Кир Булычев - Убежище

— Это мы понимаем, — согласилась гномиха. — Иначе не пролезешь.

«Смешно, — подумал Сева. — Но я не обижаюсь. Сама мне еле-еле до пояса достает, а меня считает маленьким».

— Все осмотрели? — спросил Густав.

— Никого и ничего подозрительного, — ответил один из гномов.

— Пещера готова?

— Готова.

— Тогда пошли.

Идти оказалось недалеко, путь лежал под уклон. У гномов были горняцкие лампы.

— Нас волнует, — сказал один из гномов, обращаясь к Снежному человеку, — что если вы будете туда своих друзей переселять, то они нам все Подземелье загадят.

— Там ваших нет, — сказал Снежный человек. — Там ваши и не бывали. А вы уже заранее переживаете. Неужели думаете, что мы будем чего-то делать, с вами не посоветовавшись?

— Может, и будете, — сказала гномиха. — Кто вас разберет?

«Сколько же это путешествие будет продолжаться?» — подумал Сева. Ведь весь этот путь ему придется обратно пройти. Сейчас еще легкая его часть. А куда труднее будет подниматься по узким щелям. Сева видел планы, нарисованные со слов гнома, который первым там прошел. И Севе объяснили, что паутина, на которой он будет подниматься, может растягиваться и сокращаться в зависимости от надобности и желания. И Севе некогда было как следует вдуматься… Наверное, если бы на его месте оказался опытный спасатель или путешественник, он, конечно, испытал бы все оборудование — ведь от этого столько зависит. Но Сева думал: «Совершу подвиг — и скорей назад…» Ну, может, не так просто, но в принципе так. А беда жителей сказочного мира в том, что они не умеют просчитывать свои дела и поступки наперед. Им, словно детям, кажется — все обойдется! Всем известно, что паутина рыжего крестовика может становиться короче и длиннее, значит, так и будет.

И только теперь, когда они уже целый час шли по гулкой и холодной пещере, Сева начал понимать, что его ждет. Но не повернешь же назад — с ним рядом лезут в эту проклятую тьму несколько разных существ, которых, с точки зрения обыкновенного человека, быть не может. А они существуют. Идут впереди и о чем-то негромко болтают грязные, в пыли и глине, гномы. Топает тяжелый и неповоротливый, покрытый шерстью Снежный человек. И всего-то на нем одежды — пышные генеральские эполеты на волосатых плечах. Физиономия у него — почти морда горилья, но, как ни странно, не очень злая и не самая зверская из физиономий. «Вернусь и скажу Лолите: „Слушай, я тут познакомился с одним Снежным человеком, ничего парень, общительный!“ И как она начнет хохотать и визжать, каким презрением она его обольет. Надо будет с ним рядом сфотографироваться, тогда даже ей придется поверить.

Дорога круто пошла вниз, и еще через десять минут, пробравшись через завал, они оказались в небольшой пещере, посреди которой, как большая лужа или бассейн в детском саду, блестело маленькое озеро.

— Вот и пришли, — сказал Снежный человек.

Он говорил медленнее, чем обыкновенные люди, морщил низкий лоб, и казалось, что чего-то таит и недоговаривает.

Пещера была невелика, и поэтому в ней было светлее.

Снежный человек поставил чемодан на землю и раскрыл его.

Гномы, как по команде, кинулись к нему и стали заглядывать внутрь.

— Эй! — прикрикнул на них Снежный человек. — Еще сломаете чего-нибудь.

И тут Сева снова задумался: «А на каком языке они разговаривают? И на каком языке я с ними разговариваю?»

И понял, что не знает. Говорит он вроде по-русски, потому что, кроме русского, ничего еще не выучил. И все, что говорилось рядом, он понимал. Но ведь не могут подземные гномы говорить по-русски?

Сейчас было не время спрашивать об этом, но внутри Севы этот вопрос жил как нарыв — ты не можешь о нем не думать. И не можешь не спросить.

И, наверное, в глазах Снежного человека или даже Густава он выглядел наивным и неумным, когда спросил:

— А на каком языке мы разговариваем?

— На обыкновенном, — ответил Снежный человек. — Как все.

Он сам посветил фонариком внутрь мультипликатора.

— Вроде все в порядке.

Сева тоже посмотрел внутрь. Сейчас он ступит туда…

А может, пойдем обратно?

И сам уже понял — никуда не пойдем. Он не сможет попроситься обратно. Слишком далеко зашел. Есть точка, после которой путешественник уже не может вернуться. И ему остается только шагать вперед.

— Здесь останутся гномы, — говорил Снежный человек. — Они будут сменяться. Но всегда в пещере кто-то из них будет, чтобы стеречь мультипликатор. Правда, он не будет стоять на виду. Видишь нишу?

Снежный человек посветил фонариком внутрь небольшой впадины в стене. Как раз по размеру.

— Как только ты вернешься, — продолжал Снежный человек, — гномы по своей цепочке через несколько минут донесут до меня эту весть. И я поспешу тебя встретить. Но дальше, за этим озером, никто из нас не сможет тебе помочь. Ты уж сам как-нибудь справляйся.

— Разумеется, — сказал Сева, хотя больше всего ему хотелось вцепиться в Снежного человека и умолять его: «Дяденька, возьми меня с собой! Я сейчас от страха помру!»

Но ведь не закричишь! Ты ведь уже сидишь в зубоврачебном кресле!

Сева кивал и старался делать вид, что уже десять раз спускался в подземные бездны. Герой — такая у него профессия.

— Нам известно, — сказал Снежный человек, — что отсюда вниз, до самого Убежища, течет ручеек. По нему и спустился карлик-гном Юхан. А раз он спустился — тебе, мальчик-с-пальчик, будет достаточно просторно, ты раз в пять меньше его. Но главное, и пускай это будет для тебя сюрпризом, гномы сделали для тебя байдарку. Мы не говорили раньше — не знали, успеют ли они, смогут ли они.

— Мы сказали, значит, сделали, — сказал Густав.

— А мы им хорошо заплатили, — сказал Снежный человек. — Все наши запасы яблок и конфет им отдали.

— Это для наших детей, — сказал Густав. — А мы делали не для денег. Мы делали это для наших братьев. Мы добрые.

— Ладно, не будем спорить, — сказал Снежный человек. — Показывайте ваше творение.

Байдарочка лежала на боку, за камнем у озера.

Она была длиной в две пяди, сзади и спереди затянута тканью или резиной.

— Это рыбий пузырь, — сразу объяснил Густав.

На дне лежали палочки — весло и шест.

— На дне груз, — сказал Густав. — Если перевернешься на порогах, она сразу перевернется обратно. Мы ее с крысой испытывали.

— И что с крысой? — удивился Сева.

— Что с крысой? — спросил Густав у гномихи.

— Что с крысой? — строго крикнула гномиха.

— Что с крысой? — спросил худой гном с киркой на плече.

А потом все гномы сняли шапки, шлемы и колпаки. Опустили головы, и Сева понял: ее нет в живых.

— Пора, — сказал Снежный человек.

— Ну что ж, — откликнулся Сева. — А мою одежду можно тоже здесь спрятать?

— Разумеется.