницей, за Ирочкиной спиной появился основательный каменный столище, словно перенесенный сюда из какого-нибудь средневекового замка. Причем в замке в момент умыкания столища, очевидно, готовились к дикому пиру: иначе было бы не объяснить, откуда тут блюда с овощами и зеленью, подносы с огромными кусками жареного мяса, бутыли и кувшины, пироги и хлеба и все в том же духе.

– Н-н-н…ничего себе! – округлила глаза Ирочка, обернувшись на запахи. – Это вы что, всегда так обедаете?! Рино засмеялся:

– А что, что-то не так?

– Еще как «так»! Но отку…

Ирочка не договорила, беззаботно махнула рукой (левой верхней) и, потирая остальные три руки, направилась к столу.

– Сказка, просто сказка! – воскликнула Ирочка. – Это ребро горного барана, да? Я когда на эту картину смотрела, воображала, что это именно барана и именно горного. Ну-ка-а-сик…

Она, не раздумывая, схватилась за торчащее из иссиня-бурого куска мяса ребро и переложила себе на тарелку. Тарелка являлась, скорее, блюдом, если судить по размерам.

– О какой картине она говорит? – шепотом спросила Маша Тэнча и Рино.

– У нас на стене висела, – тоже шепотом пояснил Рино. – Дома.

– А почему я ее не вижу? – заволновалась Маша. – Мы же теперь Мебби Клейн! Я тебя насквозь должна видеть! Вместе с картиной!

Рино пожал плечами:

– Да я сам про нее забыл! Вспомнил, только когда стол появился. Это Тэнч, наверное… Тэнч, это ты? Они дружно посмотрели на Тэнча. А тот…