Марина Аржиловская - Тайны старого чердака

— Большая ошибка, Витя! Это не роса — это неиссякаемые слезы, — предупредительно сказал Оранчик.

— Так это мне понятно. А вот зачем ты полез мне в глаз — не очень. Может, пояснишь? — недовольно жмурясь, рассердился Витя.

— Я пытался определить, заразился ты или нет, — переходя к осмотру язык, строго объявил ангелик.

— Заразился? Чем? — Мальчик покорно подставил для осмотра ладони, когда Оранчик дошел до них.

— Видишь ли, это не просто слезы, а неиссякаемые слезы. Все, кто попробует их, будут обречены на вечные рыдания без перерыва, потом, где-то после двух дней по земному времени, у тебя побелеет язык, и ты потеряешь способность говорить, ну, а после твои ладони побагровеют и покроются болевыми язвами.

— Эй! Сделай что-нибудь, я не хочу умереть, не закончив школу! — Несмотря на шутливый тон, Витя был напуган не на шутку.

Мила подошла к мальчику и легонько щелкнула его прямо по лбу.

— Ты все шутишь! Ты хоть понимаешь, что можешь погибнуть?! — закричала девочка.

— Он не погибнет, я приложу к его лицу листья исцеляющей травы, — возразил зеленик.

— Этого будет достаточно? — обрадовалась Мила.

— Нет, они приостановят симптомы только на три часа, за это время вам нужно успеть выбраться из Царства тьмы и вернуться в свой Мир. Только тогда Витя будет спасен, — сказал зеленый ангелик, заботливо прикладывая листики к векам мальчика.

— Оранчик, веди меня! — решительно сказала Мила.

Витя тут же засуетился, собирая рюкзак, но Мила жестом остановила его.

— Ты останешься в пещере, Зелин за тобой присмотрит, — твердо заявила девочка.

— Но, Мила, как ты пойдешь одна, вдруг нужно будет что-то проверить? — И мальчик обиженно посмотрел на подругу.

— Спасибо, Витя, ты уже проверил! — грустно вздохнула девочка. — Ты остаешься, и это решено! Дальше я сама пойду за шкатулкой! — По тону подруги Витя понял, что она останется непреклонна.

Разместив друга в ближайшей пещере и убедившись, что в ней вполне безопасно, Мила уложила Витю на большие зеленые листья размером с мальчика, которые сотворил зеленик. Подушка, простыня и одеяло — все было из этих листьев. А оранжевик зажег три факела, чтобы Вите было светло и тепло.

— Ну вот, все готово! — с облечением вздохнула девочка. — Лежи и жди меня здесь! Я скоро вернусь. У меня осталось два с половиной часа. — И Мила, крепко обняв Витю, отправилась навстречу испытаниям.

От тропы слез Милу отделял один шаг, но неизвестность ничуть не пугала девочку. Мысль о том, что по ее вине жизни бабушки и Вити оказались под угрозой, придавала Миле невероятные силы и мужество.

— Как я могу ее пройти? — указывая взглядом на тропу, спросила девочка ангелика.

— Просто иди по дороге и будь сильной, я полечу впереди, чтобы ты не сбилась с пути, — уверенно сказал оранжик.

И девочка ступила носком на щедро рассыпанные слезы. Первый шаг, второй… Мила начала вспоминать дом, своего любимого пса, которого папа подарил ей на день рождения. Как он резвился, весело лая возле дома, как приносил ей тапочки.

— Ко мне, Джерри! Ко мне! — радостно кричала Мила. И Джерри мчался с пластиковым диском в зубах к хозяйке, показывая, что поймал брошенный предмет.

— Хороший мальчик! — гладя животное, хвалила его Мила. Он в ответ склонял мордочку на бок и вилял хвостом.

— Джерри, дай лапу! — говорила девочка, протягивая ладонь, и тут же мягкие подушечки оказывались в ее руке.

— Умница! Умница Джерри! — смеясь и обнимая овчарку, твердила Мила.

— Гав! Гав! — будто соглашаясь, лаял пес, облизывая лицо девочки.

Но вот участок покрылся снегом. Мила вспомнила, как Джерри больше уже не мог ходить. Ему парализовало задние лапы. Он только молча лежал и смотрел грустным взглядом на Милу, дыхание его стало тяжелым. Девочка садилась подле него, положив морду собаки на колени, и долго-долго гладила Джерри.

— Ты обязательно выздоровеешь, лекарства помогут, — сквозь слезы шептала Мила. В какое-то мгновение пес поднял голову и, слизнув слезы, пробегавшие по щекам Милы, и заглянув ей в глаза в последний раз, упал и затих навсегда…

— Джерри, Джерри… — повторяла Мила, идя по тропе, и слезы ее текли, как тогда, в момент бессилия перед смертью.

— Мила, не плачь! Они забирают твою силу, — подлетев к ней вплотную, ангелик открыл маленький шелковый мешочек золотого цвета. Милу озарило внезапное разноцветное сияние, прямо перед ней раскинулась волшебная радуга. Лучи ее блестели и переливались! Девочка подняла голову, сделала глубокий вдох, и на лице ее появилась улыбка.

— Мила, этот свет внутри тебя, в твоем сердце. Положись на него и ничего не бойся! — одобрительно сказал Оранчик.

Лучшим ответом на этот совет была уверенность, которая появилась во взгляде Милы.

— Вот такой ты мне нравишься! — И крылатый спутник снова полетел вперед, указывая направление пути.

— Оранчик, какую часть пути мы уже прошли? — с надеждой в голосе спросила Мила.

— Четверть! — отозвался ангелик.

— А расстояния здесь как в мегаполисе! — отшутилась путешественница.

Увидев впереди праздничный стол, накрытый изысканными яствами, девочка прищурилась, чтобы внимательнее рассмотреть притягательную картину. Еще раз убедившись, что это не галлюцинация, вызванная урчанием голодного желудка, Мила не без иронии спросила:

— Нас что, ждут?

— Ждут, а это средство, чтобы ускорить процесс ожидания. Это отравленная еда, к которой нельзя прикасаться. Я знаю, ты проголодалась. Но мы должны экономить еду и воду. Сейчас собери все свое мужество и пройди мимо этого стола без чувства вожделения. Если ты хоть на секунду захочешь что-нибудь в своих мыслях, это тут же окажется у тебя в руках, и тогда ты непременно съешь приманку.

— Попадусь, как рыба на крючок? — пошутила, шмыгнув носом, Мила.

— Примерно. — И ангелик протянул девочке носовой платок.

Веки постепенно слипались, сквозь узкий прищур Витя видел свет, исходящий от факела. Приятное тепло, воцарившееся в пещере, вскоре начало ослабевать. Цепкий холодный поток окутал сперва ноги мальчика, а затем добрался и до кистей рук. Дыхание становилось глубоким и тяжелым. Никогда еще Витя не чувствовал время так остро… Казалось, что теперь, понимая всю безысходность его состояния, оно решило сыграть в «обратный отсчет»… Мышцы лица застывали, а губы становились все больше похожими на школьный мел… Неужели ЭТО — конец?

Откуда-то доносился странный шелест, похожий на перелистывание страниц. Так быстро их листает только крайне заинтересованный читатель.

— Кто это? — хотел спросить мальчик, но вместо слов у него вырвалось бессвязное мычание.