Ая эН - Уровень Пи

Однажды сотрудники СОСИСки решились на смелый эксперимент: с помощью бабы Ники мальчику попробовали рассказать кусочек реальной истории в неприкрашенном виде. Тему выбрали самую нейтральную – Новый год. Эксперимент пришлось прервать в самом начале: мальчик расплакался на первой минуте, его пульс подскочил на сто два с половиной процента, а с некоторыми ферментами вообще стало твориться что-то непонятное. После случая с елочкой Дюшку стали охранять с удвоенным вниманием.

Несколько лет все было в порядке. Однако в последнее время датчики опять стало зашкаливать. Ребенок, то есть, простите, уже подросток, переживал, но причины его переживаний ученые вот так с ходу понять не могли. В принципе, они запросто могли просканировать Дюшкины мысли, – даже мама Вени Бесова сделала бы это без всяких приборов, – но сканировать мысли немутантов было строжайше запрещено. Дело в том, что после такого сканирования немутанты спонтанно мутировали (по крайней мере, теоретически), а рисковать последним экземпляром исследователи не могли.

Однажды по секрету от родителей в Дюшку вшили обычный микрофон. Вернее, даже не вшили, а в зуб вставили. Вместе с пломбой. Но на второй же день Дюшкин папа заподозрил неладное. Он обратился к своему адвокату, адвокат – к независимому эксперту, эксперт – к представителю комитета по нарушению прав мутантов… Назревающий международный скандал тогда еле замяли, микрофон немедленно вытащили, а Клюшкиных в знак примирения наградили семейным туром «Марс – это и в наши дни еще круто!».

Постепенно ученым стало ясно, кто является причиной Дюшкиных переживаний. Варю Воронину немедленно взяли на карандаш, окрестили объектом Плю и… и просчитали вероятность того, что девушка может влюбиться всерьез, зашкалить и исчезнуть.

Просчитывал эту вероятность как раз Джереми, поглощающий сейчас бутерброды в кафетерии СОСИСки.

– Привет, Джереми! – сказал Лап.

– Угу.

– Отдыхаешь?

– Угу.

– А Клю и Плю, между прочим, в визоре гуляют…

– Угу.

«Он хуже ангела! С ним невозможно спокойно разговаривать!» – с тоской подумал Лап.

– Да знаю я уже, – зевнул Джереми. – У меня во… И он мотнул головой, указывая направление. Лап с удивлением обнаружил в воздухе за своей спиной проекцию изображения. Призрачные Клю и Плю все еще шли, взявшись за руки.

– Но’-техно’, – похвастался Джереми.

– Что?

– Новая технология.

Лап одобрительно кивнул.

– Жалко только, что камеры не везде установлены, – посетовал Джереми. – За парнем надо круглосуточно наблюдать. Ежесекундно. А он, зараза, то в туалет зайдет, то браслетку снимет…

– Да, это проблема, – согласился Лап. – Сколько ему там месяцев осталось гулять?

– До апреля, – ответил Джереми. – У него в апреле день рождения. Ну, мы его сразу и…

«Двое шли не оборачиваясь. Двое наблюдали за ними, притаившись в кустах. Кусты были ненастоящие. Те, которые шли, были мутангелами. Первого звали Мебби. У него из правой руки тянулась солотая нить.

Второго звали Клейн. У него из руки тянулась зеленая нить…»

– Дюшка, ты как хочешь, но, по-моему, это какая-то чушь. Не, я понимаю, что это старался твой дед, но писатель из него никакой. – Венька Бесов с сожалением пожал плечами, протягивая Клюшкину пачку листов с редакторскими правками красным фломастером по всему тексту.

Дюшка хотел сказать, что Варе, между прочим, понравилось. Но вместо этого произнес:

– Между прочим, у него четыре книги уже вышли.

Клюшка распечатку не взял, Бесу пришлось сунуть ее в свою сумку, не выбрасывать же на тротуар. Хотя вон урна, у входа в развлекатель. Ладно, поздно. Хорошо, что не выбросил. Дюшка – человек, а человеки, хоть это и супер-пупер круто, могут обижаться хлеще первых.

– Между прочим, к деду недавно корреспондентка приходила, интервью брала.

– Ого, корреспондентка? Из Моксвы специально приезжала? – В голосе Беса наконец появилась нотка уважения.

– Ну, не совсем приезжала… – замялся Дюшка. – Звонила. Но обещала приехать.

– А-а-а…

Ребята прошли первый зал развлекательного центра, встали на платформу, поднимающую посетителей наверх. Пол платформы был мягче, чем тротуар, только без подогрева.

– Слушай, а у него реально уже четыре книги вышли?

– Ага.

– Чего ж ты раньше не хвастался? Мне фантастика нравится, мог бы и притащить, что ли…

– Ну, у него не совсем фантастика… – Дюшка опять замялся.

– Детективы?

Платформа остановилась и, как только мальчишки спрыгнули на твердую поверхность верхнего этажа, ухнула вниз за следующими пассажирами.

– Не, не детективы. – Дюшке не хотелось признаваться в том, что все четыре книги деда – не художественная литература, а скромные брошюры с кучами каких-то таблиц и фактов, способные заинтересовать разве что узкий круг специалистов. – Да зачем они тебе, если тебе и эта, новая, которая фантастика, не понравилась?

– Мне не то чтобы не понравилась, но вот чтоб с первой строчки захватило – нет, – пояснил Бес. – И потом, там ошибок полно.

– Ошибок? Которые красным исправлены? Но их не так много, я не думал, что они тебе помешают…

– Которые красным – не мешают. Других много. Ну, например, нить у этого Мебби – золотая, а написано – «солотая».

– Это не ошибка! Там дальше объясняется, что такое солото.

– Ну, а мутангелы?

– А в них тебе что не нравится?

– Ну, не знаю. Дико как-то. Есть ангелы. Есть мутанты. Это понятно. А тут – какие-то мутангелы. Так не бывает.

– Ха-ха, ангелы есть, а мутангелы – ему дико! И где это ты ангелов видел? Их, между прочим, тоже в природе не существует. Или ты веришь во всякую чушь?

Бес прикусил язык.

– Даже странно, что ты любишь фантастику, а простых вещей не можешь себе представить, – продолжал Дюшка. – Ты же сам – супермутант, даже сквозь стены сигаешь!

– Клюшка, тише, ты что! – Бес быстро огляделся по сторонам. – Я же тебя просил, никому…

– Да тут и нет никого.

Они, действительно, находились довольно далеко от других посетителей развлекалки.

– Все равно. Сейчас в кафешку зайдем.

– Там я не буду.

– Тут тоже не стоит.

– Невидимых ангелов боишься? – фыркнул Дюшка. – Ну да, они услышат, щазз! И прилетят на помощь.

– А вдруг! – подмигнул Бес.

Дюшка засмеялся:

– Знаешь, я, когда маленький был, в ангелов верил еще больше, чем в Деда Мороза. Просил: сделайте меня третьим, сделайте меня третьим! Пусть я стану мутантом третьего класса, чтобы и летать, и под водой дышать, и мысли читать…