Наталья Щерба - Часовая битва

Она круто развернулась и зашагала по направлению к дому. Василисе ничего не оставалось, как побрести за ней. Но девочка радовалась, что удалось скрыть от этой Хронимары, что именно она сорвала чашу Алого Цветка. Иначе глава семьи Столеттов посчитала бы ее конкурентом Астрагору, и сидеть Василисе в этой деревушке веки вечные… А может, и чего похуже пришлось бы ожидать…

В дворике их поджидали злой-презлой Фэш, улыбающаяся во весь рот Юста и какой-то бородач, не спускавший пристального взгляда с мальчика.

— Больно прыткий, — лишь завидев Хронимару, тут же пожаловался бородач. — Убежать хотел, еле поймал.

— Зато как часует, ваша милость, одно загляденье! — затараторила Юста, кидая на мальчика пламенные взгляды. — В кухне за пять минут все убрал — просто время перевел! Пока камин от сажи чистился, он уже за свечной воск на подсвечниках принялся, а там и все вещи вокруг как залетали, как закрутились! А он знай только время останавливает — ни разу не сбился, даже с тарелками — все чистые!

— Ловко стрелой махает, — подтвердил мужчина. — Даже слишком.

— И симпатичный такой! Нет, ну вы только посмотрите, какие ямочки!

Девушка хотела потрепать Фэша по щеке, но, встретив его угрюмый взгляд, не решилась, только состроила притворно-разочарованную гримаску.

— Идем, Драгоций, поговорим, — усмехнулась Хронимара. — Есть у меня к тебе одно предложение… А чтобы не было обидно, твою подружку тоже заставим потрудиться на благо семьи Столеттов. Только пусть ее накормят сначала, а то больно уж она тощенькая.

— Ой, да и этот не ел совсем! — всплеснула руками Юста.

— Что же не накормили?

— Предлагали, да отказывается… Наверное, боится, что отравят, — добавил мужчина, хмыкнув.

— Значит, не проголодался, — усмехнулась Хронимара. — Ну что же, пошли, маленький Драгоций.

— Вы не имеете права нас удерживать, — процедил Фэш, но все же поплелся за часовщицей.

— Будь с ней поосторожнее, — когда он проходил мимо, тихо напутствовала Василиса. — Она вроде немного того… помешанная на своей семье.

— Это я уже понял.

Как только Хронимара с Фэшем скрылись в доме, Юста сдала Василису полной женщине с усталым и неприветливым лицом и тут же потеряла к ней всякий интерес.

Женщина, которой поручили Василису, оказалась главной кухаркой. Она привела девочку на кухню и, поставив к себе лицом, долго и придирчиво разглядывала ее. Позади нее столпились какие-то люди — очевидно, работающие на кухне: полный мужчина с большим ножом для разделки мяса, девушка, не перестававшая что-то взбивать в глиняной миске, какой-то усач, сильно пахнущий копченостями, а еще много детей самого разного возраста — от поварят в чистой белой одежде до чумазых и босоногих, копошащихся в золе возле печки.

Судя по всему, Василиса не произвела на эту женщину сильного впечатления.

— Это и есть та самая ученица Астрагора? — громко спросила она словно бы у самой себя. В ее голосе сквозило неподдельное разочарование и досада. — Черноключница с редким и могущественным даром?

Все, кто был за ее спиной, растерянно переглянулись. Очевидно, вид худенькой четырнадцатилетней девочки тоже внушал им сомнение.

— Астрагор просто снова провел нас, достопочтенные горцы, — категорическим тоном произнесла женщина, по-прежнему осматривая Василису. — Думаю, он просто подсунул не ту девчонку.

— Тогда отпустите меня, — подала голос Василиса, которой осточертело это пристальное разглядывание, будто она кукла какая-то на выставке. — Тем более что я вам ничего плохого не сделала.

— Пока ничего не сделала, — холодно возразила женщина. — Но раз ты служишь Астрагору, душа твоя черна… И что мне с ней делать? Еще испортит что-нибудь… А отведите ее в чуланчик, где серебро, пусть посуду почистит… Там работы на неделю минимум.

Двое крепких на вид парней тут же грубо схватили Василису за руки и потащили за собой. Девочка даже не сопротивлялась — да и что она могла сделать, когда ее ноги едва касались пола.

В чулане, оказавшемся тесной и темной подсобкой, нашлось очень много старинной посуды. Она стояла на полках, в корзинах и даже просто на глиняном, присыпанном соломой полу: красивые филигранные кубки, тарелки, ножи и вилки, подсвечники, блюда с крышками, чайники и чашки. Некоторые из вещей настолько покрылись копотью, что казались абсолютно черными.

Охранники закрыли за ней дверь, оставив для освещения одну тоненькую свечу. Недолго думая Василиса засветила целых два шара-светильника, заставив их зависнуть прямо над головой. В углу нашлась низкая деревянная скамеечка — хоть на полу не придется сидеть. Василиса со скукой оглядела гору посуды — ну что же, раз других занятий не предвидится, можно приниматься за дело…

Неожиданно дверь скрипнула, приоткрываясь — в чулан пролезла лохматая мальчишечья голова.

— Посмотрите-ка, это одна из этих гадов Драгоциев, — с презрением произнес мальчик, хотя глаза его блестели от восторга и любопытства — так дети смотрят на какую-нибудь редкую змею в террариуме.

— Не припомню, чтобы я грубила тебе, малыш, — раздраженно произнесла Василиса. — И вообще закрой дверь с той стороны.

Но в пару к мальчику в дверном просвете появилась еще одна голова — с длинной лохматой челкой и двумя куцыми хвостиками.

— Вы злая колдунья, да? — шепотом спросила девочка, со страхом глядя на Василису. На вид ей было не больше пяти-шести лет. — А правда, что у вас в Змиулане каждый день зачасовывают человека?

— Угу, — мрачно согласилась Василиса, смекнув, что не скоро избавится от этих детей. — Сначала зачасовывают, потом распасовывают. И так, пока не надоест.

Но дети не поняли шутки.

— Я так и знал! — выдохнул мальчик.

— Уроки древнего и темного часодейства, — подхватила девочка и даже сделала робкий шаг к Василисе — очевидно, чтобы потрогать, настоящая это «злая колдунья» или нет.

К счастью, от общества детей Василису спасла кухарка.

— А ну кыш отсюда, — грозно шикнула она, и тех двоих как ветром сдуло. — А ты поторапливайся.

Василиса решила не применять часодейство. Смысл, если результат совсем не важен?

К вечеру она валилась от усталости и мечтала только об одном — поспать хоть на самой простой деревянной лавке, но ее отвели обратно в сарай. От стен и пола пахло прелой землей, затхлостью и гнилью. Зато Василисе вручили огромный ломоть хлеба, густо намазанный маслом, и кружку несладкого яблочного компота.

Как только ее окончательно оставили в покое, Василиса попыталась заснуть, призвав в сон Родиона Хардиуса. Она решила попросить у него помощи, иначе придется бежать как-то иначе.

Поплотнее закутавшись в хлипкое одеяло, она представила лицо прадеда с насмешливыми глазами.