Дмитрий Емец - Король хитрости

– А что сосед? – спросил Антон.

– Что он сделает? Между балконами загорожено, а лезть по перилам – сорваться можно.

Коля выкатил из-под кровати игрушечный грузовик.

– Трюк третий! Я его сам придумал! – гордо объявил он. – Нужно поставить передние лапы в кузов, а задними перебирать и толкать машину вперед.

Коля поднес сосиску к носу кота Васьки, показывая тому, что он получит, если выполнит трюк. Он уже хотел убрать ее, как вдруг Васька сделал быстрое движение головой, вцепился в сосиску, выхватил ее из рук у дрессировщика и утащил за компьютер.

– Отдай! Ты ее не заслужил! – кричал на него Коля, но кот только шипел.

– Не отдаст! – убежденно сказал Мокренко. – И руку к нему лучше не засовывай, а то поцарапает!

Тем временем кошка Антона Данилова допила все молоко и теперь трогала лапкой пустое блюдце. Внезапно у Коли возникла идея. Он схватил блюдце, налил в него молока и поставил в кузов грузовичка. Кошка немедленно поставила в кузов передние лапы и стала лакать. Неустойчивый грузовичок тронулся и поехал, и Диана, продолжавшая лакать, вынуждена была перебирать задними лапами. Если смотреть со стороны, похоже было, что кошка его толкает.

– Получилось! У меня получилось! – радостно завопил юный дрессировщик.

– Деньги делим пополам! Или нет, не пополам! Мне девяносто процентов, тебе – десять. Кошка ведь моя! – закричал Антон Данилов.

В этот момент грузовичок столкнулся с ножкой стула, под которым сидел Барон де Круазан, и опрокинулся. Испуганная Диана метнулась под шкаф. Барон де Круазан, перепугавшийся не меньше, чем она, вспрыгнул на подоконник и свалил два горшка с цветами. Кот Тимошка, приняв это за нападение, выгнул спину, зашипел и сцепился с персом. Вначале коты обменялись ударами передних лап, а потом упали на бок, зажмурились и стали драть друг другу животы когтями задних лап. Они скатились с подоконника и продолжали схватку уже на полу.

Доевший сосиску кот Васька был не из тех, кто пропускает хорошую драку, не вмешиваясь. Он спрыгнул со стола и принял участие в схватке. Теперь уже три кота царапали и кусали друг друга, мяукая при этом дурным голосом.

В драке не принимала участия только Диана, наблюдавшая за ней из-под шкафа.

– Разнимите их! Вашим беспородным кошакам ничего, а моего породистого подерут! Он никогда в жизни не дрался! – перепугалась Ритка.

Коля и Филька бросились к перекатывающемуся по полу клубку и стали его растаскивать. Но вошедшие в азарт коты вырывались и бросались друг на друга. Наконец Петька Мокренко догадался схватить лейку и разлить их водой. Коты, шипя, разбежались по разным углам комнаты.

– Ты что сделал? Персов нельзя мочить! Если вода попадет ему в ухо, он оглохнет! – всполошилась Ритка.

Она схватила в охапку своего Барона фон Круазана и выбежала с ним из комнаты.

– Хватит с меня! Чтобы я еще раз согласилась принести вам своего кота! И не надейтесь! – крикнула она напоследок.

– На мою Диану тоже не рассчитывай! Я сам буду ее дрессировать и делиться ни с кем не собираюсь! – заявил Антон и тоже ушел.

Петька хотел было остаться, но его кот Васька воспользовался тем, что входная дверь открыта, и улизнул на лестницу.

– Стой, паразит! Стрелять буду! – закричал Мокренко, бросаясь за ним следом.

В комнате остались только Филька Хитров с Тимошкой и Коля Егоров.

Коля уныло сел на диван и подпер руками подбородок.

– Вот все и накрылось медным тазом! – сказал он грустно.

– Не унывай! – сказал Филька. – Кошки – животные для дрессировки слишком капризные. Попробуй кого-нибудь попроще. Кстати, я тут недавно читал про тараканьи бега.

– Про какие тараканьи бега?

– Бега гоночных тараканов, – пояснил Хитров. – Их наши эмигранты после гражданской войны изобрели. Берешь большую коробку, внутри ставишь перегородки, вроде беговых дорожек, и запускаешь тараканов. Какой таракан первым пересечет финишную черту, тот и победил.

Коля с сомнением посмотрел на Фильку, а потом, моментально загоревшись новой идеей, схватил спичечный коробок и помчался в ванную ловить тараканов.

Почти каждый месяц по всей школе прокатывались волны разных увлечений. Эти волны захлестывали всех повально, и не было никого, кто остался бы в стороне. Вначале увлекались роликовыми коньками, затем постепенно перешли на резиновые маски монстров, с них на водяные пистолеты и брызгалки, а потом внезапно вся мужская половина седьмых классов увлеклась армрестлингом, то есть борьбой на руках. Правила этой борьбы просты: нужно поставить локоть на стол, взять ладонь соперника и, не отрывая локтя, прижать ее к столу. Естественно, соперник тебе в этом нисколько не помогает, а, напротив, старается прижать к столу твою ладонь.

Начало новому увлечению положил физкультурник Андрей Тихоныч. Он был бывший штангист, пузатый, широкоплечий, на животе у него на желтом шнурке всегда висел свисток. К своим ученикам он относился полупокровительственно-полупрезрительно.

– Эх вы, дистрофики, вам только за удочками прятаться! Посмотрите на себя: спины сутулые, животы вперед, вместо мышц какие-то фигли-мигли! – сказал он как-то после футбола, обозрев выстроившуюся перед ним шеренгу семиклассников.

– Я что, тоже дистрофик? – обиженно спросил толстяк Петька Мокренко.

Андрей Тихоныч окинул его оценивающим взглядом.

– Ты не дистрофик, но мышцы тебе не мешает нарастить!

– Мне и так силы хватает! – Петька похлопал себя по бицепсу. Хоть толстяк и не мог подтянуться ни разу, его кулаков боялись все одноклассники.

– Сейчас проверим, какой ты сильный. А ну иди сюда! – Андрей Тихоныч подошел к своему столу и поставил на него локоть.

Петька тоже поставил свой локоть, и они стали бороться на руках. Разумеется, сколько Мокренко ни пыхтел и ни наваливался, победа осталась за учителем. Но Петька все равно был горд, потому что Андрей Тихоныч одобрительно похлопал его по плечу и сказал: «А ты ничего, не дохляк!»

И вот на одной из перемен Петька подошел к Коле Егорову, который в этот момент стоял рядом с Катей Сундуковой и набирался храбрости пригласить ее погулять после школы, и толкнул его в плечо.

– Чего тебе? – спросил Коля.

– Давай на руках бороться!

– Не сейчас, в другой раз! – отмахнулся Егоров.

– Ага! Струсил, дистрофик! – восторжествовал Мокренко. Слово «дистрофик» Петька услышал впервые только сегодня и рад был возможности его обновить.

В другое время Коля, возможно, и пропустил бы это мимо ушей, но теперь, когда рядом была Катя Сундукова, все пути к отступлению были отрезаны. Он сел на стул и уперся локтем в парту.

– Ну давай, толстяк, покажи, что ты умеешь! – сказал он Петьке.