Владимир Кузьмин - Зачёт по выживанию

Зато бамбука нарубили целую гору. По предыдущему опыту знали, что он не портился сам по себе очень долго, так что сколько сумеешь нарубить и довезти, столько и бери с собой.

Оставалось только найти ягодную поляну, собрать там что получится, и можно отправляться прямым ходом обратно.

Вот тут удача от них отвернулась. Пусть и старались они по пути к лагерю составлять подробные карты, особо дотошно описывая столь полезные места и всякие приметы, чтобы до них добраться, но отыскать эту поляну никак не получалось. Уже было решили махнуть на нее рукой, как произошло нечто необычное.

Семен еще раз сверился с картой.

– Ну точно, вот тут заросли крапивы обозначены, а за ними прямым ходом можно попасть на нужную поляну.

– Здесь не крапива, здесь лес, – сказал Войцек, указывая на непроходимые заросли из едва не вплотную к друг другу стоящих довольно высоких при относительно тонких стволах деревьев.

– Ну вот оно, сухое дерево. Вот ручеек. Тут вот болотник лежал, я же сам едва в него не залез. А тут крапива должна быть.

– А лес тут должен быть? – резонно спросил Войцек.

– Вы долго препираться будете? – одернула их Настя. – Не нашли, и ладно. Запас продуктов у нас и так получился неплохой.

– Настя, но обидно же! Получается, около тысячи шагов пройти осталось. И что? Поворачивать?

– Что предлагаете, старшина?

– Прорубить просеку. Тут всей ширины с десяток метров.

Собственно говоря, других вариантов у них и не было. Либо сделать просеку через неизвестно откуда взявшиеся заросли, либо отправляться в лагерь прямо отсюда. Заросли тянулись влево до самого настоящего болота, рисковать идти через которое было безумием. Прежде всего из-за обильно выделявшегося болотного газа. Справа они упирались в овраг. Глубокий, неизвестно чем поросший внизу, кем населенный и к тому же испускающий зловоние. Да и глинистые склоны его раскисли после вчерашнего дождичка. Можно было бы перелететь. Хоть овраг, хоть болото. Или просто над этими треклятыми зарослями, пусть и вымахали они на огромную высоту, по одному их Войцек бы переправил. Да не на чем. Или как правильно сказать? Не на ком? Накануне перед грозой парило, все пóтом изошли. И когда попался им на пути студеный родник… В общем, для девочек и Семена ледяное питье и умывание прошло незамеченным, разве что освежило их. А вот Войцек Кисконнен простудился. Алена даже потребовала выделить для него день на лечение. Что и пришлось сделать. Выходило, что время у них есть, а пилот на больничном.

Семен, благо других дел не было, отправился разведывать окрестности. И обнаружил буквально в пределах прямой видимости – хотя фиг ты, даже если видимость прямая, разглядишь за две тысячи шагов что болото, что овраг – кучу примет, обозначенных на их карте. Сходилось все, кроме леса, выросшего на месте крапивных зарослей. Вот его-то они видели прекрасно и из-за него не узнавали нужное место. А сейчас спорили, стоит ли туда, за эти бывшие крапивные, а ныне неизвестно какие заросли заглянуть.

Настя задумалась. Семка стоял, ковыряя носком плетеной калоши землю, смешанную с пеплом выжженной травы.

– Просеку предлагаешь прорубить? – вдруг переспросила Настя.

Семен, который в самом деле собирался в буквальном смысле прорубаться при помощи мачете, вдруг сообразил, что существуют намного более простые способы.

– Если госпожа маршал прикажет, можно и прорубить. Но быстрее будет прожечь.

– Ты еще пожар нам устрой, – проворчала Алена, снимая с огня котелок с целебным отваром для Войцека.

– Старшина говорил иносказательно, – задумчиво ответила Настя.

– Да уж не буквально, – хмыкнул Семка. – Пожар сейчас никому не нужен. Пара камешков, и дело сделано.

– А самому слабо? – возмутилась Настя. – Все на хрупкие девичьи плечи решил переложить?

– Э… Да ты посильнее меня будешь, – попробовал отшутиться Семка, пусть и сказал чистую правду. – А вообще-то, могу и я попробовать. Сейчас, дайте пару минут посоображать.

Он почувствовал, что Настя не просто так отказывается, что ей важно, чтобы он сам все сделал, вовсе не оттого, что самой не хочется или лень, а потому что верит в него и его способности.

– Ну, я пошел? – спросил он, поднимаясь.

– Мы пошли, – ответила Настя и тоже поднялась на ноги. – Вдруг и я пригожусь тебе, Иван-царевич.

Семен на ходу напустил вокруг себя туману. Пожалуй, в таких количествах он его никогда не создавал. Вот и торнадо у него получилось на загляденье, самому жутковато стало. Но он еще поиграл с температурой, тут подогрел воздух, здесь остудил, и вихрь усилился многократно. До такой мощи дошел, что, соприкоснувшись с зарослями, начал выдергивать растения с корнем, только ошметки полетели в разные стороны. Понятно, что и в их сторону тоже, пришлось укрываться щитом.

Смерч он провел по зарослям туда и обратно два раза, то есть всего четыре. Зато просека вышла удобной ширины. С учетом того, что из густых зарослей тут и там торчали обломки стволов, пройти без помех все равно было можно. Ну как без помех, понятно, что обрубки всякие валяются, ямы от вывороченных корней образовались… Но Настя все же запустила в ту сторону камешек. Тот запрыгал, словно мячик, плотной синусоидой прошелся от начала до конца и выровнял просеку до состояния приличной лесной дороги.

– Анастасия Никитична! По возвращении на Землю предлагаю вам организовать совместное предприятие по благоустройству дорог.

– Я жадная, сама фирму открою и ни с кем делиться не стану.

– Ты заранее знала, что у меня все в рытвинах и ухабах будет?

– Думаешь, трудно догадаться?

– Не трудно. Пойдем, что ли, смотреть, там наша ягодная поляна или не там.

– Пойдем.

Они шагнули на просеку, Семка наконец удосужился повнимательнее рассмотреть растения, что еще полчаса назад стояли перед ними непреодолимой преградой, и присвистнул.

– Настя, да это же та самая крапива! Только вымахала вон какая! До древовидного размера!

– Ты к стрекательным нитям не прикасайся.

– Слушаюсь.

Оказалось, что Семену повезло. Место, где делать просеку, он не выбирал, начал ее корчевать там, куда они подошли. Но оказалось, что именно здесь ширина зарослей древовидной крапивы самая маленькая. С их стороны она росла почти ровной стеной, с противоположной – прихотливо то расширялась, то сужалась. Но насколько помнил Семен, именно так и располагались заросли самой обычной, как тогда казалось, крапивы, обрамлявшие полукругом ягодную поляну. Впрочем, если приглядеться, то крапива только размерами и изменилась. Сама этажей в пять высотой, листья – не у всякого лопуха встретишь. Как умудрилась вымахать?

И ягодная поляна тоже изменилась. Даже не скажешь в какую сторону.