Варвара Еналь - Пустыня Всадников

— Здесь хороший склон, не переживай. Зато посмотришь вблизи на дракона!

Зачем, спрашивается, смотреть на дракона вблизи? Зачем? Что в нем интересного? Кому он вообще нужен, дохлая железка?

Мэши боязливо наклонилась, стараясь рассмотреть землю под ногами, нервно дернула плечом, оглянулась.

А вдруг сейчас появятся Гиганты? Вдруг из-под земли вырвется длинный корень, обовьет Мэши за ноги и утащит вниз? Прямо под землю утащит, и отец даже не увидит, что с ней случилось…

О таком рассказывали бывалые люди, два брата Хеши и Нейс, которые жили у них на этаже. Их предку довелось сражаться в Железной войне, и он порассказывал своим внукам и правнукам и не таких страшилок.

Склон, конечно, не крутой и камней почти нет. Только трава да кусты местами. И дым начал рассеиваться, так что, оказавшись в низине, Мэши без труда рассмотрела и отца, и огромную темную груду, на глазах покрывающуюся трещинами. Местами сквозь провалы проступил остов, жесткий, темный, похожий на ребра. Кое-где в отдалении лежали остатки чешуи и даже поблескивали слабо и горестно.

Дракон был мертв окончательно и бесповоротно.

— Платы тут нет, вот это жалко… — пробормотал отец, отступая от черной сплющенной головы на пару шагов.

— Ее наверняка унес Всадник. А что, если он где-то тут и сейчас выстрелит в нас?

— Где? Поблизости его точно нет. Он был уверен, что дракон мертв, иначе бы не бросил его. И он знал, что дракон вот-вот взорвется и загорится, потому постарался унести ноги, это уж наверняка. А вот куда он направился…

Отец наклонился к самой земле, что-то напряженно высматривая в слегка примятой траве.

— Видишь ли, Мэши, это в воздухе Всадники умеют становиться невидимыми, а на земле они обретают вес. Потому оставляют после себя следы. Вот по этим следам и можно понять, куда направился Всадник. Видишь, трава в этих местах слегка прижимается вниз, а ветки кустов надломлены. Вот тут он и прошел, ручаюсь. Клянусь языком Хамийе, как говорил наш сосед Нейс.

— А может, это и не Всадник вовсе, а мелкий ящер побывал здесь совсем недавно? — с сомнением протянула Мэши, тщетно стараясь разобрать хоть что-то у себя под ногами.

— Во-первых, ящеры двигаются стадами и основательно потрепали бы кусты. Во-вторых, это были бы однозначно мелкие ящеры, потому что деревья дальше растут слишком густо для больших животных. Большие животные тут не смогли бы пробраться. А мелкие, достаточно мелкие, чтобы лезть в кусты, а не перепрыгивать через них, скорее всего, эти самые кусты обошли бы стороной. Вон там. И не надо терпеть колючки на своей шкуре. Кусты-то, Мэши, посмотри какие. Ты бы сама полезла через них? Разве что удирала бы, опасаясь взрыва. — Отец еле заметно улыбнулся, выпрямился и пояснил: — На склон он не полез, потому что не успел бы подняться. Потому ломанулся через колючки. Лишь бы уйти поскорее. И это, Мэши, был ребенок. Меньше тебя.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что кусты почти достают мне до плеч. И верхушки их остались нетронутыми. А внизу листья оборваны и местами вырваны колючки — видимо, там, где они вцепились в одежду. Всадник был невелик ростом. А зная их обычаи — посылать на вылазки совсем уж мелюзгу, я могу предположить это с уверенностью. Пойдем по его следам?

— Зачем? — совсем уж ничего не понимая, спросила Мэши.

— У него плата. Драконье яйцо. А это ценная находка, нам бы оно очень пригодилось.

— Что с ним делать? У нас же нет источника Живого металла.

— Плата сама по себе представляет ценность. Это все, что осталось от прошлой цивилизации. И к сожалению, обладают этой технологией абсолютные дикари. Обидно, Мэши. Обидно использовать таких восхитительных роботов, как драконы, для войны. Ведь они могли бы принести много пользы.

— Какая может быть польза от драконов? — спросила Мэши, осторожно обходя вслед за отцом колючие кусты.

— Да хотя бы перевозка грузов или пассажиров.

— Нас и так возят ящеры. И грузы тоже ящеры возят.

— Ну, а разве тебе не интересно было бы пообщаться с настоящим, живым роботом?

Мэши задумалась на мгновение, аккуратно убрала от лица ветку, всю поросшую колючками, и решительно ответила:

— Нет. Они злые и мерзкие, эти драконы.

Кулон из Живого металла еле умещался на ладони. Вытертый до синего блеска, он всегда был теплым, почти горячим. И всегда живым. Он показывал три изображения, меняя их каждые несколько секунд.

На квадратном гладком поле сначала появлялась летящая птица, у которой каждое перышко казалось четким и ясным, будто кто-то умелый и ловкий выгравировал их тонюсеньким резцом. Затем кулон становился совершенно гладким и пустым, как поверхность Слепого озера недалеко от здешней долины. И появлялся бегущий мальчик с длинными волосами. То, что это именно мальчик, не оставляло никаких сомнений. Длинные штаны, закатанные рукава рубашки и узкий меч за спиной мог быть только у маленького мужчины-воина.

Третьим изображением был профиль этого же самого мальчика, и тогда становилось ясно, что у него высокие скулы, крупные губы и большие глаза. Он походил на всех мальчиков клана Люка одновременно. Как общий, собирательный образ. Как обозначающая картинка.

Сейчас таких кулонов уже не делают, разучились. Утеряли драгоценные навыки навсегда. Сейчас только и умеют, что выводить драконов из яиц. Да и всех тех умений — опустить плату в Источник, а после вовремя кормить Живым металлом и наблюдать, как робот растет и матереет. Если сумел, значит, ты Всадник, и дракон будет слушаться тебя до самой смерти, до завершения круга, до появления нового яйца.

И тогда все начнется сначала.

Люк поднес к губам кулон, вновь изменивший картинку на поверхности, и слегка дыхнул на него. Считалось, что дыхание передает Живому металлу мысли и чувства его владельца. Это как общение, как добрый разговор.

Кулон приносил удачу. Всегда. Он передавался в роду Люка от прапрабабки, и уже никто не помнил, как он к ней попал и для чего был предназначен. Кулон сделали еще во времена Железной войны — войны за Живой металл. Старинная, древняя вещь, вобравшая в себя энергию многих поколений. Память о прошлом, которое осталось лишь зыбкой рябью легенд в умах нынешних жителей.

И теперь Люк, спрятав его под рубашку, не сомневался: у него все получится. Прямо сейчас.

Енси, огромный сизый дракон, лежал рядом, вытянув голову и сложив крылья. Он был неподвижен, ни одна чешуйка не шевелилась, и даже перепонки закрытых глаз не подрагивали. Енси находился в состоянии покоя. Он не дышал — драконы из Живого металла не дышат, они всего лишь роботы. Он не издавал никаких звуков, не реагировал на запахи и шорохи. Его не пугали прыгающие с ветки на ветку цетахи — мелкие ящерки с разноцветными перьями на хвостах. И даже крикливые путоки не вызывали беспокойства. Енси был безупречной машиной, послушной, умной и верной.