Дмитрий Емец - С Новым годом, снеговик!

«Надо посмотреть, кто там, только осторожно, чтобы меня самого не заметили. Если это воры, тогда я зажгу во всех комнатах свет, чтобы их напугать», – подумал Ваня.

Он свесил ноги с кровати, приподнял нижний край занавески и едва не завопил от удивления. Он увидел вчерашнего снеговика с красным морковным носом. Шея у него была обмотана ярко-зеленым шарфом, а знакомое оранжевое ведро залихватски сдвинуто набок. Заметив Ваню, снеговик замахал тонкими руками-палочками, жестами умоляя открыть форточку.

– Чего ты так долго? Спал, льдышки-мартышки? Знаем мы эти фокусы! Вначале пригласят в гости, а потом притворяются, что легли спать! – ворчливо сказал снеговик, когда мальчик выглянул в форточку.

– Я... я тебя не приглашал, – растерялся Ваня.

– А я о чем говорю? Вначале слепят, а потом и в гости не пригласят, – печально кивнул снеговик. – Накопишь денег, обязательно закажи себе медаль «За хамство». Ты ее вполне заслужил.

– Что ты? Я очень рад тебя видеть! – воскликнул Ваня.

– Ну это уже лучше. Врешь небось, но все равно приятно, – и снеговик неожиданно подмигнул Ване глазом-пуговицей.

– Давай знакомиться! – предложил он. – Меня зовут Сугроб, если тебе это, конечно, интересно. Хотя я по глазам вижу, что тебе это неинтересно.

– Сугроб? – удивленно переспросил мальчик. Он еще не оправился от растерянности и понятия не имел, о чем говорят со снеговиками.

– А ты не такой глупый, каким сразу показался. С первого раза запомнил! – одобрил снеговик. – А тебя как зовут?

– Ваня.

– Что ж, тоже неплохо. Хотя, конечно, не так красиво, как Сугроб, – снисходительно заметил снеговик. Он посмотрел на мальчика и неожиданно спросил с подозрением: – Чего ты уставился на мой нос? Предупреждаю, что никому не дам откусить мою морковку, хоть бы мне взамен предлагали банан, ананас или любой другой фрукт!

– Я не потому на тебя уставился. Я никогда раньше не видел живых снеговиков. Вообще даже не думал, что они бывают живыми, – признался Ваня.

– Бедняга, ты много потерял. Но вообще-то живые не все снеговики, а только один – я! Это потому, что только у меня есть волшебный шарф. – Сугроб потрогал махровые кисти своего зеленого шарфа.

– Так он волшебный? – поразился Ваня. – Но почему он висел на ветке? Я думал, его кто-то потерял.

– Этот шарф нельзя потерять. Он всегда появляется там, где нужно и когда нужно. Когда в прошлом году я растаял, шарф тоже исчез и возник только тогда, когда чисто случайно ты меня снова слепил.

– А таять больно? – сочувственно спросил Ваня.

– Не больно, но довольно неприятно. Впрочем, разве в этом мире есть справедливость? Еще ни один снеговик никогда не видел лета. Вот что грустно, льдышки-мартышки!

Прикинув, что родители вернутся еще не скоро, Ваня быстро оделся, распахнул раму и, перекинув ноги через подоконник, спрыгнул в глубокий снег. Он часто пользовался таким способом, чтобы потихоньку выскользнуть на улицу – все-таки что ни говори, а у живущих на первом этаже есть свои преимущества перед теми, кто живет, допустим, на шестнадцатом. С шестнадцатого этажа можно спрыгнуть только однажды, и результат будет печальным, а с первого этажа – прыгай хоть каждый день, и ничего.

Они со снеговиком стояли в синем зимнем сумраке. За деревьями ярко светил фонарь, вокруг которого, точно мотыльки, носились снежинки. Они плясали в воздухе, стремясь растянуть мгновения полета и как можно дольше не осесть в скучных сугробах. Ваня, не подумав, сказал снеговику об этом, и тот ужасно обиделся.

