Вадим Панов - Ириска и Звезда Забвения

Однако кошмарная ложь, которую распространяли циркачи Удомо о случившемся, крепко их расстроила. Девочки замолчали, и какое-то время повозка катилась по дороге лишь под звуки леса да негромкий перестук лошадиных копыт.

– Всё не так, – тихо сказала рыжая. – Но и всё не так, как бывало обычно. Феи не нападали на циркачей, но вы правы: сейчас Дворы не так дружны, как раньше.

– Почему?

– Феи забыли, какими хитрыми и беспощадными могут быть тёмные, и стали относиться к ним так же легкомысленно, как до войны, – неожиданно произнесла Ириска.

– Плесень такого не прощает, – негромко произнёс возница.

– Плесень такого не прощает, – подтвердила Рыча.

– Эх… – Папаша Чиско вздохнул, хотел сказать что-то ещё, но не успел: заболтавшись, они не заметили, как подъехали к посту стражи на опушке, и опомнились, лишь когда один из воинов взял кобылку под уздцы.

– Стой! Проверка документов! – И потрепал всхрапнувшую лошадь по морде.

– Проклятие, – прошептала Полундра.

Тихо прошептала, но старик услышал.

– В Прелести спрашивают документы? – удивилась Ириска. До сих пор ей казалось, что в волшебном мире не может быть ни паспортов, ни пропусков.

– Сиди и молчи, – прошипела рыжая, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.

Но «что-нибудь» не понадобилось.

Папаша Чиско показал стражнику потертую книжечку паспорта, после чего небрежно махнул рукой на опешивших девочек:

– Они со мной. А для документов малы ещё.

– Кто они тебе? – поинтересовался главный стражник, жестом отправляя помощника прочь.

– Внучки. Везу город показать.

– В первый раз?

– Ага.

– То есть они у тебя совсем дикие? – Начальник поста в упор посмотрел на белокурую Ириску, внешне совсем не похожую на черноволосых местных жительниц. Да и рыжая Полундра, честно говоря, не выглядела девочкой из маленькой горной деревушки. И обе они не походили на старого Чиско. – Никогда во Френце не были?

– Так ведь места у нас глухие, выбираемся редко. – Возница умильно улыбнулся. – А вы кого ловите, добрый господин? Неужто разбойников?

– И разбойников тоже, – задумчиво ответил стражник, продолжая пристально разглядывать Ириску. – Ты, пока по лесу ехал, никого не видел?

– Так вы скажите, кого я должен был видеть, и я сразу отвечу, кого видел, – продолжил улыбаться Папаша. – Потому что если вы не скажете, кого ищете, то я даже не знаю, кого я должен был видеть, чтобы вам правильно ответить о том, кого я видел, а кого нет.

Несколько секунд начальник поста обдумывал длинный и не совсем понятный ответ старика, после чего вздохнул и уточнил:

– Говорят, по нашим горам бегает Непревзойдённая с краденым Страусом под мышкой.

– С Диким Страусом?

– Ага.

– Они ведь небось кусаются?

– Или щиплются.

– И ещё говорят, что они буйные.

– Да уж, не без этого, – усмехнулся стражник. И повторил: – Не видел, значит?

– Нет.

Тяжёлый взгляд по-прежнему буравил похолодевшую Ириску.

– Точно?

– Точнее некуда, – чуть тише, но очень-очень твёрдо ответил возница.

– Ну и ладно. – Начальник поста неожиданно отвернулся, встал спиной к путешественникам и продолжал говорить, глядя на поросшие лесом горы. – Если вдруг увидишь, скажи, что её вся стража ищет, потому что городской голова Жабретти почему-то решил выслужиться перед Захариусом. Запомнил?

– Запомнил, – кивнул Папаша Чиско. Он больше не улыбался, зато стал очень-очень серьёзным.

– А раз запомнил, то проезжай.

Стражник махнул рукой, и повозка неспешно покатилась к виднеющемуся на горизонте городу.

– Почему ты нас выручил? – тихо спросила Рыча, когда они отъехали от поста на добрую сотню метров.

– Потому что внимательно слушал герольдов, – в тон ей ответил возница. – За голову маленькой Непревзойдённой дают пятьдесят тысяч лилий.

– Пятьдесят тысяч золотых?! – выдохнула Полундра.

– Да.

– Это же огромные деньги, – протянула ошарашенная фея.

– Невероятно большие, – подтвердил старик. – Даже за голову людоеда Бжези давали тысячу, а уж он был всем злодеям злодей.

– Вы могли стать очень богатым человеком, – обронила Рыча.

– Стражник – тоже, – кивнул Папаша Чиско.

– Он меня узнал, – прищурилась Ириска. – Он узнал, я это поняла.

– Узнал, но ничего не сказал.

– Почему?

– По той же причине, что и я. – Старик улыбнулся и объяснил: – Пятьдесят тысяч золотых лилий – это огромная куча денег, но по сравнению с богатством, которое у меня есть, она выглядит очень и очень жалко.

– Так вы богаты? – озадаченно уточнила Полундра.

Потёртая повозка, старая одежда, крепкая, но отнюдь не породистая кобылка – ничего не говорило о богатстве возницы. Если он богат, то зачем переоделся крестьянином?

Но через секунду девочки поняли, что имел в виду старик.

– У меня есть Прелесть, красавицы. У меня есть высокое небо, в котором светит жаркое солнце. У меня есть зелёные горы, среди которых бегут быстрые реки и прячутся синие озёра. У меня есть луга, на которых пасутся овцы и козы, а из их молока я делаю превосходный сыр… Эти луга и эту Прелесть я хочу оставить детям и внукам, а ты, маленькая Непревзойдённая, должна позаботиться о том, чтобы моя земля не заплесневела. – Папаша Чиско посмотрел фее в глаза. – Мы поняли друг друга?

Он оказался очень непрост, этот старый возница, но он понравился Ириске, и она ответила не раздумывая:

– Поняли.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Папаша.

– Но меня преследует Захариус, а не Плесень.

Рыча попыталась влезть в разговор, однако старик остановил её лёгким движением руки. Выдержал короткую паузу и покачал головой:

– Не важно, маленькая фея, совершенно не важно. Захариус преследует тебя, потому что ты – Непревзойдённая. Но если ты уйдёшь из нашего мира – в него обязательно придут тёмные. Вольно или невольно Захариус действует в интересах старухи Гнил, и поэтому я хочу, чтобы ты победила.

– Я обещаю, – твёрдо произнесла Ириска.

– Вот и хорошо, – рассмеялся Папаша Чиско. – Теперь мне стало намного спокойнее.

И было непонятно, шутит он или говорит всерьёз.

– Теперь ты доволен, глупенький Удомо? – противно захихикала старуха Гнил в тот самый миг, когда Захариус появился в дверях. – Ты получил, что хотел? – Ещё не знаю, – громко ответил колдун.

Ведьма исполнила обещание, и это обстоятельство придало Удомо уверенности: он говорил твёрдо, шёл спокойно, широким шагом, и смотрел королеве прямо в глаза. Он снова был тем Захариусом, который не остановится ни перед чем ради исполнения заветной мечты.