Владимир Кузьмин - Контрольная с чужими

– Принято. Алена не против. Шатун?

– Предлагаю задушить его. Создам в районе шеи избыточное давление.

– Настя?

– Секунду. Серена, сумеешь определить, где у него мозг?

– Их скорее всего несколько. Могу и с какой-нибудь печенью перепутать.

– Печень тоже подойдет. Сколько у него самых активных точек?

– Семь.

– Вот по ним я и ударю, но мне тоже нужно знать, где они будут находиться.

– Подскажу.

– Алена? Слышишь меня? – спросил Антон Олегович. – Буду повторять за тобой для тех, кто не слышит, так что не спеши. Понял тебя, – сказал он после продолжительной паузы. – Если коротко, Алена готова натравить червей. Говорит, проверила, они ей подчинятся. А еще Алекс нас поддержит, его оружие одно из самых эффективных для поражения подземных целей. Но правильнее всего сочетать удары Насти и Саши по активным центрам. Слишком уж велик объект. Я, в свою очередь, как минимум смогу его располовинить. Вот это да!

Последнее восклицание относилось к тому, что произошло в эту секунду на их глазах. Земля содрогнулась, как от взрыва большой авиабомбы, взметнулся вверх фонтан комьев глины и песка, из воронки рядом со стадом вывалилась из земли пасть размером с двухэтажный дом. Животных все это не заставило изменить свое поведение, они продолжали бессмысленный бег по кругу. Пасть дернулась правее, расшвыряла и раздавила подвернувшихся рогачей и улеглась прямо на их пути. И те устремились в нее, не сбавляя скорости бега.

– Шатун, тебе не кажется, что мы немного ошиблись? – спросил Костин. – То, что мы полагали головой на длинной шее, скорее всего лопата этого кротика. Но все равно ты ее постарайся оторвать. А затем как сможешь хвосты прищеми, вызывают они у меня опасения… Все готовы?

Серена уже пару минут назад задала всем ориентиры, на поверхности под которыми находились важные или во всяком случае наиболее активно себя проявляющие органы, а сейчас, когда зверь окончательно остановился, стала, как говорят военные, вводить поправки.

– Готова! – доложила Алена. – Черви начали его прогрызать.

За ней подтвердили о готовности все остальные.

– Ешкин кот! – пробормотал себе под нос Беркут. – Он уже добрую сотню сожрал! И не поперхнулся. Похлеще прапорщика Лозко будет.

Уточнять, кто такой прапорщик Лозко, никто не стал.

– Огонь из всех орудий на счет десять. Беркут, считай!

– Один, два, три…

– Червей не повредите, они сейчас под синим кустом, – попросила Алена.

– Наши цели далеко, – успокоила Серена, уже окончательно перестав понимать, кто как с кем разговаривает и почему она, к примеру, прекрасно слышит Сережу Беркута.

– Восемь, девять…

– Ух! – ухнул Алекс, видимо, стараясь держать в кулаке аккумулированные им силы.

– Десять!

Серена, скакнув в себя, весь собранный заряд смертоносной молнией всадила в пасть. Называть это головой не имело смысла, так, место, где обре́зали кусок гигантской трубы, без глаз, без носа, вообще ничем не выделяющийся. Пасть схлопнулась, карусель животных сбилась в кучу, начала затаптывать друг друга, по-прежнему подчиняясь чужой воле.

Ударили одновременно в одну точку Настя и Алекс. От атаки Алекса по земле прокатилась волна. У Насти спецэффекты оказались разнообразнее. Для начала засветился холодным зеленым светом воздух над местом, под которым располагался один из органов, который можно было принять за мозг. Затем засветилась, но уже бледно-оранжевым почва и растаяла, растеклась, словно лед. В образовавшейся луже все забулькало, забурлило, взметнулись грязно-желтые фонтанчики. Все это кипящее месиво внезапно провалилось вниз, образовалась воронка, и из нее словно ракету выпустили – высоко-высоко с грозным гулом взлетел огромный сгусток.

– Саша, добавь туда же! – крикнула Настя.

Вновь по земле прокатилась волна, заставляя рогатых зверей валиться с ног, взрывать землю копытами.

– Эй, в том месте у него все погасло, – засмеялась Серена. – И черви, похоже, добрались до своей цели.

– Мы его буквально с грязью смешали! – прокричала Настя. – Алекс, бьем по цели два, как будешь готов.

– Понял. Дай мне две минуты.

Серена успела подумать, что заметить результаты работы Шатуна и Антона Олеговича никак не получается, как перед тем местом, где торчала сейчас пасть, с резким как выстрел звуком осела земля и в воздухе прокатился не уловимый ухом звуковой удар. Вроде как у Алекса, но намного сильнее. Это вокруг «шейки» земля сжалась, в единое мгновение став плотнее в десятки, а то и сотни раз. Шею Серена видеть перестала. Да и сама «лопата» потихоньку начала тускнеть.

Тут же проявило себя оружие Антона Олеговича. В самом центре туши словно включился огромный роторный экскаватор. Только сам экскаватор был невидимый, зато ротор у него вращался быстрее самолетного пропеллера. Землю отбрасывало на сотни метров в сторону, а вскоре полетели и ошметки самого подземного монстра. Его тушу распилили надвое.

Происходило все это почти одновременно, и Серене было удивительно, как она все эти события видела и слышала, при этом умудрялась еще «видеть», что происходит под землей, и собирать энергию для нового удара.

– Это Войцек, – услышала она Кисконнена. – Мы подлетели ближе. Сейчас я могу попробовать вытянуть этого кита наружу.

– Он сотни тонн весит. Если не тысячу.

– Да? – отчего-то удивился финн. – Тогда выкопаю над ним яму.

– Давай, Войцек, раскопай его, а то у меня от электричества волосы дыбом стоят. Разрешите, Антон Олегович?

– Пока мы перезаряжаемся, пусть копает, – согласился Костин. – Как понимаю, нам тоже нужно приблизиться к той же точке?

– Или подняться выше, – подсказала Серена.

– Настя. Без тебя не управлюсь.

– Поняла.

– Войцек, правее разреза раскапывай. От тебя правее.

– Начинаю.

Войцек принялся поднимать из земли почти идеально круглую пробку. Едва она открыла образовавшуюся дыру, Серена ударила в нее. Возможно, подземный кит в тот же миг выстрелил навстречу своим разрядом, может, по другой причине, но треск раздался оглушающий, да и двойная вспышка ударила в глаза. Да нет, не в глаза, Серена, как и все, успела отвернуться. А вот ее способность видеть электричество на некоторое время исчезла. Пришлось пока смотреть настоящим зрением.

– Что с монстром? – спросил Антон Олегович.

– Я сейчас не вижу, в глазах пятна сплошные.

– Алена?

– Я вижу, что обе части живы, хоть повреждения у него серьезные.

– Настя.

– По-моему, он делится.

– То есть?

– Каждая его половина делится на четыре части.

– Так и есть, – подтвердила Алена. – Теперь и мне видно, что он начал распадаться на восемь частей.

– Шатун, оставь пока хвосты в покое. Раздавишь восьмушку?