– При мне не смей обижать сугробы! Я их обожаю! Я ведь тоже Сугроб и притом совсем не скучный! – заявил он. – Кстати, вот я о чем подумал: у тебя в боку не колет?

– Нет, не колет, – сказал Ваня.

– И вот тут не екает? – Сугроб неопределенно показал на грудь.

– Нет, не екает, – ответил мальчик.

– М-м... Везет тебе! А у меня то екает, то колет, то где-то в шее стреляет, то лоб чешется. Я весь насквозь больной и вообще по жизни простуженный, – уныло сказал Сугроб.

– А как ты узнал, где я живу? – спросил Ваня, чтобы отвлечь снеговика от грустных мыслей.

– Запросто. Снег пошел. Вот мне снежинки и подсказали. Они все знают.

– А разве снежинки разговаривают? – удивился мальчик.

Сугроб укоризненно уставился на него:

– Льдышки-мартышки! Разговаривают ли снежинки? К твоему сведению, они болтают без умолку! Б о льших тараторок, чем твои снежинки, не найти!

Ваня замерз стоять на одном месте. Ему захотелось пробежаться, чтобы согреться, но он сомневался, успеет ли за ним неуклюжий снеговик.

– Послушай... а как ты ходишь? Ты бегать умеешь? – осторожно спросил он у Сугроба.

– Ха, ха и еще раз ха! – откликнулся тот. – Вообще-то бег я считаю дуракавалянием, недостойным солидного снеговика, но так и быть! Давай наперегонки вон до той горки! Проигравший покупает выигравшему мороженое! По рукам?

Прежде чем Ваня успел спросить, как снеговик собирается бежать, не имея ног, тот подпрыгнул и понесся вперед огромными скачками. Составлявшие его комья, подобно резиновым шарам, подскакивали, кувыркались и с удивительной точностью опускались на прежние места. Ваня кинулся следом, но угнаться за Сугробом не было никакой возможности. Первым оказавшись у горы, Сугроб остановился, поджидая мальчика.

– Ты тоже неплохо бегаешь, хотя до нас, до снеговиков, тебе далеко! – похвалил он Ваню.

– Ты же говорил, что ты весь насквозь больной. Разве больные могут так скакать? – недоверчиво спросил Ваня.

Снеговик хлопнул себя по лбу. Видно было, что он только что об этом вспомнил.

– Ах да! Конечно, я больной! Но я бежал из последних сил. Не жалея себя, хотя это могло стоить мне жизни, – сказал он с видом мученика.

Сугроб еще некоторое время постонал, а потом, вдруг вспомнив о чем-то, расхохотался:

– Я только что подумал, ты не очень испугался, когда меня в окно увидел. Я был уверен, ты с подоконника грохнешься, а ты ничего, только вздрогнул.

– Вчера бы я точно грохнулся, – признался Ваня. – Но сегодня я уже видел Бабу Ягу и Кощея, а после них меня снеговиком не испугаешь.

Услышав, что сказал мальчик, снеговик встревоженно взмахнул руками и уронил с головы ведро:

– Тебе никто не говорил, что больных нельзя тревожить? Ты видел Кощея и Бабу Ягу? Это были точно они? Ты ничего не перепутал?

– Кажется, нет, – неуверенно сказал Ваня. – Баба Яга... она такая горбоносая, с одним зубом и в красном платке. Вяжет носки и любит чаевничать. У Кощея под плащом латы, при каждом шаге он лязгает, и он ужасно жадный, просто скряга. А еще там была Кикимора... у нее зеленые волосы, она вся оборванная, терпеть не может кошек и ест заплесневелые селедочные скелеты.

– Льдышки-мартышки, это они! – воскликнул снеговик. – А ведь в последние триста лет о них и слышно не было. Некоторые из нас, из сказочных, думали даже, что они насовсем исчезли! И вот они снова появились! Не к добру это. Ты не слышал, о чем они говорили?