Анастасия Феоктистова - Инсептер

Усилием воли Леша оторвал от нее взгляд.

«Нет, это не мама! Твоя мама умерла!».

Он выхватил стило и легким, уверенным росчерком создал портал.

И, пока Алтасар не успел опомниться, Леша прыгнул на него, увлекая в черноту перехода между мирами.

– Эль-Реаль! – крикнул Мышкин.

«Я верну тебя, папа, я тебя верну!»

Порыв зимнего ветра ударил по щекам хлестко, как армейский ремень. Леша открыл глаза. Небо было так близко, что казалось, его можно пощупать. Внизу плясали новогодние огни.

Мышкин не сразу понял, что на этой крыше, крыше «Ритц Карлтона», он уже раньше бывал. Именно откуда он прыгнул в портал после бегства из «Живаго». Только сегодня бар был пуст – ни гостей, ни девушки-хостес.

Удивительно, как распорядилась судьба, подумал Леша. Создав портал, он подумал просто – «Эль-Реаль». Ключевая зона могла сработать как угодно. Но сработала именно так.

Люк Ратон балансировал на стеклянном ограждении. Ветер трепал его волосы и капюшон толстовки. На улице был минус, но Ратон не мерз.

В руках он держал толстую веревку с петлей на конце, что-то наподобие лассо. Люк раскручивал его, словно ковбой, и на петле то там, то здесь мелькали странные зеленые искры. «Магический аркан, – вспомнил Леша строчки из книги. – Это аркан!»

Алтасар стоял сзади, и Леша чувствовал его пряное дыхание.

– Бежать некуда, – прошептал Мышкин. – Я вытащил тебя из Лимбо – кем бы ты ни был.

– Зачем? – прошептал Алтасар, но Леша не ответил.

– Ну же, Ратон! – выкрикнул он вместо этого. – Ты хотел свободы? Освободи моего отца и иди куда хочешь!

– Охотно! – засмеялся эскрит.

Он медленно шел по тонкому ограждению, раскручивая искрящийся аркан.

Алтасар отступил и вдруг, не дожидаясь нападения, прыгнул на Ратона, как гепард, и стащил вниз.

Мальпир и эскрит покатились по полу. То и дело мелькали зеленые искры, и Леша не мог понять, кто побеждает. Он остался в стороне от драки, и это страшно злило.

Вдруг Мышкин споткнулся. Предмет оказался знакомым. Не веря глазам, Мышкин поднял с грязного пола книгу об Альто-Фуэго. Черная кожаная обложка, тисненное золотом имя автора – да, это была именно она! Но как она здесь оказалась? Они ведь с Анохиным прятали ее в Импренте! Невероятно!

Леша быстро перелистнул страницы: последняя по-прежнему выдрана. Книга в Лешиных руках вызывала приятное тепло. Такое приятное, что у Мышкина мелькнула странная мысль. Теперь это не отцовская, а его книга. Его, потому что отец стал мальпиром, а он, Леша, всё еще инсептер, пусть и наполовину. Именно он спасал книгу, когда ее искали. Именно он сохранил ее в Импренте.

«Я должен дописать конец. Так, как нужно мне».

Это было таким логичным и простым! Он – инсептер и он может делать с эскритами Альто-Фуэго всё, что нужно!

Дрожащей рукой Леша достал стило, открыл последнюю страницу и написал: «Отец вернулся, Люк Ратон…» Он хотел написать слово «умер», но не смог. Руку словно сковали невидимые клешни. Стило дергалось, едва не выпрыгивая из ладони, но никак не хотело выводить последнее «умер».

«Умер», – написал Леша, едва не разорвав страницу.

Не получилось.

«Умер, умер, умер!». Стило зависло в миллиметре над бумагой, рисуя воздушные загогулины.

И тогда Леша понял. Люк Ратон не мог умереть просто так. История писала сама себя. Эскрит, ставший сильным, диктует инсептеру свою волю.

Перед глазами у Леши плясали черные мушки. Казалось, что написание одного простого слова выкачало из него все силы, и чем больше он пытался, тем сложнее было держать стило в руке.

Но, морщась от остервенения, Леша продолжал писать слово «умер». В глазах потемнело, в сердце резко кольнуло – в первый раз в жизни, и Леша упал на бок.

Он лежал, разглядывая мутный силуэт Кремля и то, как кипит схватка между Алтасаром и Ратоном.

Ратон побеждал. Уже два раза ему почти удалось накинуть аркан на Алтасара, но тот увернулся.

Леша должен был радоваться, но не мог. Казалось бы, Люк Ратон победит Алтасара, и отец будет свободен…

«А если он обманет? Он ведь уже нарушал договор!»

И чем больше Леша смотрел, как искрит чертов аркан, как выбиваясь из сил, ползет по крыше Алтасар, тем больше понимал: не стоило заключать договор с Люком Ратоном. Не стоило. Превозмогая жгучую боль и задыхаясь, Леша приподнялся и снова схватился за стило.

Ратон тем временем нанес последний удар. Тяжелая веревка хлестнула Алтасара по лицу.

Он упал и больше не поднимался.

– Папа! – просипел Леша. – Папа!

Он видел спину Алтасара – маленькую, сгорбленную, и сейчас казалось, что эта спина так сильно напоминает отцовскую, что Леше хотелось взвыть. Почему так? Почему так всё получилось? Леша не знал ответ. Он знал только одно – тот, кто лежит в метре на крыше, его отец, тот самый, который трепал его по макушке, тот самый, что привел на первую тренировку. Тот самый, кого он хотел вытащить из пожара. Всё остальное перестало иметь значение. Осталась только эта сгорбленная спина и Лешин беззвучный плач.

Ратон опустил аркан.

– Что тебе, маленький Князь? – фыркнул он. – Не этого ли ты хотел?

– Ты… не будешь… соблюдать договор…

– Знаешь, почему ты не можешь ничего написать, маленький Князь? Твой город почти мертв! И вместе с ним мертв и ты!

– Ты… знаешь о морочо… Откуда… Отец… Алтасар… не знал. Значит… и ты не должен.

Дышать Леше становилось всё труднее. Боже, как же ломит сердце!

– Не всё так просто.

Люк Ратон подошел ближе, Леша слышал его шаги, но видел лишь расплывшееся пятно красной толстовки.

– Я тебя не обманывал, маленький Князь, – улыбнулся Ратон. – Я освобожу отца, как ты и хотел. Только Альто-Фуэго осталось полчаса минимум, а вместе с ним – и тебе.

– Ты… не должен знать, – снова сипнул Леша.

– Ты умрешь, как и все эскриты твоего города. Кроме меня, потому что ты дал мне свободу, не так ли?

– Нет…

– Давай только без сантиментов!

Леша поднял глаза, сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Самодовольное лицо Ратона стало чуть резче.

– Без сантиментов, – хрипнул Мышкин, собрав последние силы.

Леша привстал, показывая книгу, на которой он лежал.

«Отец освободился, Люк Ратон исчез навсегда».

– Это конец, – улыбнулся Леша. – Это мой конец.

Люк Ратон секунду смотрел на кровавое пятно на последней странице.

– Зря ты порезал мне руку, – шепнул Мышкин. – Зря, Люк.

Леша ждал, что Ратон скажет что-нибудь вроде «ты поплатишься», но тот просто замер. И вдруг ветер подхватил его, словно Люк Ратон был обычной снежинкой, и он растворился в блеске кремлевских огней. Исчез навсегда.

Сердце застучало ровно. Леша выдохнул и прижал к себе книгу. «Конец должен быть на месте», – рассмеялся он неслышно.