Дмитрий Емец - Король хитрости

– Со старухой он неплохо придумал, но все равно был обречен на проигрыш, – сказал Данилов. – В нашем дворе просто невозможно нормально спрятаться. Здесь всего-то и есть, что десяток деревьев, песочница и каток.

Полчаса спустя они снова вышли во двор. Ребята рассчитывали на этот раз найти Хитрова без особых хлопот, да не тут-то было. Ни подозрительных старушек на лавочках, ни новых следов на снегу на этот раз они не обнаружили. Друзья обошли весь двор, заглянули в каждое укромное место, внимательно осмотрели все деревья, но Филька как сквозь землю провалился.

– Нет его нигде! – сказал Колька.

– Быть не может! Давай посмотрим по второму разу! – предложил Антон.

Увидев, что из подъезда вышла какая-то старушка, он с торжествующим воплем бросился к ней, крича: «Стой, ты разоблачен! Гони снегокат!» – но Колька сшиб его в сугроб.

– Ты что, сдурел? Это моя бабушка! Она в магазин идет!

– Ты уверен, что это твоя бабушка, а не Филька? – не поверил Данилов.

– Что я, по-твоему, своей бабушки не узнаю! – рассердился Егоров.

И они снова принялись за поиски. Целый час искали. Перерыли весь двор, даже заглянули в мусорный бак, но Филька словно в воздухе растворился. Наконец, отчаявшись, они остановились посреди катка, на котором стоял большой снеговик с носом-морковкой.

– Смотри, снеговик, – сказал Колька.

– Да плюнь ты на него. Небось какая-нибудь малышня слепила, – отмахнулся Антон.

– Ты точно везде проверил?

– Точно.

– Может, он у себя дома сидит?

– Может, и сидит. Давай крикнем: «Сдаемся!» – и если он не выйдет, значит, дома, – предложил Антон. – А если его нет во дворе, то он все равно снегокат проиграл. Мы не договаривались где-нибудь еще прятаться.

– Хорошо, давай кричи! – согласился Егоров, и они закричали:

– Сдаемся! Эй, Хитров, мы сдаемся! Вылезай!

Филька не отзывался.

– Значит, он дома, – с облегчением сказал было Колька, но тут за их спиной внезапно раздалось: «Ап-чхи!»

Ребята повернулись, но, кроме снеговика, там никого не было. Друзья недоуменно переглянулись, не понимая, кто это мог чихнуть, но тут внезапно снеговик вздрогнул и рассыпался. Из него, чихая, показался Филька. Он был весь в снегу и дрожал.

– Н-ну ч-что, н-не н-нашли? – стуча от холода зубами, спросил он. – Т-так в-вам и н-надо!

– Ты все это время в снеговике просидел? – поразился Антон.

– А г-где еще?

– А как ты туда попал?

– Очень просто. Попросил малышню, и они меня закатали.

– А как же ты дышал?

– Через т-трубку! Смотрите и учитесь! – И Филька показал трубку ныряльщиков, конец которой, когда был внутри, незаметно выходил из затылка снеговика.

Это было явное поражение, и Данилов с Егоровым его признали.

– Чего ты дрожишь? – спросил Колька.

– З-замерз. Ты попробуй полчаса в снеговике проторчать. Даже пошевелиться нельзя! – сказал Филька, отряхивая снег.

– Ничего не поделаешь. Придется тебя целый месяц мороженым кормить! Хочешь, первую порцию мы прямо сейчас купим? – предложил Егоров.

Синие Филькины губы задрожали, и он отшатнулся.

– М-мороженое! Только не с-сейчас! – и, чихая и дрожа, Хитров отправился к своему подъезду.

Антон посмотрел ему вслед и сказал:

– Бывшие снеговики мороженого не употребляют!

– Ничего, если он не заболеет, я уверен, что завтра он передумает, – сказал Колька.

Так и произошло. Филька, сумев отогреться, целый месяц с видом триумфатора на глазах у всего класса поедал свое честно выигранное мороженое.

– Все-таки Филька нас обхитрил! – говорил Данилов.

– Что ты хочешь: фамилия у него такая! – отвечал Колька.

Однажды Филипп Хитров решил разыграть Антона Данилова. Он собрал Колю Егорова, Аню Иванову и Риту Самойлову и сказал им:

– Как насчет того, чтобы подшутить над Антоном? По-моему, он слегка зазнался.

– А, по-моему, ты больше его зазнался, – заявила Рита.

– Мне можно, я умный и изобретательный, – нашелся Филька.

– Скромности тебе не занимать! – засмеялась Аня Иванова.

– Да уж не у тебя, это точно, – согласился с ней Хитров. – Пока своей хватает.

– А как ты хочешь разыграть Данилова? – спросил Коля.

Филька заговорщицки поманил всех к себе:

– Нужно сделать так, чтобы Антон как бы случайно нашел старинную карту, в которой было бы обозначено место, где зарыт клад.

– Клад? – удивленно переспросила Рита.

– Представьте, – продолжал Хитров, – мы подбрасываем Антону карту, он идет в лес, находит обозначенное на карте место и начинает копать. Копает, копает, наконец вырывает огромную яму и…

– И в яме ничего нет! Вот здорово! – потирая руки, воскликнул Колька.

– Как раз наоборот! В яме – сундук. Он открывает сундук, думая, что он полон золота, а в нем бумажка: «ДЕРЖИ КАРМАН ШИРЕ! ОДНОКЛАССНИКИ».

– А где мы возьмем сундук? – спросил Егоров.

– Кажется, у нас в сарае стоит старый сундук. Думаю, можно будет его взять, – вспомнила Рита.

– Отлично! – воодушевился Филька. – Тогда за дело!

В тот же день они с Колькой отправились к Самойловой и вытащили из сарая здоровенный сундук с кольцом на крышке. Хитров придирчиво оглядел его и заявил, что он выглядит слишком новым.

– Надо бы по нему молотком поколотить и краску напильником содрать, – предложил он.

– Ну уж нет! Попробуй только, я его сразу заберу! – заартачилась Рита.

– Ладно, и так сойдет, – вздохнул Филька. – Земля налипнет – будет то, что надо.

– А где мы его зароем? – спросила Иванова.

– У речки в лесу есть подходящая поляна, – подумав, ответил Филька.

– Но туда ужасно далеко тащить. Может, где-нибудь ближе? – ужаснулась Аня, рассматривая большущий сундук.

– А ты что хотела? Принести сундук к порогу Данилова, позвонить в дверь и сказать: «Мы с почты! Вам клад! Распишитесь в получении», – съехидничал Филька.

Они с Егоровым взгромоздили сундук на тележку и, пыхтя, покатили ее по лесной тропинке.

– Ну и тяжеленный! – выдохнул Егоров.

– Старинные сундуки все такие, – объяснил Филька.

Внезапно он вспомнил о чем-то и остановился.

– Чего ты? – удивился Колька.

– Где лопата? У тебя?

– Нет, у тебя, – замотал головой Егоров.

– Значит, мы ее в сарае забыли, – сказал Хитров и побежал в поселок за лопатой.

Когда он вернулся, почти полтора часа ушло, чтобы выкопать яму нужной глубины и опустить в нее сундук. Ребята забросали яму землей и притоптали ее сверху, замаскировав сухими листьями, чтобы нельзя было догадаться, что она свежая.