Ая эН - Уровень Дельта

– Ладно, – кивнула Дженифер, складывая крылья лодочкой. – Нельзя так нельзя. Уровень Дельта мне пока не по зубам. Убедил. Всем пока!

Она грациозно упорхнула сквозь потолок. Дима и Рон молча проводили ее двумя парами прозрачных глаз и…

– Эх, прошляпили!

– Ну мы раззявы!!!

Дюшки на подоконнике не было. Он все-таки соскользнул вниз.

…Фух. Простыни выдержали, и железяк под стеной не оказалось. Чувствуя себя настоящим героем, Клюшкин выбрался из сугроба, смахнул с коленок снег, поплотнее закутался в одеялко и огляделся. А потом, крадучись и пригибаясь, обошел дом по периметру, осторожно заглядывая в окна. Окна были расположены довольно высоко, и подобраться к ним близко не получалось из-за сугробов, но кое-что разглядеть удалось, например, то, что людей, то есть мутантов, на первом этаже не было. «Можно заходить!» – подумал Дюшка. Он был готов взломать замок черного входа, пролезть в форточку, пробраться сквозь каминную трубу и проползти по вентиляционным люкам, но… Но дверь парадного входа оказалась не заперта.

Клюшкин юркнул в дом, стараясь двигаться бесшумно. Цепочка мокрых следов протянулась от дверей к подсобному помещению, затем в сторону кухни. Там цепочка оборвалась – подошвы высохли. А вскоре и следы подсохли и стали неразличимы. А то, что одеяло каким-то образом оказалось в прихожей, – подумаешь, может, оно сюда само…

Закинув в урчащий на нервной почве желудок пару кусков мяса, пирожок с повидлом и маринованный ус кальмара, Дюшка немного успокоился, взял на изготовку самую тяжелую сковородку и принялся искать заветный красный рубильник. Поскольку днем он уже бродил по дому, планировку в общих чертах себе представлял. Уже легче. «А если Ы проснется, я скажу, что он меня запереть забыл! – решил Дюшка. – Стоп, так ведь там заперто! А… А он запер меня без меня, то есть скажу, что я в этот момент в туалет вышел, а он не заметил и запер пустую комнату!»

Никаких намеков на рубильник или пульт управления сигнализаций на первом этаже не было. В подвал Дюшке почему-то спускаться не хотелось. Там было темно, а что в темноте найдешь? Подниматься на второй этаж, откуда доносился бодрый храп Мормышки Ы, тоже не было горячего желания, но делать нечего. Клюшкин криво закусил губу и, сжав покрепче рукоять любимого оружия домохозяек из мыльных опер, медленно пошел по ступенькам.

Дюшкин тюремщик – пренеприятный тип! – пребывал в полной отключке, а количество опустошенной тары вокруг его ложа позволяло надеяться на то, что очухается он нескоро. «Вот ведь дубина!» – поморщил нос Дюшка, зевнул, бросил непонадобившуюся сковородку на пол и отправился знакомиться со вторым этажом.

А потом и в башенку заглянул. И даже – ненадолго – в подвал.

Ничего интересного в доме не было. Один хлам и антиквариат вековой давности. Нет, если быть объективным, не один хлам. Например, был вполне себе современный 6D-реалитивизор, дорогущая штука, у многих Дюшкиных одноклассников такого нет.

Ночь шла на убыль, а побег из-за отсутствия красного рубильника откладывался. Тоска, печалька и сплошное разочарование. А так хорошо все начиналось! Ничего не поделаешь. Придется идти спать. Жалко, что нет браслетки, можно было бы с Ризи связаться. Или с Варей хоть поболтать. Дюшка зашел в ванную, ополоснул руки, пыльные после подвала, присел на краешек ванны и посмотрел в зеркало. Зеркало отражало несчастное рыжеватое полноватое сонное существо с синяками под глазами.

«Варя никогда меня не полюбит! – подумал Дюшка. – Такого урода, да еще и человека… Первая красавица в классе, а я…»

– Каждый раз, когда он начинает вот так реветь, мне хочется перестать быть ангелом, тоже взять большую сковородку и треснуть его по башке, – сказал Дима.

Рон посмотрел на привычно рыдающего Клюшкина и засомневался:

– А помогло бы?

– Помогло бы – давно бы треснул! – заверил его Дима. – Впрочем, сейчас, как ты знаешь, я не имею права вмешиваться.

Дюшка жалел себя около часа. Потом внезапно угомонился, встал и осторожно выглянул в коридор. В коридоре было пусто.

– Нужно не плакать, нужно действовать! – прошептал Дюшка. – Мужик я или не мужик, в конце концов?!

Храпа было не слышно. Наверное, Ы перевернулся на бок. Может, скоро проснется. Лучше не терять времени даром. Клюшкин выскользнул из ванной, прикрыл за собой дверь и, крадучись, пробрался в комнату, в которой он ранее заметил компьютер.

– Ну наконец-то! – обрадовался Дима Чахлык. – Похоже, лед в очередной раз тронулся!

– Что? – не понял Рон.

– Это я так, цитата, – отмахнулся Дима. – Впрочем, вот, держи.

И маленький информационный шарик – полное собрание сочинений классиков Земли-12 – сорвался с его призрачной ладони и зигзагом, по электромагнитной линии, скользнул в сторону Э-Ли-Ли-Доу.

– О, спасибо! Давно хотел полностью ознакомиться, а то у меня какие-то обрывочные сведения…

Следующие два часа прошли тихо. Рон погрузился в литературу, Дима занялся очередными Фурье-преобразованиями своих дельта-головоломок, а Дюшка изучал содержимое компьютера, находящегося в угловой комнате.

К счастью, этот комп не был подключен к сети. Иначе мужчина, которого звали Майкл, хозяин дачи, мог бы мгновенно засечь все Дюшкины художества – в отличие от Клюшкина, Майкл никогда не снимал с руки браслета и никогда не вырубал его полностью.

К рассвету Дюшке удалось разузнать о том, что хозяин дома, Майкл Кэшлоу, – единственный сын и наследник президента нефтяной компании. Судя по снимкам, ни он, ни его родные не приезжали на виллу уже больше двадцати лет. Однако, судя по датам создания некоторых файлов, компьютером, хоть и не подключенным в сеть, кто-то постоянно пользовался. Дюшка стал просматривать файлы с более поздними датами. В основном это были тексты каких-то неинтересных научно-популярных статей. Встречались стихи, причем совершенно бездарные. Дюшка любил читать стихи, но эти! Некоторые файлы относились к играм – таинственный пользователь устанавливал свои личные рекорды в квестах и стратегиях, и машина послушно вносила его в списки победителей. Игрок назывался вымышленными именами – Боевой Принц, Мутант-одиночка, Бучерашка, Бетмен-Иришка, Фея и невесть что еще.

Один-единственный файл с поздней датой был рисунком. Дюшка открыл его. На фотографии был полосатый воздушный шар на фоне виллы. В центре стояла хорошенькая девушка с четырьмя руками. За ней полукругом расположились другие мутанты. В угол кадра попал вопящий годовалый ребенок. Фотография называлась «Я и воздушный шар». Дюшка поковырялся в компе и вскоре нашел другую, похожую на эту фотографию, которая называлась просто «Воздушный шар», без «я». На ней девушки не было, а младенец находился в самом центре. Дюшка сравнил даты и понял, что снимок с девушкой – коллаж, сделанный на шестнадцать лет позже настоящего снимка, с младенцем.