Ирина Смирнова - Потомки мертвого короля (СИ)

— Ур? — вопросительно сказала темнота надо мной, когда я уже почти отдышалась. Ур!

Вот так, подруга, приехали. Мало тебе было некромантского придурка с тупыми шутками, теперь тебя труп пришел утешать. Хороший такой труп, мужской, почти свежий, но с когтями на бледно-зеленоватых лапах. И что удивительно — не страшный. Вот совсем.

Нет, понятно, что не с моей профессией бояться мертвецов. Но я как-то все же привыкла, что народ они смирный, покладистый и тихий. А тут урчит, лапы тянет по голове погладить.

Парадокс, но именно это меня окончательно успокоило. Судорожно сжатые мышцы расслабились, и я, кряхтя, как столетняя вешалка, на четвереньках выбралась из своей «норы». Фига ж, блин, инстинкты… как я там вообще поместилась-то?

В кухню я заявилась в сопровождении заботливо порыкивающего зомбика, от которого пыталась всеми силами отмахнуться, а он все никак не отставал и тащился за мной хвостиком.

Молча обошла стол, села на «свое» место и придвинула стоявшее посреди стола блюдо с пирогами к себе. А конкуренту показала язык, прежде чем запихнуть в рот самое большое и пахнущее мясом произведение пекарского искусства.

— Тарелку в центр поставь, — Адриан не скомандовал, спокойно попросил, но руки все равно сами дернулись исполнять, а в душе мгновенно взметнулся смерч противоречия. И если бы не интонация, я бы точно подвинула к нему тарелку… без пирогов. Но ублаговоленная процессом насыщения, только хмыкнула и не стала вредничать.

— Все, полегчало? А нежить зачем с собой притащила? — заинтересованно уточнил парень, оценивающе оглядывая моего спутника.

— А ферт его рафберет, — я знаю, что с набитым ртом не разговаривают, но очень уж вкусно. Так что скосила глаза на застывшего сусликом мертвяка и пожала плечами. — Сам притащился.

Кстати, он что, консервантом накачан? Почему не воняет? Трупная зелень-то в наличии.

— Ты не знаешь, чем пропитывают зомби, чтобы они медленнее разлагались и не пахли? А внутренние органы им оставляют или удаляют?

Не самая подходящая застольная беседа, но мне нормально, а о том, что я не то, чем кажусь, Адриан и так знает.

— Магией их пропитывают, бестолочь, — хмыкнул Адриан. — Ну и если «вышку» создаешь, там, конечно, можно с мумифицированием позаморачиваться.

Я машинально цапнула еще один пирог с тарелки и задумалась. В голове уже выстраивалась интересная схема препарирования зомби — если внутренние органы у них целы, то очень любопытно будет понаблюдать, как циркуляция магии на них сказывается, происходят ли клеточные изменения, работают ли эти органы или просто сохраняются относительно негнилыми…

Какое-то время Адриан молча любовался, как я жую пирог под мысли о препарированной печенке, а потом не вытерпел:

— Смотри, растолстеешь, придется потом на диету садиться или мага жизни искать, чтобы тебе обмен веществ восстанавливал.

Наверное, у меня было слишком мечтательно-жадное выражение лица, когда я терзала очередное хлебобулочное изделие.

Скептически выгнув бровь и глядя на собеседника поверх румяного пирогового бока, я с ехидством выдала:

— А то ты не догадался, что все оно не в желудок идет. Я бы уже давно лопнула, — и пожала плечами.

— Иех, а я так надеялся увидеть взрыв… — хмыкнул паразит, усмехнулся и заинтересованно уточнил: — А куда? В магию что ли?

— Это тебе лучше знать, я в магии ни в зуб ногой. Могу только заметить, что тело немного меняется.

Болтать и жевать одновременно можно, но неудобно. Так что еду я отложила и уставилась на Адриана с интересом. Вдруг он сейчас еще чего-то полезного про магию расскажет?

— Да? — вместо того, чтобы просвещать меня, парень встал, подошел, приподнял под мышки, поставил, оглядел, покрутил… как куклу! — На скелет в тряпочках уже не похожа, — одобрительно крякнул он, — но как была плоская, так и осталась, — я получила очередной тычок пальцем в ребро и слегка озадачилась. Как-то это было… не столько хулигански, сколько провокационно.

— А в прошлой жизни тебе сколько исполнилось?

Хм… и что бы это значило? Стоит близко, держит за плечи нежно, пахнет вкусно. Хм. Что я там перед сном думала про «два шикарных мальчика, и все мне»?

— Взрослая была, за тридцатник. С профессией, перспективами и своими планами, — я и не подумала вырываться.

По-любому, мне с этим кексом дальше жить… и на ощупь он приятный. Даже сейчас, когда у меня гормональный фон недозрелой груши. А дальше… такими темпами я скоро отращу все, что положено нормальной здоровой тетеньке, и начну хотеть того, чего хочет нормальная здоровая тетенька. Комплексов у меня отродясь не бывало, во всяком случае, я их не помню. Так что я только за — пообниматься.

— Ур! — одобрительно сказал зомби где-то за спиной, и неторопливое шарканье возвестило о том, что деликатный труп отправился в дальний угол. Там он застыл, изображая мебель и не отвлекая живых от важного и интересного разговора.

— Старше меня, значит, — между тем отозвался брюнет, с легким таким удивлением и интересом.

Затем наклонился близко-близко к моему лицу, и я вдруг заметила, что глаза у него не просто голубые, а с солнечным ободком вокруг зрачка, от которого тянулись тонкие золотые лучики, придававшие взгляду особую теплоту и что-то по-мальчишески озорное:

— А по поведению и не скажешь… — и он улыбнулся с хитрым прищуром:

— А как тебя звали… в твоем мире?

— Почти как здесь. Анна.

Не выдержав, я подняла руку и легонько, едва ощутимо, подергала Адриана за прядку волос, упавшую на лоб. Скорее даже погладила, пропустила сквозь пальцы забавно и упрямо скручивающуюся локоном прядь.

— Я думал, Танатос мне ту, только что погибшую, вернет. Полчаса тело тряс, ритуал провел, даже не верил, что получится, — мне показалось, или в его глазах мелькнуло что-то похожее на вину?

— Полчаса? — я задумчиво подергала его за кружевную отделку на рубашке. Всегда любила эту моду прошлых веков — когда белая, шелковая, с широкими рукавами, собранными в узкий манжет… и с кружевом на воротнике, а в вырезе гладкая кожа без признаков растительности. — Или чуть больше?

— Можно подумать, я на часы смотрел! — огрызнулся Адриан, при этом не отстраняясь, а потом все же задумался: — Может, и больше… Но не намного.

Я уже знала, что у них в часе шестьдесят минут, как и в моем мире. Значит, в получасе — тридцать. А если чуть больше получаса, то…

— Мне тридцать шесть лет. Примерно, получается, столько минут ты трупом и потрясал. То есть… забавное совпадение, — я уже по собственной инициативе придвинулась к нему ближе и коснулась щекой мягкого шелка рубашки. Замерла на секунду и потерлась, как кошка. — Кстати, а зачем ты меня прибил-то?

Немного смешно разговаривать на такие темы во время флирта. Но забавно, и… ну, как бы вот всегда у меня «стояло» на неординарных мужиков. Когда даже в постели можно потрепаться не про «ути-пуси» и «ах, какая женщина», а про динамику распространения вируса бешенства по нервным волокнам или про последние тенденции в автомобилестроении. Ну да, люблю я машинки…