Саша Готти - Влада. Бал Темнейшего

– Варя, по поводу Ацкого ты неправа… – попыталась перебить фурию Влада, но ту было не остановить.

– Кому Ацкий, а кому трус и подлая крылатая шкура! – Каждый раз, когда речь заходила об Ацком, фурия пылала ненавистью, что прикрывалось показным безразличием и язвительным хихиканьем. – Подумаешь, было бы о чем вспоминать! Я староста факультета, а он кто? Пара грязных крыльев и самомнения выше крыши, тьфу… – фурия плюнула, попав в ботинок, который Дашуля не успела отдернуть, и тоненькая струйка дыма пробежала вверх от мгновенно появившейся дырки.

– Настолько нет никакого дела, что твои подруги его чуть ядом не сожгли. Нельзя так, Варь…

– Читаешь мне нотации? – подняла брови Синицина. – Спасибо, Огнева, теперь я знаю, как мне жить дальше. Святая Огнева, аминь…

– Играем? – перебила ее Дашуля. Фурия плюнула, и Ивлева дернулась, но поздно – в ботинке с шипением расползлась новая дыра.

– Это же мои ботинки! – ужаснулась Влада, вскочив с кровати и отняв свою пострадавшую обувь у двух негодяек. И без того старые, ее осенние ботинки теперь стали похожи на решето: целыми остались только подошвы. – Ну, спасибо тебе, Синицина…

– Да всегда пожалуйста, обращайтесь, – продолжала фурия, совсем не смутившись. – Учти, я тебя достану – о-о-о… – Варя закатила глаза к потолку. – И ничего мне не будет, раз Тановскую так и не выгнали.

Влада только невесело усмехнулась, натягивая пока еще целые джинсы и надевая на ноги то, что осталось от ботинок после синицинской мести.

– Если выяснишь, где мой Алекс, я отдам тебе настоящие лабутены, у меня лишние, – пообещала добрая Дашуля.

– Кроме яда и подкупа, другие способы со мной общаться у вас есть? – разозлилась Влада. – У тебя, Ивлева, свой домовой вроде был! Вот и послала бы его выяснить, где Алекс.

– Мой бывший домовой Эдик оказался скотиной, – фыркнула Даша. – Когда из Москвы уезжали, просился взять с собой, в ногах валялся! Убираться обещал, мыть посуду… приносить еду и вообще. А как от дворца Темнейшего прогнали, сразу свалил. И твой Ливченко, между прочим, такой же мерзавец. Все парни в тайном мире одинаковые, что вампиры, что домовые…

– Ивлева жжет! – развеселилась Варя. – Мы с ней побратались на почве вероломных парней! Да, братуха?! Дай пять…

– Йес!

Девчонки стукнули друг дружку протянутыми кулачками, и тут же дружно взвизгнули: окно с треском распахнулось, и в комнату ворвался порыв холодного ветра, а вместе с ним Димка Ацкий, полный радости и энергии.

– Девки, новости пропускаете, в Носфере затопило первый этаж! – радостно проорал валькер. – Политинформацию переносят на местные крыши, Адочка приказала явиться всем, даже отстраненным! Огнева, слышь? Синицина, а тебе лично приказ от деканата не бездельничать, а бежать в Носфер воду убирать!

Эта безумная компания, собираясь вместе, сводила Владу с ума. Ацкий после своего излечения идиотничал больше прежнего: валькер намеренно пользовался тем, что его не могла тронуть ни одна фурия, и злил Синицину при каждом удобном случае.

– Хамишь… – Синицина прищурила глаза. – Неприкосновенный ты наш…

– Гы-гыы!!! – подскочив к кровати, на которой сидели фурия с Ивлевой, валькер схватился за железное изголовье и приподнял его над полом. Обеих девчонок подбросило на пружинах матраса. Влада, уже зная, что дальше произойдет, кинулась спасать свои вещи.

– Да не трогайте вы мои учебники!!! Своими бы швырялись!

