Наиль Измайлов - Это просто игра

Макс негромко свистнул, чтобы привлечь внимание, задрал голову и спросил:

– Микрофон есть? Включи. Только не ори, тут все слышат.

Подождал несколько секунд, из последних сил удерживаясь от уточнений, получается ли и все ли в порядке. И дождался.

Макс выслушал несколько фраз, все шире улыбаясь, и протянул по-русски:

– Бли-и-ин. Ты наша! – И добавил упавшим голосом: – Бли-и-ин. Ты девочка.

– Ну извини. В следующий раз постараюсь родиться кем-нибудь получше.

– Настя, – сказала мама и посмотрела особенным таким образом.

Предполагалось, видимо, что Настя тут же начнет извиняться искренне, а не как сейчас, или, наоборот, упорно интересоваться: «Что – Настя?» – с каждым разом все громче, а потом выкрикнет какую-нибудь длинную нечленораздельную глупость и уйдет в комнату, хлопая всеми возможными дверьми (в количестве, к сожалению, всего 2 шт.), чтобы потом опять-таки прийти извиняться.

Настя хмыкнула, кивнула, подтверждая, что да, это она Настя, и это норм, извините, если можете, – и вернулась к хлопьям.

Мама сделала еще попытку:

– Настя, ну тебе же нравилась синяя юбка, длинная. Ты сама сказала – купим, а потом всего раз надела. Я вообще не понимаю… Ты, когда маленькая была, так платьица любила, почему сейчас-то…

– Потому что выросла, – предположила Настя, доливая молоко.

– А я, значит, нет.

Мама была мастером провокаций, но Настя провела с нею всю жизнь и постепенно научилась на эти провокации не поддаваться.

– Мамуль, ты вечно молодая, и у тебя ноги красивые.

– А у тебя как будто…

– Мне есть что скрывать, – сказала Настя многозначительно.

Мама хмыкнула и велела заваривать чай. Настя принялась совершать короткие дрейфы от тарелки к чайному столику и обратно, объясняя между чайными манипуляциями и отхлебыванием-пережевыванием, что ноги у людей бывают разными, вкусы тоже, в юбке обязательно приходить только на дни рождения шотландских королей, и вообще большая часть девочек носит брюки.

– Это у тебя в секции.

– Ничего подобного. Во всем мире. В Китае там, в Индонезии всякой – а там полмира живет. Арабки еще.

– Не выдумывай, пожалуйста. Арабки в таких черных бурнусах ходят с головы до ног.

– А под бурнусами что? Мы же не знаем.

– Еще не хватало. Ладно, я поняла. Юбку ты не наденешь. Но в джинсах на день рождения я тебе идти не позволю.

Настя вздохнула и констатировала:

– Значит, пойду в конных штанах.

Платья с юбками Настя не то чтобы не любила – просто не видела смысла в них на данном этапе. Платья штука красивая, они облегают, развеваются и летят по ветру перед восхищенными взорами. Но если нет восхищенных взоров и ветра нет, то и с платьями можно погодить. Тем более что в них ни побегать, ни прыгнуть, ни сесть нормально. То есть с секцией платье не сочетается вообще никак, с улицей – слабо, со школой – при огромных ограничениях. А школа сама по себе набор огромных ограничений, зачем собственных-то добавлять. Директриса, конечно, ворчала насчет «ученицы должны быть скромными и элегантными», но лично утвердила два варианта формы для девочек – с юбкой и с брюками. Пусть ворчит дальше.

А против того, что она девочка, Настя и не думала возражать. Никогда – в отличие, кажется, от многих подружек. Они бурчали, что пацанам, конечно, легче, во всем: работать по дому особенно не заставляют, убираться тем более, учиться можно еле-еле, а уж про одежду и так называемую опрятность и говорить нечего. Было бы что опрятывать еще.

Доводы обоснованные, Настя не спорила. Но подозревала, что столько же доводов не в свою пользу мог привести любой мальчишка. Да и маме с сыном было бы, наверное, сложнее, чем с дочкой.

Мужчины в их семью вписывались с трудом. Мама и Настя с этим смирились, бабушка, кажется, тоже, хоть и не признавалась. Только дед все пытался всунуть мужскую руку, которой, он говорил, здесь очень не хватало. Дедовой руки хватало с избытком, но обычно на полдня, не больше. Потом она обреченно махала и вместе с дедом отбывала куда подальше. Чаще всего на дачу. Ну и ладно. Без дедушки было спокойней. Да и без бабушки, которая все время пыталась устроить чью-то судьбу или хотя бы организовать движуху, потому что так интересней. Мама и Настя не спорили, но и не соглашались. Они вообще предпочитали не спорить и не соглашаться, особенно друг с другом. И в остальном были довольно похожими. Теперь даже размеры одинаковые. Ну, большинство размеров. «А через годик я твои вещи буду носить», – предупредила как-то Настя. «А я твои», – хладнокровно ответила мама. Настя сказала: «Ну-ну», но малость напряглась и решила ответственней подходить к комплектованию гардероба – так, чтобы мама на него не претендовала.

Вообще Настя не жаловалась ни на гардероб, ни на судьбу. За редкими исключениями, вроде сегодняшнего. Впрочем, сегодня удалось отделаться отступлением на заранее подготовленные позиции в виде черной юбки-брюк, которую Настя холодно ценила за удобство и чудовищную оригинальность. Еще бы оборки оборвать – но тут мама стояла насмерть. Видимо, юбки-брюки входили в тайный список Настиных вещей, на которые мама готова претендовать, – и дикие кружевные оборки шли в этом списке отдельным подпунктом. Жалко маму: ждет ее огорчение. На днях рождения в отрыв уходят порой и куда более прочные объекты. Может, Полинкина днюха окажется такой вот отрывной.

Не оказалась.

День рождения вышел жутко застольным: народ перемещался от стола к столу, и все. Не худший вариант на самом деле: у Варьки две недели назад все просто расползлись по углам и два часа водили пальцами по экранам телефонов. Адски интересно. Особенно Насте, у которой телефон – простая звонилка без всякого интернета и почты. Зато батарейки на две недели хватает, не то что девчонкам, живущим в поисках зарядки. А игры, если что, дома есть, в компьютере.

У Полинки игры внезапно обнаружились не только в компьютере. Почти все надарили почему-то настольные игры или наборы «Юный химик», «Юный астроном» и прочих «Кружевниц». Хотя понятно почему. Это раньше с подарками была легкота – узнаёшь, какого диска с игрой не хватает у именинника, его и вручаешь. Теперь все игры, фильмы и книги находятся на расстоянии щелчка. Их дарить бессмысленно. А деньги как-то некрасиво, всякий раз говорила мама и принималась таскать Настю по магазинам умных игрушек и познавательных досугов, пока Настя, озверев, не тыкала в первую попавшуюся коробку посолиднее. Главное – поавторитетнее сказать, что Юля, Варя или Полинка как раз такое любят и как раз такого у них не хватает.

Полинке такого точно не хватало. А теперь было с избытком. Стопа коробок из подарочных пакетиков высилась над столом, как мексиканская пирамида. Добив праздничный обед, народ воссел вокруг пирамиды, будто жрецы на главный праздник, и начал ритуал. Полинка деловито вскрывала очередную коробку, зычно созывала потихоньку расползающихся девчонок, раскидывала карточки или фишки по полю – чтобы через пять минут заявить: «Круто, потом поиграем. А тут чего?»