Ая эН - Уровень Альфа

Дима кивнул, но тут же возразил:

– Согласен, план побега у тебя был просто никакой. Но разве то, что ты решился на такой шаг, характеризует тебя как тряпку? По-моему, как раз наоборот.

– Но это же я от отчаяния решился!

– Но решился же!

На это Дюшке возразить было нечего. Дима внимательно смотрел на своего гостя. Теперь ангел не сидел, а валялся на траве, на боку, опираясь на локоть и лениво жуя травинку.

– Я крови боюсь. И боли тоже. Очень боюсь, правда. Прямо до потери сознания. Разве смелые люди боятся порезаться или поцарапаться? Когда Ризи вытаскивал из меня первый датчик, я сам не знаю, как не упал в обморок. Просто чудом.

– Но ведь не упал же!

– У меня тогда стресс был. А если бы то же самое просто так, то я бы точно не выдержал.

– Хорошо, давай проверим.

Не меняя позы и даже не выпуская изо рта травинку, Дима вдруг вытащил из кармана нож и легким движением руки полоснул лезвием по своей другой руке сверху вниз. С внешней стороны, от кисти к локтю. Дюшка от неожиданности ойкнул и отпрянул. Как будто это была его рука, а не Димина!

– Ну что? Кажется, с твоим сознанием все в полном порядке, без потерь, – заметил Дима. – Не так уж пугает тебя вид крови.

Дюшка молчал. Ему было не по себе.

– Нет, ты же вполне, оказывается, можешь смотреть на кровь. Можешь?

– Могу, – выдавил Дюшка, – но…

– «Могу», на этом и остановимся, – перебил его Дима. – Поехали проверять дальше. Так ли уж ты боишься боли. Давай теперь твою руку.

Дюшка побледнел. Дима валялся на траве в прежней небрежной позе с травинкой во рту и рукой, по которой бежал на землю красный ручеек.

– Ну просто протяни мне свою руку, – спокойно повторил Дима. – Я понимаю, что ты, возможно, боишься боли. Но ведь просто протянуть вперед руку – это же не больно?

Дюшка механически протянул вперед правую руку. Это движение было почти бессознательное, и оно Дюшкиного ангела не устраивало.

– Закатай рукав.

Дима вышел гулять в сорочке с коротким рукавом, а на Клюшкине была та же зимняя одежда, в которой он совсем недавно торчал на даче у Майкла. Дюшка убрал руку обратно. По его животу гулял вверх-вниз большой холодный шар. Во рту стало одновременно очень сухо и очень мокро.

– Просто закатать рукав – это ведь тоже не больно? – резонно заметил Дима.

Дюшка сдвинул манжет на широкой резинке ближе к локтю.

– Теперь еще раз протяни руку.

Дюшка не мог этого сделать. Он облизал пересохшие губы и увидел, что краски вокруг неторопливо теряют свою яркость. Дима поднял нож и демонстративно забросил его далеко в пруд. Вытащил изо рта травинку, снисходительно улыбнулся уголком рта:

– Просто протяни мне руку.

Теперь, когда в руках Димы была безобидная травинка, Дюшка молча протянул ему свою руку. При этом он чувствовал себя полным ничтожеством, просто полнейшим. Нюней, тряпкой и размазней. Вот если бы он совершил это простое движение тремя секундами раньше – это был бы поступок. А так…

– Эй, больно!!!

Дюшка возмущенно отдернул руку. Царапина была довольно глубокая и длинная. Точно такая же, как у Димы. Клюшкин вскочил. Он был вне себя от злости. И еще эти гребаные ангелы хвастаются тем, что никогда не обманывают!

– Суслик!!! Ты же выбросил нож в воду! Я сам видел!

– Разве у меня не может быть второго ножа?

Дима продемонстрировал Дюшке второй нож – такой же, как первый, только не с черной, а с красной рукояткой. И так же демонстративно швырнул его в пруд вслед за первым.

– Мне же больно! Зачем?! Зачем ты меня обманул?

– Чтобы ты наконец поверил в себя. Убедился в том, что никакой боли ты не боишься.

– Боюсь!

– Нет. Давай разбираться. Тебе сейчас, конкретно сейчас, больно?

– Да!!!

– Правильно. А тебе сейчас, конкретно сейчас, страшно? Конкретно сейчас ты все еще боишься?

– Конкретно сейчас нет. Самой по себе боли я не боюсь. Но мне было страшно. Если бы у тебя в руке был нож, я бы тебе руку не протянул. Ты меня просто обманул.

– Извини меня, – попросил Дима. – Не должен был я всего этого делать.

Он провел ладонью вдоль Дюшкиной царапины, и от нее не осталось и следа. Дюшка скосил глаза на свою руку и ничего не сказал. Сказал Дима:

– Прости меня, дурака. Прости, пожалуйста. У меня в гостях тринадцатилетний маленький мальчик, планета которого только что взорвалась, а я его вместо того, чтобы мороженым угощать… Извини меня. Давай забудем?

Дюшка молчал, кусая губы и неотрывно глядя на зажившую руку.

– Давай по мороженому? – предложил Дима.

Слева от них нарисовался столик под тентом с двумя скамьями и двумя роскошных размеров вазочками. Две внушительные горки разноцветных холодных шариков были щедро украшены кусочками фруктов и облиты: одна горка – шоколадным муссом, вторая – вроде вишневым вареньем.

– Смотри, что у меня есть. – Дима мотнул головой в сторону столика.

Дюшка посмотрел на мороженое, продолжая думать о чем-то своем. Прошла вечность.

– У меня еще много чего есть, – продолжил Дима. – Просто скажи, чего тебе надо.

Дюшка облизал вторично пересохшие губы, собрался с духом:

– У тебя есть еще один нож?

Дима молча достал из кармана третий нож, с коричневой рукояткой. Не сговариваясь, они подошли к столу. Мороженое с него исчезло. Дюшка сел, положил правую руку на стол, ладонью вниз. Дима сел напротив:

– Давай левую.

Дюшка поменял руку. Все происходило молча и медленно. Утро окончилось, даже под тентом теперь было жарко, особенно в теплой зимней спортивке. Капли пота катились по Дюшкиным вискам к подбородку. Только лезвие показалось холодным, да и то в первый момент. Гуляющий от желудка до кишечника ком в этот раз превратился во что-то вязкое в районе горла. Но какое оно, это чувство в районе горла, Клюшкин не мог точно сказать, потому что все его внимание теперь было сосредоточено на другом: не убрать руку.

Дима вытер лезвие о свою ладонь и положил нож на стол. Дюшка смотрел на него очень долго. Но потом все-таки взял своей рукой.

Все было очень сложно: каждое следующее решение, каждое следующее движение. Но зато теперь Дюшка точно знал: если он и тряпка, это можно изменить.

Потом они пошли купаться. Вода в пруду оказалась теплая и хоть зеленая, но прозрачная и чистая. Царапины на руках щипало от воды, но это только напоминало Дюшке о том, что он смог, и от этого было даже как-то немного приятно.

Потом они ели мороженое, болтали. К ним присоединился Рон. Потом прилетели другие ангелы – немного, человек десять. Потом опять купались, все вместе. Потом вернулись домой.

– Дюшка, ты пока сам тут отдыхай, развлекайся, у нас с Роном дело одно неотложное есть, – сказал Дима. – Мы тебя ненадолго оставим. Нам нужно решить, что делать с Ризом.