Дмитрий Емец - Черная-черная простыня (Сборник)

«Если она найдет нас – это конец!» – подумал Филька, сжимая в темноте плечо Мокренко.

Так прошел час. Челюсть без устали летала по залу, но никак не могла их найти. У Хитрова уже появилась надежда, что она так и улетит ни с чем, но... надежда эта так и осталась надеждой. Всегда так бывает: ждешь чего-то, а когда думаешь, что этого не случится, оно – раз! – и случается.

Неожиданно Петька толкнул приятеля локтем.

– Что делать? Я сейчас чи-и-ихну...

– Держись!

– Я и держусь... И-АПЧХИ!

Чих был таким громким, что Филька едва не оглох. Железная Челюсть поняла, где прячется добыча.

– Вот где мясо! Вот где кровь! – прощелкали ее острые зубы.

Челюсть подлетела к сундуку и стала грызть замок. Толстый металл крошился, словно печенье.

– Мы погибли! – ахнул Петька. – Знаешь что, Хитров, прости, если я когда-нибудь тебя обижал. Или побил иной раз. Простишь?

– А ты прости, что я тебя толстым называл. И червяка тебе в бутерброд однажды засунул, а ты его сожрал и не заметил, – покаялся в свою очередь Филька.

– ТАК ЭТО БЫЛ ТЫ!!! – так и взвился Мокренко, и Хитров понял, что сболтнул лишнее.

В этот миг металлический замок упал на пол. Железная Челюсть хотела распахнуть сундук, но тут чей-то страшный голос прорычал:

– Не трогай! Это мой сундук! И все, что в сундуке, мое!

– Кто это за нас заступается? – прошептал Петька.

– Не знаю... Похоже, что восковая фигура... – ответил его приятель.

С подставки спрыгнул пират Сильвер и бросился на чудовище. Восковая фигура ударила Железную Челюсть пистолетом и вышибла ей два зуба. Челюсть упала на пол. Выбитые зубы подползли к ней и прыгнули на свои места. Челюсть бросилась на Джона Сильвера и отгрызла ему руку с пистолетом. Пистолет оглушительно выстрелил. Увернувшись от пули, Челюсть загрызла пирата и снова помчалась к сундуку.

Но не успела она долететь до сундука, как внезапно все прожектора в музее вспыхнули. Восковые фигуры величайших грешников, висельников и тиранов спрыгнули со своих подставок.

– Мы уже много столетий горим в аду! Если мы победим Железную Челюсть Хваталы-Растерзалы – наши муки облегчатся! – закричали они восковыми голосами и бросились на Железную Челюсть.

В первых рядах наступали Калигула, Иван Грозный, Аттила, император Тиберий и Иосиф Сталин. За ними ровным строем шли на битву и другие восковые фигуры. Протянув вперед руки, восковые люди шли сражаться с Железной Челюстью.

Железная Челюсть отгрызала фигурам руки и ноги, но их отрубленные и отгрызенные конечности кидались в бой отдельно от своих хозяев – так велика была их ненависть к Железной Челюсти и так страшны муки ада.

Филька и Петька сидели в сундуке ни живые ни мертвые от страха. Крышка сундука тряслась и подскакивала. Плиты пола ходили ходуном.

Битва продолжалась несколько часов. Наконец, зубы Железной Челюсти стали увязать в воске, и она не могла больше никого грызть. Тогда уцелевшие восковые фигуры подняли тяжелый каменный постамент и раздавили Челюсть.

Зубы Железной Челюсти выбирались из-под постамента и разбегались по углам, забиваясь в щели. С зубов чудовища капал яд. Фигуры ловили зубы и залепляли их воском.

Постепенно рассветало. Сквозь разбитое окно в музей проник первый солнечный луч. В тот же миг восковые фигуры повалились, кто где стоял.

Филька и Петька, трясясь, вылезли из сундука. Восковые фигуры – многие без рук, без ног и без голов валялись на полу.

– Хитров, ты видишь: многие улыбаются! Чего это они? – ахнул Мокренко. Он наклонился, чтобы поднять фонарь, но замер, разглядывая головы.

– Их муки облегчились! Адское пламя стало менее горячим. Слышал, что они говорили про Челюсть Хваталы-Растерзалы? – сказал Филька.

Переговариваясь, друзья не заметили, как из щели в углу музея вылез последний оставшийся зуб Железной Челюсти. С него капал яд. Зуб незаметно подполз к ребятам, прячась за восковыми фигурами. Приблизившись на расстояние прыжка, он хотел было броситься на мальчишек, но в этот миг на него упал солнечный луч. Зуб почернел и рассыпался.

Так ничего и не заметив, Хитров подошел к окну, решетка которого была прогрызена Челюстью.

– Пошли отсюда! А то еще милиция приедет – подумают, что это мы тут все разнесли, – сказал Филька, выбираясь наружу.

– Эй, меня подожди! Вдруг я не пролезу! – забеспокоился Мокренко и, вобрав живот, стал протискиваться в щель. Едва они оказались на улице, как черный пепел, в который рассыпались зубы Железной Челюсти, запоздало сложился на полу в грозную надпись:

«ЗАВТРА ВЫ ВСТРЕТИТЕСЬ С ЧЕРНОЙ СЕКИРОЙ!»

В следующий раз зеркальный звон раздался на предпоследнем уроке, на литературе. Поняв, что это зеркало, Филька сунул руку в сумку. Но не успел он толком рассмотреть, что отражалось в стекле, как внезапно зеркало схватила чья-то рука.

– Хитров, ты что, девица красная? Чего все время в зеркало глазеешь? А ну, дай его сюда!

Над Филькой навис молодой литератор Андрей Петрович. Класс давно заметил, что тоненький щеголеватый учитель очень заботится о своей внешности: разглядывает себя везде, где только возможно, даже в оконном стекле и, видимо, остается весьма доволен.

Отобрав у Фильки зеркало, литератор заглянул в него. Несколько мгновений он, то синея, то зеленея, судорожно таращился в стекло. Потом вскрикнул и схватился за лицо.

– Кто это? Кожа содрана! Вместо носа провал! Что это за обезьяна тут отражается! Это не я! Я не такой!.. – взвизгнул он, испуганно роняя зеркало.

Стекло зазвенело, разлетелось осколками. Бросившись на пол, Филька проехал по нему животом и успел поймать один из крупных осколков, прежде чем он вновь ударился об пол и распался на еще более мелкие части.