Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]

«Мужайся, король Магнус! Жизнь моя принадлежит тебе одному, и я с радостью отдам ее, чтобы спасти своего короля. Да будет со мной удача».

Да будет с тобой удача, рыцарь Нильс! Если бы ты был столь же быстр и тверд, как стрела, и мог лететь, как она, то без труда пришел бы на помощь королю. Но как проникнуть оруженосцу в темницу короля в эту последнюю ночь его жизни? Разве не грозил герцог казнить страшной смертью всякого, кто осмелится приблизиться к замку до рассвета? Ворота заперты, и подвесной мост поднят, двести вооруженных стражников караулят этой ночью замок Вильдгавель.

А герцог танцует в рыцарском зале, ему не до сна. Светла июньская ночь, и тому, кто задумал злодейство, не уснуть. Поскорее бы настало утро, ведь на рассвете король лишится жизни, и в королевстве не станет короля. Кому, как не герцогу, знать, кто ближе всех стоит к трону? Ах, как нетерпеливо он ждет рассвета, но до той поры он хочет танцевать. Веселее играйте, скрипка, флейта и свирель, веселей пляшите, юные девицы, ножки у вас маленькие и быстрые. Герцог хочет танцевать и веселиться. Но тому, кто творит зло, нет ни мира, ни покоя, страх грызет его, словно червь кору. Король пленен и заперт в башне, но у него есть верные люди, — может, тысяча всадников уже скачет сейчас к замку Вильдгавель. В страхе обрывает он танец, идет к окну, вслушивается и вглядывается в ночь. Что это: стук копыт или бряцание вражеских копий и мечей? Нет, это всего лишь деревенский музыкант, он бредет по берегу озера меж дубов и бренчит на лютне, песня его, звонкая, как птичья песнь, летит над узким проливом Вильдгавельсунд.

Герцог бледнеет.

— Поди-ка сюда, музыкант, расскажи, какую это конницу ты видел нынче ночью!

— Ах, милостивый господин, слова бедного певца сыплются как горох, кто их разберет. Дозволь мне идти с миром дальше и играть на лютне. Ночь так прекрасна, озеро спокойно, цветы цветут и кукушечка кукует. Поверь мне, земляника поспевает, я сам видел этой ночью в лесу.

— Да знаешь ли ты, певец, — гневается герцог, — что в замке Вильдгавель есть подземелье, где музыкант поспеет скорее, чем земляника в лесу, а когда он созреет, то расскажет все, о чем его спрашивают?

— Ах, милостивый господин, я хотел бы тебе поведать обо всем, да только крепостные ворота заперты, а мост поднят, и ни единой душе не пробраться в замок Вильдгавель.

Герцог угрюмо кивает.

— Правда твоя, музыкант, но для тебя я велю опустить мост и открыть ворота. Входи же, дружок, мне надобно знать, кто это скачет в лесу нынче ночью.

Вот заскрипели цепи: «Книрк-кнарк», подъемный мост опускается, дубовые ворота отворяются. Бродячий музыкант перебирает струны лютни, звучит печальная песенка. Бедняга-музыкант одет в лохмотья, но белая копна его волос светится в полумраке. Подумать только, он входит в замок Вильдгавель один-одинешенек… Да будет с тобой удача, рыцарь Нильс. Запахни свои лохмотья поплотнее, чтобы не виднелось сквозь них золотое шитье, опусти глаза, сгорбись, прикинься дурачком, помни: ты не в своем уме и сам не знаешь, что говоришь.

— О, милостивый господин, там их целые тысячи, я точно знаю. Правда, не более сотни, это точно. Все они ехали на лошадях, а лошади били копытами. Хотя иные сидели верхом на волах, а кто и на свинье. У каждого было по мечу и копью, а у многих одни лишь метлы. Они везли лестницы — штурмовать замок Вильдгавель — и корыта, чтобы переправиться через пролив Вильдгавельсунд. Право слово, милостивый господин, земляника скоро поспеет, я сам видел ночью в лесу.

Речь музыканта привела в бешенство и напугала герцога. Подумать только, является вдруг бродячий музыкант, совсем еще юнец, и поет песенку про то, что он видел королевских конников в лесу. Сеять страх в его черной душе все равно что бросать зерна на вспаханную землю.

Из таких зерен в душе герцога вырастают дремучие кусты страха, ведь тот, кто творит зло, не знает ни мира, ни покоя.

В замке поднимается суматоха. Всем быть настороже! Приготовить пращи! Встать у бойниц! Укрепить охрану подъемного моста в десять раз! Того и гляди начнется штурм, коли в словах музыканта есть хоть крупица правды. А как же быть с узником в западной башне? Приказал ли герцог усилить охрану? Ведь у темницы короля стоит один-единственный стражник — Моне Секира, верный пес герцога.

Нет, охрану в западной башне герцог усиливать не станет, ведь он замышляет собственноручно лишить короля жизни, если замок попытаются взять штурмом. Хотя злодею охота, чтобы узник прожил до рассвета, как порешил совет, которому герцог велел приговорить короля к смертной казни. Герцог знает лишь одно: живым королю из западной башни нынче ночью не выбраться. Но тот, кто творит зло, хочет сделать это тайно. Пусть Моне Секира один караулит узника, этот страж будет нем, как каменные стены, его дело лишь не давать лазутчику пробраться во дворец Вильдгавель!

Ни одному лазутчику? А знаешь ли ты, могущественный герцог, что один из них уже в стенах замка? Ты заботишься о том, чтобы твои лучники и метатели камней были наготове, а о светловолосом бродячем музыканте позабыл! Этот бедняга забился в угол, сел на пол и грызет жадно цыплячью ножку, он придурковат и никак не возьмет в толк, отчего среди ночи поднялся такой шум. Видно, у него полно насекомых, то и дело чешется и разглядывает свои лохмотья. Поглядите-ка, кого это он поймал, неужто блоху? Нет, бродяга точно спятил: бросает блох в пивную кружку. Но кому дело до этого дурня? Даже собакам, что лежат у очага, безразлично, что он делает, куда идет. А ему вдруг втемяшилось в дурацкую голову пойти к Монсу Секире и угостить его пивком. Он неслышно выходит в дверь, неуклюже карабкается по замковым лестницам, но кружку с пивом держит крепко, а повстречается ему кто-нибудь, музыкант улыбается кротко… мол, приказ герцога, несу пиво Монсу Секире!

Моне — здоровенный бык. Ему нипочем и десять кружек. А тут приходится стоять всю ночь напролет у королевской темницы, и в горле так пересохло, что терпеть нет мочи. И вдруг откуда ни возьмись — пиво, да еще и подают ему кружку бережно, обходительно.

— Ишь, какой белоголовый, ты откуда взялся? Я тебя прежде не видал в замке.

Белоголовый кротко улыбается, видно, придурковат.

— Герцог посылает тебе пиво. А я не пролил ни единой капельки. Не раз спотыкался и чуть не свалился, а кружку держал крепко, вот какой я молодец.

Моне Секира жадно подносит кружку ко рту. Ну и пиво, хорошо промочил горло. Довольный, треплет он музыканта за белые вихры.

— Хороши волосы, чистый лен, как у короля. Можно подумать, что вы — братья. Однако тебе надобно благодарить бога, что этот бедняга — не твой брат, иначе и тебе пришлось бы вскорости сложить голову.