Не став дожидаться, пока в него полетит тумбочка, Ацкий сгреб Владу в охапку и вывалился вместе с ней в окно. Они тут же взмыли вверх, над крышами, на которых сейчас расположился факультет Валькируса. Смотрелось это и захватывающе, и дико одновременно: где-то внизу огнями кипела жизнь ночного Невского, а на крышах – толпы нечисти и десятки горящих в темноте глаз.

Политинформация еще не началась, но Янчес уже что-то браво трещал, а увидав подлетающих, – замахал руками, показывая, куда садиться.

– Валькирус, не спать, приближается ректор! – декан был весел, несмотря на мрачные заспанные физиономии, как минимум трети факультета. – А пока у нас есть пара минут – весь факультет срочно вспоминает теорию полетов. Ацкий, какие виды виражей вы помните?

– У Димочки огромный опыт виражей в личном плане, – поддела Эля Флаева. – Не совсем полеты, но-о…

– Тьфу на тебя, ехидна! – Ацкий, который еще только собирался приземлиться и завис в метре над крышей, держа в охапке Владу, не нашел ничего лучше, как замахнуться ею на Флаеву. И Влада, и валькирия дружно взвизгнули – в результате по шее от обеих получил Ацкий, а декан наслаждался зрелищем, ожидая, когда возмездие закончится.

– Виражи, Янчес Спавыч, бывают боковые, прямые, на быстром полете, с подветрием… – начал перечислять Ацкий, потирая ушибленный затылок.

– Вираж с переворотом! – весело крикнул кто-то.

– Еще горизонтальный и вертикальный взлет, – добавила Влада, вспомнив, как Ацкий поднимался в воздух после приключений в бассейне Носферона.

– Молодца, Огнева! – обрадовался декан. – Надеюсь, с политинформации ты не сбежишь, а?

– Если только не выгонят, Янчес Славыч, – Влада произнесла это так громко и спокойно, что удивилась сама.

Даже если ее сейчас исключат из Носферона, – а еще год назад кошмара хуже этого ей было и не придумать, – сейчас больше всего она боялась другого: не найти ту самую светлую зловоротню и потерять надежду.

Однако, когда на крыше появилась Ада Фурьевна, а вслед за ней и деканы факультетов, первой темой начавшегося собрания стал вовсе не скандал с дракой в душевой и наказание виноватых.

– Как вам всем известно, неделю назад Петербург получил надежную охрану от прямого вторжения, – начала свою речь Ада Фурьевна. – Отныне и навсегда город защищен и от непрошеных гостей тайного мира, и от светлых охотников. Въезжать и выезжать теперь можно только по особым разрешениям Темного Департамента, но я надеюсь, что все ваши семьи уже здесь и в безопасности. Однако все мы знаем, что на территории города много не только наших зловоротен, но и вражеских ротонд. Попрошу вас, Флаева, напомнить кое-кому…

– Ротонда это древние сооружения, оставшиеся со времени прошедших войн между нечистью и светлыми магами, – серебристым голоском пропела Эля. – Все эти постройки в форме круга, и могут выглядеть в городе как угодно. Станция метро площадь Восстания – кругляк, например. Или круглый двор Академии Художеств. В мирное время ротонды отшвыривали нас, чем мы пользовались иногда, как транспортом.

– Достаточно, спасибо, – прервала ее ректорша. – На данный момент мы просто игнорируем, обходим стороной эти сооружения. Ротонд в Петербурге немало, но все они пока что только напоминание о том, чем когда-то были. Но когда-то каждая из них горела ярким светом, оглушая и ослепляя нечисть. Они были смертельно опасны, поскольку древние легенды рассказывают, что из ротонд могли появляться светлые маги и наносить нам удары, – Ректорша помолчала, потом добавила: – Если вторжение в город через ротонды произойдет, то мы быстро выгоним врага, благодаря охранной стене. И второй раз нападения через ротонды она уже не допустит, стена перекроет для светлых даже эти тайные пути…