Анастасия Феоктистова - Инсептер

– Не я, – произнес он сдержанно, хотя внутри всё клокотало.

– Мы, – вставил Анохин, – ищем Вагазова. Ищем доказательства того, что он инсептер. Доказательство, что он связан с пропажей Ивана Сидоренко. И нам нужна помощь.

Марина с Максимом молчали, и Леша видел их молчаливый диалог. «Надо бы помочь», – говорили круглые, как плошки, глаза Максима. «Не смей», – щурились Маринины. «Да вроде у ребят и правда проблема, видишь, даже в Питер приехали». «Если будем их слушать, это у нас будут проблемы».

– Ну, это, – наконец сказал Максим, почесав стриженый затылок.

– Я понял, – оборвал его Леша. – Помогать вы не будете, потому что мы несем бред. Ладно, пойдем, Никит.

Никита, поймав Лешин взгляд, отставил чашку, отвесил короткий кивок благодарности и чеканным шагом пошел в коридор. Леша гордо последовал за ним. Под взглядом Марины Кахиани горел затылок.

– Блефуем? – прошептал Анохин, когда они почти добрались до входной двери.

Леша кивнул. Он не собирался уходить. Куда им идти без денег в незнакомом городе? Где искать Вагазова без акабадоров? Мышкин ужасно надеялся, что в питерской парочке победит любопытство.

Когда Анохин был уже одной ногой в подъезде, с кухни послышалось шевеление.

– Стойте, ребят, – по коридору раздались тяжелые шаги Максима.

Выдохнув победное «йесс», Леша с невозмутимым видом обернулся.

– Чего хотел? – спросил он.

Следом за Максимом появилась Марина.

– Я должна убедиться, что вы говорите правду, – сказала она. – Я должна сама почувствовать инсептерский запах Вагазова. Хотя я считаю, что это невозможно… Потому что только у инсептеров есть запах. Если бы он был инсептером, об этом узнали бы сразу…

– Но я тоже инсептер! И я тоже ничем не пахну! – фыркнул Леша.

– Вагазов уже здесь, в Питере? – спросил Анохин. – Знаешь, как его найти?

– Положим, да, – Марина смерила Лешу с Никитой подозрительным взглядом.

– Без проблем, можете спать здесь, – Максим шлепал тапочками по скрипучему полу. Леша с Никитой шли следом, рассматривая пыльный рисунок линолеума под ногами.

Комнате, в которой они оказались, не хватало только ковра. Прямоугольник желтоватых обоев над кроватью был заметно ярче, значит, ковер здесь еще недавно висел. На советском трюмо выстроилась батарея помад и духов. Весь угол занимал телевизор – большой, японский, пожалуй, самая дорогая вещь в квартире Максима. Рядом с ним в вазочке стояли еловые ветки, прикрытые дождиком – вот и всё новогоднее украшение.

– Родаки на дачу поехали отмечать, – пояснил хозяин. – Так, располагайтесь, – он откинул с кровати леопардовое покрывало. Ничего, что белье не новое?

Чистюля Анохин наверняка сказал бы, что очень даже «чего». Но Леше было всё равно. Он завалился на кровать родителей Максима, завернулся в одеяло и щелкнул пультом от телека. Никита осторожно присел на противоположный край кровати, и рыжий кот тут же устроился с ним рядом.

– Царь не помешает? – Максим почесал коту лоб. – Он у родителей всегда спит. Так, значит, вы тут, а мы с Маринкой в моей комнате.

– А вы?.. – вырвалось у Леши.

– Да нет же, – кончики ушей Максима порозовели. – Просто напарники. У меня же брат старший. Он к своим друзьям свалил. Там двухэтажная кровать, да.

– Понятно, – протянул Леша и почему-то обрадовался.

Максим аккуратно прикрыл дверь, и Мышкин с Анохиным тут же заснули под бормотание «Модного приговора». Царь мурлыкал, вытянувшись поперек кровати. За окном, сгибая ветки, валил пушистый снег. В Питер заступала метель.

Леша проснулся под вечер: разлепил глаза, толкнул пяткой Анохина. Никита спал в позе мыслителя – закинув руки за голову.

Почувствовав шевеление, Царь недовольно мяукнул и сполз с кровати.

– Сколько времени? – простонал Анохин.

– Четыре.

На улице темнело: за полупрозрачным кружевным тюлем вырисовывались черные силуэты деревьев. Тянуло сквозняком. Леша поднялся и, потирая разбитую голову, пошел на кухню, Плеснул в кружку с Карлсоном воды из-под крана.

Он не сразу заметил, что Марина Кахиани сидела на табурете в углу и от нечего делать вертела в руках стило.

Ногти у нее были обкусаны, а волосы убраны в небрежный пучок. Увидев Лешин взгляд, Марина положила стило на стол, спрятала ладони в растянутые рукава зеленого вязаного свитера и спросила:

– Чего хотел?

– Просто интересно, что мы будем делать, – Леша пододвинул табурет и сел рядом. – Надо бы попасть в акабадорские архивы.

– Мы – ничего.

Леша хмыкнул. «И ничего в ней нет, в этой акабадорше. Акабадорке? Как сказать-то?» Он замотал головой, пытаясь изгнать из сознания навязчивый образ Чубыкина, ругающего Лешу за неправильное употребление слов. Марина улыбалась кончиком обветренных губ.

– Хорошо, – Леша сложил руки на груди. – И что ты будешь делать?

– Ночью Вагазов пойдет в «Хроники».

– Куда?

– В бар «Хроники». Это наше, акабадорское местечко. Будет один. Моя задача – войти незаметно и почувствовать его инсептерский запах. Если, конечно, он существует, – добавила она насмешливо.

– Существует! – засопел Леша.

– Тогда почему его никто не чувствовал? Никто из акабадоров?

– Я не знаю. Но я его почувствовал, когда вспомнил об отце, о том пожаре, обо всём. Так и ты. Сосредоточься. Вспомни о поворотном моменте.

Марина молчала, вытаскивая нитки из рукава – одну за другой, одну за другой.

– Это не так легко, – сказала она наконец.

Леша хотел о многом ее расспросить, но тут вошел Максим, и пришлось замолчать.

– Так, – сказал хозяин квартиры, присев на краешек стола. – Сегодня в «Хрониках» собирается вся наша верхушка. Новогодний корпоратив у них. Часам к двум ночи только разойдутся.

– Вагазов останется последним, – подхватила Марина. – Он всегда остается. Один.

– А бармены? Официанты? Кто-нибудь? – спросил Леша.

– Бармен, Кирилл, он наш, акабадорский, – ответил Максим. – Но он Вагазову всегда ключи оставляет на ночь. И уходит.

– А что делать до двух ночи? – буркнул Леша.

– Ну не знаю. Погуляйте, – ехидно отозвалась Марина. – Или тебе наш город не нравится?

– Ну почему же, прекрасный город, – ответил Леша, вложив в голос столько яда, сколько было возможно.

Пришлось тащиться с Анохиным на вечерний променад. Никита фотографировал каждого льва, Леша плелся следом, проклиная ветер с Невы и то, что он забыл перчатки.

– Потрясающе, – кричал Анохин, глядя на Храм Спаса-на-Крови. – Потрясающе!

– Давай уже сфоткаю тебя для «Контакта», – Леша протягивал окоченевшие пальцы и кое-как нажимал на кнопку телефона.

– Для какого «Контакта»! Я вообще в интернет не захожу! Да если кто из наших узнает, что мы в Питер поперлись, представляешь, что начнется! Давай так, для личной коллекции фоткай.