Евгений Велтистов - Новые приключения Электроника

Однако странность истории заключалась в том, что ни пострадавшей, ни виновника аварии на месте не оказалось. Свидетели были растеряны, ничего толком объяснить не могли.

— Вот он! — Электроник показал на могучий старый тополь.

Среди яркой зелени метрах в пяти от земли, в развилке двух стволов, застряло что-то похожее на бесформенный мешок.

Два милиционера направились к тополю.

Элек уже взбирался по толстому шершавому стволу, цепляясь за ветви. Он высвободил мотоциклиста в белом шлеме из западни и без труда усадил на толстый сук, прислонив спиной к стволу. Мотоциклист с закрытыми глазами вяло бормотал: «Не хо-чу…»

— Что с ним? — крикнул врач «Скорой».

— Он спит, — сказал Элек.

Милиционеры переглянулись — мол, дело ясное: только нетрезвый мог после такого акробатического прыжка уснуть на дереве.

— Скажи ему: пусть спускается! — крикнул один из милиционеров.

— Он не может, — объяснил сверху мальчик.

Милиционеры тихо переговаривались, явно не торопясь лезть на дерево для установления личности нарушителя.

«Скорая» подрулила под тополь, и врач с санитаром взобрались на крышу машины.

— Элек, мы в школу опаздываем! — крикнул Сергей.

Мальчик на дереве обхватил свободной рукой мотоциклиста под мышки, осторожно передал его в руки медиков, спрыгнул на землю. Парня в шлеме уложили на носилки. Только сейчас он стал приходить в себя.

— Где пострадавшая? — спросил милиционер.

— Какая пострадавшая? — слабым голосом произнес лежавший на носилках.

— Ну, девочка… Школьница…

Мотоциклист приподнял голову, вспоминая, что с ним случилось, и отрывисто забормотал:

— Это она… на меня… налетела и… сшибла!

Он вытянулся на носилках.

— Где она?

Парень лишь поморщился в ответ.

Все удивились странным словам мотоциклиста.

— Где девочка? — продолжал милиционер.

— Я видел! — заявил старичок с батоном в авоське. — Она убежала! Точно… Вот туда. — Он указал на аллею. — Очень быстро убежала.

Внезапная догадка озарила Электроника.

— Как она была одета? — спросил он старика.

— Во всем синем, — живо отозвался пенсионер. — В спортивном, что ли?

— Это она, — прошептал Элек Сергею и подозвал пса, на которого в суматохе никто не обращал внимания: — Рэсси, ко мне! (Тот был уже рядом.) След, Рэсси!

Пес покружил вокруг дерева и, взяв след, помчался по скверу.

А мальчишки исчезли из толпы.

Последний в этом учебном году урок Таратара оказался для восьмого «Б» самым трудным.

Предстояло решить важный вопрос: кем быть дальше? Программистами или монтажниками?

С девятого класса ученики математической школы делились, как известно, на две разные, хотя и родственные специальности. Программисты носили белые халаты и управляли «мозгами» и «душою» электронно-вычислительных машин: они учились разрабатывать и вводить в машины различные программы.

Монтажники в синих халатах имели дело, как они говорили, «с железками», а на самом деле пытались разобраться в очень сложных и тонких схемах микроэлектроники. Естественно, что любой добросовестный программист мог сам найти поломку в машине, а монтажник — составить программу сложной задачи. Однако в специализации имелся свой смысл: после школы перед каждым были тысячи дорог и каждый мог выбрать одну из них.

Сначала восьмой «Б» единодушно выразил желание пойти в программисты.

Как же иначе! Кто открыл Электроника? Кто воспитал его? Кто из него сделал почти что человека? Только они — выдумщики, теоретики новых изобретений!

Таратар смотрел на своих восьмиклассников и радовался. За годы учения все они буквально у него на глазах превратились из беспомощных младенцев в самостоятельных граждан. Пожалуй, даже чересчур самостоятельных… Он помнил прекрасно рубежи, которые они пережили: как они выходили на нетвердых ногах к доске и писали мелом загадочные для них знаки и символы; как, фыркая и подскакивая, сражались на переменках, неся перед собой невидимые копье и щит; как ораторствовали, гордо откинув взъерошенные головы и выпятив подвижные кадыки на длинных шеях; яростно спорили друг с другом, используя в качестве самого веского аргумента тяжеленный портфель. Его ребята за несколько лет, проведенных в стенах школы, пережили почти всю сознательную историю человечества, и некоторые скучные эпохи прессовались подчас в считанные часы, а наиболее увлекательные растягивались на месяцы и годы.

Теперь они восьмиклассники. Превосходнейшая стадия человеческого возраста для осознания своего места в мире!

— Так не пойдет! — бодро произнес Таратар, и класс удивленно уставился на него. — Неужели здесь все теоретики? — чуть насмешливо продолжал учитель математики. — Кто-нибудь должен захотеть трудиться не одной головой, а и руками!

Они, его питомцы, смотрели на учителя с некоторой долей насмешки в глазах. Неужели он сомневается в их способностях?

— А что? — спросил кто-то, и вопрос прозвучал как вызов.

Таратар принял вызов, очки его воинственно сверкнули.

— Сейчас проверим, все ли способны задать машине точный вопрос. Электроник, приготовься к ответам на вопросы. Итак, Корольков.

Классный Профессор был, конечно, начеку.

— Элек, скажи, будут ли созданы машины, которые превзойдут все способности человека?

— Если человек окажется менее способным, чем машина, — спокойно сказал Элек, — то это будет поражением человека. Машина в данном предполагаемом случае невиновна.

— Один — ноль в пользу Электроника, — резюмировал учитель. — Разовьем тезис Электроника. Слово имеет Виктор Смирнов.

Виктор неторопливо поднялся с места, оглядел внимательно Электроника, словно выискивая в нем слабое место.

— Превзойдет ли робот человека в обучении? — спросил он.

— Это может случиться, — ответил Элек, — если человек сам перестанет учиться. Машине, между прочим, обучаться труднее, чем человеку, — добавил он.

— Кукушкина… — продолжал учитель.

Кукушкина легкомысленно тряхнула тугими, подвижными, как плеть наездника, косичками.

— А что, если отказаться вовсе от машин? — выпалила она и застыла с открытым ртом.

В классе раздался глухой ропот. Электроник покачал головой, поднял руку.

— Это невозможно, Кукушкина, — бесстрастно констатировал он. — Историю, как известно, вспять не повернешь.

— Кукушку с поля! — крикнул басом Гусев, стукнув кулаком-дынькой по парте. — Удалить из игры!

Наверняка разгорелась бы привычная сцена словесной классной потасовки. Но встал с места Сергей Сыроежкин, громко объявил:

— Запишите меня в монтажники, Семен Николаевич!