Евгений Гаглоев - Аграфена и тайна Королевского госпиталя [litres]

– А если не секрет, милые деточки, вы с какой целью направляетесь к Парацельсу? – поинтересовалась баронесса Лукреция. – Вы ему, часом, не родственники?

– Просто едем в гости, – ответила за всех Аграфена. – Он старый приятель одного нашего хорошего друга.

– Понятно, – кивнула баронесса. – Я хорошо с ним знакома и часто бываю в его аптеке. В фармацевтике он настоящий гений, лекарства Парацельса просто творят чудеса. Вот только он не очень дружелюбный тип… Так что, признаться, для меня большая новость, что у него есть друзья.

– Насколько недружелюбный? – тут же насторожился Пима.

– А вот сами и узнаете, – как-то странно усмехнулась баронесса. – Кстати, мы уже приехали!

Кучер Йорик как раз остановил карету у большого двухэтажного дома, также выкрашенного в белый цвет. Над высокой дверью виднелась вывеска с надписью «Аптека господина Парацельса». В витринах виднелось множество различных баночек, скляночек и бутылок. В окнах аптеки не горел свет – видимо, рабочий день уже подошел к концу.

– Здесь он и живет, – пояснила баронесса. – Аптека находится в передней части дома, а жилые комнаты – в задней. Парацельс наверняка еще не спит, так что стучите посильнее.

– Еще раз спасибо за помощь, – улыбнулся ей Триш.

– Ах, какие пустяки! Так значит, не забывайте, – сказала ребятам на прощание Лукреция. – Завтра, ровно в шесть часов вечера, я буду ждать вас в своем доме!

– Такое мы точно не забудем! – заверил ее Акаций, когда все выбрались из экипажа.

Баронесса послала им воздушный поцелуй, затем помахала своим кружевным зонтиком, и ее карета покатила дальше. Вскоре она скрылась за поворотом.

– Какая милая женщина, – сказал кот. – Встречаются же еще на свете такие приятные люди. Не то, что эти жадные трактирщики Готье. И пахнет от нее хорошо. Не то, что от этой аптеки. Может, не пойдем туда?

– А ради чего тогда мы сюда приехали? – Аграфена поднялась на крыльцо дома и громко постучала в дверь.

Все поневоле прислушались. Изнутри не доносилось ни звука. Казалось, в аптеке никого нет. Триш заглянул за угол здания. Он увидел лишь каменный забор высотой в полтора метра, сразу за которым росли кусты и плодовые деревья. Из-за этих зарослей внутренний двор аптеки невозможно было разглядеть.

– Что они там, уснули, что ли? – вздохнул Пима. – Поздно уже, нам бы самим отдохнуть не помешало!

– Может, попробовать зайти со двора? – предложил Триш, заглядывая через забор. – Я вижу небольшой сад с яблонями. И, похоже, у этого особняка есть задняя дверь.

Акаций тут же запрыгнул на забор.

– Ого! – воскликнул он. – Да у них тут и теплицы стоят. А еще я вижу целую плантацию кукурузы. Двор куда больше, чем кажется на первый взгляд!

Аграфена, недолго думая, вскарабкалась на ограду вслед за котом. Триш подсадил низкорослого Пигмалиона, затем взобрался сам. Вскоре они уже спрыгнули во двор аптеки и оказались в уютном зеленом саду. Между клумбами с цветами пролегали узенькие дорожки, выложенные белыми каменными плитками, рядом с оградой росли яблони, груши и аккуратно постриженные ягодные кустики. В дальней части двора виднелись две большие теплицы, примыкающие к дому, и целый лес из длинных побегов кукурузы. Освещалось пространство двумя электрическими фонарями, закрепленными на стене дома.

– Господин Парацельс! – позвала Аграфена. – Вы дома?

В ответ они услышали лишь тихий шелест листьев в зарослях кукурузы.

– Кричи громче, – посоветовал Триш.

– Нужно подойти поближе к дому, – предложил Пима.

Но едва Аграфена ступила на садовую дорожку, как в воздухе что-то просвистело.

– Ложись! – истошно заорал Акаций.

Все тут же бросились на землю. На уровне человеческого роста с ближайшего дерева пронеслось толстое бревно, привязанное двумя пеньковыми веревками. Оно угрожающе закачалось над головами ребят. Если бы не Акаций, кто-то из них точно получил бы по лбу. Самым высоким был Триш, потому он и начал возмущаться сильнее всех прочих.

– Что за беспредел?! – выдохнул Триш. – Это же опасно для жиз…

В этот момент из ближайших ягодных кустов в сторону Аграфены и ее друзей понеслись блестящие металлические пики. Несколько десятков просвистели над каменной дорожкой и исчезли в кукурузном лесу. Перепуганные ребята вскочили на ноги и опрометью бросились к дому.

– Совсем как в подземелье ведьмы Амалии! – вспомнил Пима. – Может, и этот Парацельс – спятивший призрак?!

– Надеюсь, что ты не прав, – выкрикнула Аграфена.

– Не наступайте на плитки дорожки! – крикнул Триш.

Но было уже слишком поздно. Плитки под ногами ребят начали с щелчками уходить вниз, будто клавиши гигантской печатной машинки. Вокруг поднялся громкий свист. Мелькали дротики и даже небольшие копья. Мраморные плитки садовой дорожки проваливались внутрь, а из образовавшихся отверстий полыхал огонь. Поперек тропинки то и дело вдруг натягивалась леска, через которую приходилось перепрыгивать на ходу. Словно они оказались не в саду старого аптекаря, а на какой-то жуткой полосе препятствий.

Аграфена споткнулась об очередную леску и полетела головой прямо в пламя, но Пима успел схватить ее сзади за плечи.

Акаций громко завопил, едва не подпалив себе хвост, и запрыгнул на плечи Триша, который вовсе не ожидал такого поворота событий. Оба полетели вперед и едва не свалились на Пиму. Толстячок каким-то чудом едва успел из-под них выкатиться.

– Теперь-то я начинаю понимать, что значит недружелюбие! – пропыхтела на бегу Аграфена. – Не зря нас баронесса Лукреция предупреждала.

– Да когда же это закончится?! – простонал Триш.

Они все одновременно достигли деревянного крыльца у задней двери аптеки и запрыгнули на его верхнюю ступеньку. В темном саду тут же все стихло, под яблонями и грушами вновь воцарилась тишина. Будто и не было всего этого кавардака.

Аграфена шумно вздохнула, пытаясь унять гулкое сердцебиение, а затем громко постучала в дверь особняка.

– И что за сумасшедший тут живет?! – возмутился Акаций, дуя на опаленный кончик хвоста. – Разве так можно встречать госте…

В это время крыльцо ушло у них из-под ног.

Ребята и кот с истошными воплями провалились сквозь отскочившие доски и рухнули в темноту. Триш брякнулся первым, остальные попадали прямо на него.

– Ух, – выдохнула Аграфена. – Что происходит?

– Вы меня раздавили, вот что, – прошептал Триш.

– Слезь с меня! – приказал кот Пигмалиону.

– Не могу пошевелиться, – простонал тот в ответ.

– Напряги свой пресс и скатись с нас!

– Нет у меня никакого пресса… А потому и напрягать нечего.

Крышка люка с громким щелчком захлопнулась у них над головами, и они оказались в кромешной темноте. Но не прошло и пяти секунд, как незадачливых путешественников осветил яркий свет фонаря.